Александр Зорич - На корабле утро

Командирское кресло пустовало. Я скользнул взглядом по погонам и нашивкам, с трудом припоминая подзабытые знаки различия конкордианского военфлота.

Старшим показался мне благовидный господин с желтушным цветом лица и классическим ассирийским профилем. Он стоял у центрального оперативного стола, скрестив руки на груди, и, казалось, был глубоко погружен в собственные мысли. Это правильно. Ведь если у командира мыслей не будет, у остальных и подавно…

Я подошел к нему и отрекомендовался.

Господин рассеянно поприветствовал меня, назвался Фраварузом Севашти, зачем-то сообщил мне, что он пехлеван (хотя и так ясно было, что не дем) и происходит из рода колонистов, которые основали знаменитую Севашту.

Ну, это клоны. Я покивал. Дескать, «с пониманием».

По званию Фраваруз оказался капитаном второго ранга. По должности – главным навигатором корабля. Мне наконец-то стало ясно, отчего он пребывает в меланхолической задумчивости, сильно смахивающей на безделье. И впрямь – что навигатору делать во время предполетной подготовки? Космические карты из планшетов доставать?

– А где же командир линкора? – поинтересовался я.

– Достопочтенный пехлеван Васуд Мир-Мирое покинул нас в утро после подписания так называемого Соглашения о Перемирии… – Навигатор опустил глаза и выдержал многозначительную паузу.

«Ага. Покинул – значит наложил на себя руки. Закололся кинжалом, что ли? Или как там у них положено по ритуалу?»

Но спрашивать я не стал. Оно мне надо?

– Это весьма печально, – произнес я. – И кто же теперь назначен исполнять обязанности командира?

– Фази Маджид – к вашим услугам! – донеслось из-за моего правого плеча.

Я обернулся. Со стороны гигиенической выгородки к нам приближался низенький человечек не самой яркой наружности – большие обветренные губы, обвисшие щеки, нос-кнопка. Непредставительный такой. Типичный «и.о.».

Но неприязни человечек не вызывал. И то спасибо. Я по возможности небрежно отдал ему честь, представился и заставил себя улыбнуться – все-таки вместе работать.

– Встаньте на путь солнца, ашвант Степашин! – ответствовал мне Маджид. – Я прекрасно понимаю, зачем вы здесь. Поэтому сразу хочу заверить вас: мы ничего такого не замышляем. Даю вам слово пехлевана!

– Порядок есть порядок, – бросил я нейтрально.

– Я вот только пока не решил, куда вас усадить… – вслух рассуждал Маджид. – Тут есть выгородка для отдыха второй смены… Но вы ведь не согласитесь удалиться туда? – Он заискивающе заглянул мне в глаза.

– Об этом не может быть и речи.

Идею подал рядовой Черныш – все это время циклопы находились на отдалении, но, как выяснилось, внимательно нас слушали.

– А что, если мы с Земским сейчас ломанем к ближайшей эвакуационной галерее? Там же спасательные капсулы должны быть! Вскроем одну. Достанем спасательный плотик. Если они у клонов есть вообще…

– Есть, конечно! – возмутился Маджид.

– Тут его быстренько надуем… И сядем на него… Как на диван!

– Годится. Ступайте, – согласился я.

Так и сделали.

Спустя десять минут я сидел в единственном свободном кресле младшего оператора инфоборьбы с крепким клонским чаем в грушевидной мензурке. Циклопы, притащив плотик жизнерадостного апельсинового цвета, пытались разобраться, где у него «кнопка для надувания», как выразился Черныш. Маджид бодро делал вливания своим офицерам.

Идиллия была порвана в клочья тревожным зуммером.

– Боевая тревога! – объявил Маджид.

Впрочем, это было очевидно.

– По местам стоять! К взлету готовиться!

По приказу «боевая тревога» весь личный состав должен в первую очередь надеть гермошлемы – если они имеются, конечно.

Я и мои циклопы проделали это машинально за полторы секунды.

А вот клоны, сразу видно, давно не воевали, начали метаться по ГКП, как голодные волки в тесной клетке.

Мгновенно выяснилось, что всего некомплект, а чего комплект, так то не очень стыкуется. Классика, в общем.

Оказались не на высоте и офицеры нашего Разведупра – те самые, с красивыми мечами.

Один из них подбежал ко мне и, бешено вращая глазами, выпалил:

– Капитан, у тебя пары лишних гермаков не найдется?

– Нет. Не найдется. Но, – сообразил я, – можно, наверное, взять у клонов изолирующие противогазы. Должны быть на случай пожара.

– Да к бесу эти противогазы! Лучше уж так…

– Мое дело – предложить.

По палубе под нашими ногами прошла волна вибраций.

– Господин капитан второго ранга! – крикнул клонский офицер-оператор систем ПКО, обращаясь к командиру корабля. – Взрыв на верфях. Юго-восточнее пятьсот.

– Причина и тип взрыва? – деловито поинтересовался Маджид.

– Причина не установлена. По типу – снаряд главного калибра или тяжелая бетонобойная бомба.

Тут же доложил офицер связи:

– Русские сообщают, что к верфи через стратосферу движется групповая цель. Массив пятьдесят, профиль полета – баллистический. Подлетное время – семьдесят секунд. Прогноз русского оператора – неуправляемые снаряды массой до девяти тонн каждый.

К тому времени мои циклопы все-таки надули свой плот. Они сидели на нем в унылой позе Робинзона Крузо на берегу необитаемого острова и испытующе смотрели на меня. Чего они надеялись дождаться?

Я, в свою очередь, вглядывался в обращенный ко мне профиль Фази Маджида. Даже будь я его начальником, каким-нибудь там адмиралом Шахрави, в ту секунду я не имел права не то что лезть к нему со своими советами, но даже претендовать на крупицы его внимания.

Командир корабля при исполнении – фигура не подотчетная никому, кроме Бога. Что делать, как воевать, как спасать корабль – все это Бог говорит ему лично.

Похоже, Фази Маджиду Он говорил очень дельные вещи.

– Здесь «Фравайран-один»! Фрегатам «Мохан» и «Вира» приказываю взлет. Авианосцу «Сардар» – взлет! Поднять в воздух все боеготовые флуггеры, включая штурмовики и торпедоносцы. Работать на перехват групповой цели, указанной русскими операторами. Эскадренному тральщику «Шур-10» приказываю после взлета привести в рабочее положение радары поиска космических объектов. Полусфера поиска – верхняя. Объект наблюдения – групповая цель, указанная русскими операторами! Вести выдачу целеуказания по эскадренному каналу!

Честно признаться, о других кораблях, которым предстояло покинуть верфи вместе с нашим «Кавадом», я и думать забыл. Все мои мысли крутились вокруг двух предметов. Что за дрянь сыплется на нас из космоса? И как посподручнее убрать линкор из-под смертоносного града?

А вот Маджид – что значит боевой звездолетчик! – очень быстро сообразил, что спасти нас могут только его боевые товарищи, те самые, про которых я и думать забыл.