Александр Зорич - На корабле утро

В дискуссию вступил Часомерский:

– В сущности, основное ясно. Мы летим к архонтессе. Сближаемся. Сканируем ее на всю глубину, даем вам картинку. Вы решаете, куда стрелять.

– Верно, – величественно кивнула майор Александра.

– Теперь я должен услышать главное. На каком расстоянии от архонтессы мы должны пройти на этот раз?

– Идеально – пять километров. Но мы не звери. И требовать этого от вас не будем. Поэтому рекомендуемая дистанция – сто километров.

В кают-компании повисла напряженная пауза. Сто километров! Да это уже не дистанция, а высота! Остаться незамеченным на таком расстоянии просто невозможно. Что будет делать архонтесса, когда заметит фрегат, не знал никто. Но, к сожалению, догадывался, что события будут развиваться вовсе не так, как в журнальных повестях для юношества, где люди дружат с ксенорасами и те раскрывают им тайны мироздания, а ксенорасы учатся у людей любить и бескорыстно делать добрые дела…

Все молчали. Никто из присутствующих мужчин не рвался демонстрировать малодушие перед прекрасной женщиной в темно-красном деловом костюме.

Комлеву очень хотелось задать вопрос майору Браун-Железновой и тем самым обратить на себя ее царственное внимание… И он его задал:

– Скажите, любезная Александра… к сожалению, не знаю вашего отчества… – начал Комлев, улыбаясь со всей томительной лучезарностью, на которую только был способен.

– Дмитриевна.

– Итак, Александра Дмитриевна, – как бы смакуя на языке имя, продолжал Комлев, – что же станется с экипажем «Камрани» и личным составом астроинженерного батальона? Ведь, насколько я понял, в то время как мы на «Ретивом» будем еще находиться возле архонтессы, вы уже отправите астероид «Орех» по нашему целеуказанию!

– Все верно. – Александра ответила Комлеву холодной вежливой улыбкой. – «Камрань» мы оставляем на поверхности астероида в качестве источника энергии для «Апогеев». Все мы, в том числе и астроинженеры, покинем рембазу на штатных спасательных капсулах. Прикрывать нас будут «Дюрандали». Вся наша тюлькина флотилия останется здесь, в поясе Угольный Дождь. Будем ждать помощи. Нас подберет либо возвратившийся фрегат «Ретивый», либо, и это было бы предпочтительнее, корабли адмирала Стеклова, которые ворвутся в систему после выключения Х-блокады… Если же мыслить еще шире, то в систему Макран при условии выключения Х-блокады, вслед за «пробным шаром» в лице кораблей Стеклова, войдет Первый Ударный флот. Он, вы знаете, сейчас находится в системе Иштар в полной боевой готовности. Так что, хочется верить, у командования всегда сыщется лишний корабль для спасения наших скромных персон.

– Но это же большой риск! – воскликнул Комлев. – А вдруг Х-блокаду отключить не удастся? Вдруг что-то случится с «Ретивым»? Чем висеть посреди космоса в тесных спасательных капсулах, не лучше ли прямо сейчас, заранее, связаться с товарищем Ивановым?

Комлев заметил: при упоминании товарища Иванова лицо майора Браун-Железновой построжело, а взор на несколько мгновений затуманился. Дорого бы дал Комлев, чтобы узнать, о чем думала тогда Александра!

– Что касается Иванова, то здесь даже обсуждать нечего, – тихо сказала она. – Еще вчера все исправные корабли Великорасы покинули систему Макран.

Слова Браун-Железновой произвели эффект разорвавшейся бомбы.

– Как?

– Что вы сказали?

– Так ведь Х-блокада!

– Вы так с нами не шутите! – послышалось с мест.

Комлев был в крайнем изумлении от услышанного. Но и прочие его коллеги, судя по всему, тоже! И даже Часомерский! Лишь Поведнов загадочно улыбался в усы.

Наконец Александра, сполна насладившись произведенным переполохом, снизошла до объяснений:

– Да, Х-блокада. Она по-прежнему существует. Но, товарищи, сами-то ягну и чоруги как-то вылетали из системы и попадали в нее на протяжении всех этих дней! Вы об этом не задумывались? Товарищ Иванов – задумался. И ему удалось установить, что корабли противника делали это при помощи специального сооружения, сверхмощных Х-ворот чоругской постройки. Вчера, в результате дерзкой штурмовой операции, объединенным российско-конкордианским силам удалось эти ворота захватить.

Комлев огляделся. Лица у его соседей стали разочарованными, какими-то сонными. «Это что же получается? Мы стараемся их спасти, разблокировать, а они разблокировались сами!» – читалось на них.

– Вы зря расстраиваетесь, товарищи, – с обольстительным грудным смешком сказала Александра. – Потому что на этом хорошие новости для вас у меня закончились. Зато есть две плохие. Первая: мы не знаем, где сейчас находится эскадра Иванова, покинувшая систему через эти Х-ворота. Уцелела она в принципе? Живы ли вообще наши товарищи? И вторая новость: ягну готовы использовать свою стандартную технологию и подорвать звезду Макран-Б при помощи планеты Алборз. Фактически они в большем масштабе намерены сделать то, что пытаемся сейчас проделать мы с их архонтессой… И в наших интересах опередить их!

– А что же мирное население Тэрты, прошу прощения? – спросил ошарашенный новостями Часомерский. – Его тоже, что ли, эвакуировали из обреченной системы через Х-ворота?

– Нет. Насколько мы можем судить по радиопереговорам, такой возможности у наших не было.

– Выходит, если ягну взорвут Макран, население Тэрты сгорит заживо? Все эти городишки, деревни, сельскохозяйственные коммуны?

– Именно так.

– М-да…

В общем, поговорили.

Александра Браун-Железнова вернулась на «Камрань», а Комлев в компании коллег отправился на ГКП фрегата «Ретивый».

На душе Комлева, под тонкой переливчатой пленкой приятного послевкусия от знакомства с обольстительным майором Браун-Железновой, бушевали черные воды тоски и тревоги.

23 августа 2622 г.

Фрегат «Ретивый»

Район архонтессы ягну, система Макран

В сравнении со многими своими соседками, планеты и прочие небесные спутники двойной звезды Макран являли собой компактную систему.

Орбита последней планеты проходила примерно там, где в Солнечной системе расположен Сатурн.

Соответственно, если поддерживать эту домашнюю аналогию, архонтесса ягну квартировала в районе Урана. А границы Х-блокады проходили, как полагало большинство экспертов «Периэксона», примерно через афелий Плутона.

Итак, архонтесса…

Часомерский был вынужден выбирать между двумя различными философиями сближения с ней. Из каждой философии вытекала своя тактика.

Первый вариант, Часомерский для себя назвал его «Выстрел в упор», заключался вот в чем. «Ретивый» совершает Х-прыжок вплотную к архонтессе. «Вплотную» – это двадцать тысяч километров. Затем фрегат включает маршевые двигатели, начинает разгон, подходит к архонтессе ближе… При этом расчеты показывали, что мимо архонтессы фрегат пройдет с достаточно умеренной скоростью восемь—десять километров в секунду.