Александр Зорич - На корабле утро

– Аналогия нормальная. Смысл я уловил. Но неужели даже концентрированный обстрел архонтессы ракетами с петербургиевыми боеголовками делу не поможет? Неужто наш слон такой крупный?

– Вот кое-какие расчеты, на коленке, как говорится. – Лопухов сконтачил свой планшет с центральным терминалом восьмого сектора и его тотчас наводнил хаос формул, цифр и геометрических фигур. – Я перебрал три рабочие гипотезы. В первой архонтесса имеет форму сферы, во второй – куба, в третьей – тетраэдра. Также принимались различные допущения о ее конструкционных материалах и средней плотности внутренних переборок…

– Давайте сразу к результатам, – мягко осадил военинженера Пантелеев.

– Да-да, конечно… Результаты! – с неуместной торжественностью провозгласил Лопухов. – При самом выгодном для нас сочетании параметров имеем, что для разрушения архонтессы путем взрывного туннелирования на глубину порядка пятисот километров потребуется последовательный подрыв восьмидесяти петербургиевых боеголовок в варианте «Конус». И это в самом благоприятном, подчеркну, случае! Большинство других сценариев требуют двухсот и более боеголовок.

– Да-а, дела… – уныло отозвался Пантелеев. Но, что-то сосчитав в уме, он вдруг просиял:

– Отставить пораженческие настроения! Доставка двухсот «Конусов» – это, конечно, большой наряд сил. Но все-таки вопрос решаемый! Пять тяжелых авианосцев с ударными флуггерами, пять легких авианосцев с истребителями прикрытия, сорок фрегатов эскорта… И дело в шляпе!

«Широко мыслит. Сразу видно: государственного масштаба человек!» – усмехнулся Комлев.

– Николай Федорович, уважаемый… – извиняющимся тоном пропел Поведнов. – Она же, архонтесса, расположена внутри зоны Х-блокады! Мы не можем отправить туда не то что пять, одного авианосца отправить не можем!

– Ах, черт… Вы правы! Вылетело из головы… – Пантелеев застенчиво сник. – Увлекся… Что же, тогда ждем от товарища Лопухова смелых предложений относительно вариантов уничтожения архонтессы ограниченным, так сказать, контингентом… Да вы не стесняйтесь! Фантазируйте! Или как вам лучше…

Поощренный к вольностям Лопухов явно повеселел.

– Давайте поразмыслим вместе… Единственный в новейшей истории опыт уничтожения объекта, сопоставимого размерами с архонтессой ягну, имел место совсем недавно. Я говорю о подрыве планеты Дунай в системе Шиватир два месяца назад. Тогда, напомню, при помощи Х-крейсера «Дьяконов» нам, то есть единолично Ивану Денисовичу Индрику, который Х-крейсер пилотировал, удалось раздробить Дунай на множество обломков. Раздробление произошло как результат сильнейшего гидравлического удара в мантии планеты, вызванного материализацией и подрывом Х-крейсера «Дьяконов» в ее недрах. Кстати, за этот подвиг спецуполномоченный Совета Обороны Индрик получил звание «Герой России». Посмертно.

– Да… – Пантелеев опустил глаза. – А ведь я хорошо знал Ивана Денисовича… С самого кадетства еще…

В секторе номер восемь повисла гнетущая тишина. Как видно, каждому из присутствующих было кого вспомнить в связи с последней войной.

Минуту молчания прервал сам Пантелеев:

– Вы интересно рассуждаете… Хотелось бы знать, к чему вы ведете?

– Веду к тому, что если бы мы смогли прорвать Х-блокаду двумя-тремя Х-крейсерами, архонтессу можно было бы считать покойницей… Кстати, на Х-крейсерах стоят двигатели Д-2М? Или я ошибаюсь?

– Именно так, – кивнул Поведнов. – Но сразу предупреждаю: в этой буковке «М» отражены сотни технических отличий от базового двигателя Д-2. И я не настолько сумасшедший, чтобы просить товарища Комлева или еще кого-либо предпринимать попытку форсировать их. Тут бы «Ретивого» дождаться невредимым…

– Вас понял, – нахмурился Лопухов. – В таком случае фантазирую в прежнем направлении, но немножко о другом. А что, если при помощи «Ретивого» протащить внутрь Х-блокады три-четыре самых мощных наших эскадренных буксира? Из числа тех, которые транспортируют через Х-матрицу орбитальные крепости? Мы бы могли подыскать среди астероидов, формирующих пояс Угольный Дождь, один, подходящий по размерам. Такой, который вписался бы в лямбда-радиус буксиров. И мы бы использовали эту сцепку – буксиры с астероидом – в качестве той самой пули, которая свалит нашего зарвавшегося слона. Разумеется, при помощи Х-перехода внутрь архонтессы. Как это проделал Индрик с Дунаем.

Поведнов принялся с жаром возражать. Как видно, коньяк взбодрил его качественно:

– Да вы хоть понимаете, что рассказываете сейчас охотничьи байки, товарищ Лопухов? Вы же знаете, что Х-двигатели, установленные на наших буксирах, дают разброс по месту выхода из Х-матрицы вокруг расчетной точки свыше 30 тысяч километров! Или вы не знаете этого?! Вы просто никогда не попадете в свою архонтессу, вот и все! И это касается не только буксиров! Все наши серийные звездолеты, за исключением Х-крейсеров, обладают двигателями с аналогичными характеристиками! И даже Х-крейсера, к вашему сведению, после полугода эксплуатации имеют погрешность по выходу две-три тысячи километров!

Поведнов так напустился на Лопухова, что тот как будто даже перетрухнул.

– Ну я же фантазирую, Лука Святославович… Просто фантазирую! – Голос Лопухова дрожал.

– Да ладно, я понимаю, фантазия… фантастика… – смягчаясь, сказал Поведнов. – Но подчеркну: это именно фантастика, потому что подходящих Х-двигателей у нас нет!

– Верно. Еще два года назад, и даже полтора года назад, подходящих двигателей у нас не было, – негромко сказал Пантелеев. – А теперь, товарищи, они у нас есть. Это гостайна. И теперь вы ее знаете. Эти двигатели имеют название «Апогей».

Комлев заметил, что несколько юрких официантов с подносами, груженными стаканами и чашками, теснятся на входе в сектор. Видимо, не один и не двое из его коллег, пока велась эта дискуссия, надавили на кнопку под правым подлокотником.

Вышколенные стюарды стеснялись прерывать обсуждение, в котором участвовал сам главком, смиренно дожидаясь паузы, которая все не наступала. Комлев уж и сам решил последовать общему примеру – ну хотя бы воды выпить, а Пантелеев все не умолкал:

– Поэтому фантастика, которую нам тут сочинил товарищ Лопухов, никакая, в сущности, не фантастика. А один из рабочих вариантов. Да что там один… Единственный вариант! Остается лишь определить точные формы предстоящей бомбардировки архонтессы… Х-бомбардировки, разумеется.

Комлев был уверен, что часы и минуты, отделяющие уход «Ретивого» в зону Х-блокады от его возвращения, будут долгими и мучительными.

Но он ошибся. Пантелеев словно бы погрузил восьмой сектор в особое поле высокой напряженности. Дискуссия о двигателях сама собой преобразовалась в обсуждение подробностей предстоящей операции. Почему-то все были просто уверены, что операция именно предстоит, а не «может быть предстоит» и что «Ретивый» обязательно вернется.