Федор Березин - Лунный вариант

Им бы торжествовать, неторопливо, со значением осматривать невиданные окрестности. Под неслышный, но ощутимый будущим слушателем бравурный марш надиктовывать на пронумерованную пленку свои личные ощущения, которые благодарная общественность будет, замерев, с ускоренным сердцебиением, внимать десятилетиями позже, а они… Конечно, волновались и все прочее, но… По какому поводу? По поводу посадки и разделенной вшестеро силы тяжести? Может, где-то подсознательно и поэтому тоже, но… Главное – они старались делать все предусмотренные ранее операции в бешеном темпе. Там, на кону, стояла жизнь человека. И не просто человека – собрата космонавта. И даже не обыкновенного, которых уже десятки, а живой легенды, гражданина Вселенной. Честно говоря, где-то в душе они все еще не очень доверяли столь странной информации из Центра управления полетом. Слыханное ли дело – такая вводная? Может, это тренаж? Натурная отработка операций по спасению будущих межнациональных экипажей звездолетчиков? Но разве реальный полет уместен для столь опасных, неотшлифованных доселе головоломок? Покинутая Земля – вот полигон для тренажерной прыти. Космос – не место для непросчитанной инженерами эквилибристики. Это чудовищно враждебная и одновременно абсолютно безразличная к судьбе детей биосферы среда. По крайней мере раньше, до сего момента, именно на Земле, под привычной тысячекилометровой подушкой воздуха, они отрабатывали вводные, да и то не сразу в натуре, а вначале на графиках, с карандашом и логарифмической линейкой. Так было.

Но ведь именно последнее время странности стали нарастать. То вдруг на борт пришло сообщение о смерти главного конструктора. Они уж испугались, что речь идет о Владимире Николаевиче Челомее. Да, по логике, о чем бы еще следовало сообщать людям, дежурящим на лунной орбите? Однако то ли это был какой-то сбой режима секретности, то ли, оказавшись в таких далях от Родины, они автоматически вошли в число допущенных к самым разнообразным секретам, но только прояснилось, что дело касается Сергея Павловича Королева, по их полному убеждению давным-давно схороненного с почестями человека. Или там, по случаю их отсутствия, делал постановку театр абсурда. Может быть, какая-то новая метла в Главкосмосе решила мести по-новому? Разве исключено? Совсем недавно (в историческом плане) кукурузу заставляли плодоносить в тундре, а усиленно возрождаемый ныне океанский флот резали на металл. Так что…

Никто из них реально не высказывал своих сомнений вслух. Они работали на совесть, так же как и всегда – на тренажах или в реальности. Они были тщательно отобранными кандидатами из очень-очень многих. Такие люди всегда выкладываются до конца. Даже на предварительной шлифовке задания они, не моргнув глазом, пошли бы на смерть, а уж тем более сейчас.

Им поставили задачу – спасти Юрия Алексеевича Гагарина. Они делали для этого все.

– Пингвины! – обратились к ним с ближайшей планеты, после того как командир «Союза» Добровольский завуалированной, но загодя оговоренной фразой доложил об успешном прилунении. – Объект находится от вас на азимуте двадцать относительно условленного вектора корабля! Как поняли? – Они поняли. – Астрономы просчитали звездное совмещение для вас. Это созвездие Циркуля! Южнополушарное созвездие Циркуля! Как поняли?

Естественно, они снова все поняли. В специальном, закрытом планетарии Звездного городка их гоняли по звездному небу до седьмого пота. Возможно, они уже научились ориентироваться по далеким светилам с закрытыми глазами. Последнее вовсе не исключено. Кто проверял?

Ну а Пингвинами их теперь называли не просто так. Как известно, эта птица не летает. Поэтому, по условленному аллегорическому шифру, сама фраза: «Докладывают Пингвины» – означала, что прилунение произошло успешно. Это являлось дополнительной страховкой от американского АНБ.

– Объект движется к вам во встречном направлении на колесном транспортном средстве! – дополнила информацию Земля. – Как поняли?

Вот этого они, честно говоря, совсем не поняли. Во время полета сюда они были убеждены, что приближаются к планетарному спутнику, на который еще не ступала нога русского человека. Теперь же выяснялось, мало того что тут ступала нога, так еще к тому же она оказалась снабжена колесом. Может, здесь уже бегали по тайно проложенным трассам новейшие самосвалы «КамАЗ»?

Удивление советских покорителей космоса просто не имело предела.

В этот раз его разбудило не внешнее неудобство. Подумаешь, натертая трубкой губа, затекшие в неподвижности ноги, невозможность почесаться через толстую оболочку одежды или назойливость звона в ушах от пониженного давления в скафандре. Мелочи жизни, обычные атрибуты космической практики. Те, кто их не переносит, отсеиваются еще на первых этапах подготовки покорителей космоса. Нормальный космонавт беспристрастен к комфорту, лишен брезгливости и неуязвим для подколов. Что ему ежедневные пробы крови или термометр в анальном отверстии? Мелочи, сравнительно с цербером центрифуги, способной за счет физической идентичности центробежных и гравитационных сил имитировать сорок «G».

И уж тем более разбудило Гагарина не проявление окружающего мира. Что может случиться на не ведающем жизни круглом материке, заброшенном в безвоздушные небеса? И все-таки он раскрыл глаза. Он раскрыл их в темноту, поскольку сознательно берег ресурс аккумулятора, питающего фонарь. Может быть, поступи он по-другому, все могло случиться иначе. Хотя не гарантировано – за счет отсутствия атмосферы световые пучки на Луне не рассеиваются и, значит, не затеняют друг друга.

Вначале Гагарин подумал, что все еще продолжает спать. Это было неплохо, ведь давно следовало начать просмотр картин, порожденных подсознанием. Тем не менее ощущение бодрствования сбивало с толку. Может быть, накатились галлюцинации? Кто мог это исключить? Кто мог гарантировать, что в системе поддержания жизни уже не накопился углекислый газ? Юрий Алексеевич был старым – даже самым старым – космическим волком. Он знал, что такое галлюцинации, не понаслышке. Барокамеры, сурдокамеры – сколько часов, дней, а в общем месяцев было в них проведено? Он знал, как бороться с видениями. Моргание глазами, повороты головы, насколько позволяли сочленения скафандра. Нереальная картина не последовала за его взглядом – осталась на месте. Вообще-то это мало о чем говорило. Случаются достаточно сложные галлюцинации, эдакие нагроможденные друг на друга фантомы. Нужно включить фонарь и посмотреть на датчик давления оставшегося воздуха. Очень не хотелось этого делать. Приговор вынесен – вовсе не обязательно выяснять до секунд, когда он будет приведен в исполнение.