Александр Зорич - Консул Содружества

Меня не покидало ощущение, что каждое слово Вока – остроумнейшая шутка. А действия других Воинов Обновления – подготовка к какому-то розыгрышу, не хватает только шутовских колпаков, поролоновых носов и розовых ушей на резинке.

– А что это вы делаете? – осведомился я, отсмеявшись.

– Собираемся на встречу с Мастером Мыслей. Шбаланке уже переговорил с ним через Вукуб-Цикин.

– Ай да Шбаланке! Ай да переговорщик! Ну, счастливого пути, значит! Крепости вашим намерениям, истины – глазам!

И снова я с подозрительной искренностью обрадовался. Тут вдруг щелкнул в голове один из многочисленных тумблеров, и вместо прикумаренного картежника Сережи включился наконец капрал штурмовой пехоты.

– Постой-ка, Вок… Постой!.. Что значит «собираемся на встречу»? А что сказал Вальдо? Голдсмит? Кто пилотирует катер?! Вы же разобьетесь!!!

– Катер поведут Шбаланке и Шулу. Они хорошие кормщики. А Вальдо и Голдсмит ничего не сказали, Серж-ачи. Я думаю, они узнают о нашем странствии, только когда откроются двери хипа.

Хм. Удивляться тому, что катера полностью заправлены, загружены и энерговооружены, не приходится. Хотя бы по той простой причине, что на рейдерах ради экономии места высадочные катера заодно выполняют и роль дежурных спасательных средств.

Но чтобы катер повели Шбаланке и Шулу?..

– Да что за ерунда?..

– Я не думаю «ерунда». Я думаю, вам надо побыстрее убирать хип отсюда. После разговора с нами Мастер Мыслей понял, что здесь есть хип Хищного Тулана. Мы не предатели. Мы не говорили ему прямо. Но Мастер умный. Он догадается и скажет братьям. Братья начнут искать и отыщут. Однако, когда двери откроются, хип-водительница повстречает истину. Ей достанет быстроты размышлений и твердости руки, чтобы понять и успеть.

Как глубокомысленно заметил Пак, «дерьмом все пахнет, дерьмом». Сдается, декорации нашей драмы уже в полной сборке. И занавес ползет вверх…

– И еще я думаю, – продолжал Вок, – что нам пора попрощаться, Серж-ачи. Ты родился в проклятом Хищном Тулане, но ты умеешь мыслить и видеть. Я был горд знаться с тобой. О Вукуб-Цикин мы позаботимся. Пусть боги помогут вам счастливо раствориться. Прощай.

Кажется, патетические жесты излишни. Если я постараюсь их остановить, они вырубят меня из парализатора точно так же, как и палубную команду. Если же…

– Вок, я с вами! Я нашел Вукуб-Цикин на Глокке, я имею право быть с ней до конца!

– Ты с нами, Серж-ачи? Уверен? – Вок лукаво улыбнулся и еще раз дружески хлопнул меня по плечу.

И вот тут мое сердце ухнуло в бездну того же неизъяснимого ужаса, который навели на меня Воины Обновления во время боя с кровернами в секторе Грина. Только тогда из моего сознания оказался изъят небольшой фрагмент времени, а сейчас, похоже, треклятые эсперы Яшкина сработали поизящнее.

Ракурс, под которым я наблюдал бокс и приготовления к отлету, полностью изменился. Я сообразил, что нахожусь на полу, в такой же внутриутробной позе, как и «рабы» из палубной команды.

Мой рот был ощерен в той же ничего не значащей ухмылке. Тело одеревенело. Правда, какая-то чувствительность сохранилась. Например, разбитая макушка болела, и эта боль доходила до моего сознания. А еще взывала о медицинской помощи правая ключица, в которую, похоже, была всажена не то иголка, не то нечто вроде целой репейной головки.

Разглядеть я ее толком не мог, поскольку веки мои были смежены и даже сверхчеловеческим усилием воли не размыкались.

Кто-то затараторил над моим парализованным телом. Это был не Хозяин Намерений, а, видимо, Хоб-Тох. Тараторил он на языке Яшкина, а потому я был лишен сомнительного удовольствия насладиться смыслом его тирады.

Но Вок ответил ему на интерлингве. Уж не знаю – просто по инерции или сознательно, чтобы я проникся значением происходящего. Наверное, все-таки сознательно.

– Представь, ему хватило ясности осознания, чтобы его урчич повстречался с моим. Мы поговорили. Серж-ачи сильный человек.

Хоб-Тох что-то прокурлыкал.

– Ты прав. Он заслужил движение, – ответил Вок.

Я ощутил, как иголка (репей?) покидает мою ключицу. Вновь попытался пошевелиться… Куда там!

– Если ты все еще слышишь меня, Серж-ачи, хочу, чтобы ты принял наши извинения. Мы не можем взять тебя на встречу с Мастером Мыслей. Это не связано с нашей недоброй волей, мы добры к тебе. Но Мастер не потерпит общества человека из Хищного Тулана, как ты не снес бы нашего общества, явись мы к тебе с диким ягуаром без ошейника. Еще раз прощай.

Шаги удалялись. Я еще раз постарался пошевелить пальцами левой руки.

По-прежнему – отказ. Но зато веки вроде бы малость ожили.

Ну же! Ну!..

Через минуту, после сотни понуканий, увещеваний и приказов, рассылаемых отдельным частям тела и даже отдельным мускулам, я смог открыть глаза и повернуть голову.

На стенах бокса горели предупредительные надписи и мельтешили ядовито-зеленые сполохи проблесковых ламп. Хорошо хоть зеленые. Значит, герметизация шлюзов – полная, а все предотлетные операции проходят нормально.

Катер с опаленной спинкой почти полностью скрылся под палубой. Вот растаял последний оранжевый островок, уползли вниз вертикальные стабилизаторы…

Выскользнули из пазов две пары герметичных дверей и наглухо заперли катерный порт. Где-то там, в док-камере, машина опустилась на направляющие рельсы катапульты…

Надписи изменились.

Эт-то еще зачем? Ведь герметизация вроде бы должна сохраниться? Конечно, сейчас откроется док-камера, но катерный порт был загерметизирован на моих глазах!

Все ведь в норме, ребята! А? Или я чего-то не понимаю?

Хорошо было бы его покинуть, это самое помещение, раз просили. Да вот беда: к тому моменту, когда надписи выбросили «СТАРТ», я только и смог, что приподняться на локте.

Я вздохнул настолько глубоко, насколько позволяла моя полупарализованная грудь, и зажмурился. Неужели и впрямь у рейдера такая хилая конструкция и сейчас сюда хлынет снаружи кометный газ или выхлоп катерных двигателей?

В таком положении я провел секунд пятнадцать. Потом открыл глаза.

Старт произведен.

А я ни щелчка не услышал, ни толчка не ощутил! Да, отличная здесь док-камера и совершенно обычная к тому же! Шумоизоляция, амортизация, герметизация – все на месте! Что имели в виду разработчики рейдера, когда программировали надпись «Персоналу покинуть помещение»?

Ответ был один: перестраховка. Чтобы если катер в момент старта взорвется прямо на катапульте, в боксе никого не грохнуло.

Можно подумать, катера часто взрываются на катапультах. И можно подумать, после такого взрыва в док-камере две трети рейдера не превратятся в металлолом.