Дмитрий Воронин - Скайгард

— Одна из дальнейших исторических линий оценивается как предельно вероятная, остальные — как возможные. Сохранение уникального объекта — первоочередная задача. Сохранение человечества — задача, не противоречащая первоочередной. Доминирование амстад в этой области пространства не представляет интереса, инсектоидная цивилизация — тупиковая ветвь развития разума. Выбор сделан, и он был предопределен. Наша встреча — всего лишь дань моему любопытству. Теперь я покидаю ваш мир. Когда-нибудь ваши ученые сумеют разработать методики анализа вероятностей. И тогда, возможно, вы тоже поймете, что нет ничего страшнее, чем знать свой завтрашний день. А теперь…

— Постой! — Катя попыталась привстать и тут же поняла, что сделать этого не удастся. — Постой! Не знаю, что ты решил, но ответь еще на один вопрос. Ше'ти — вы в самом деле создали их? Зачем?

Фигура в белом скафандре стремительно теряла очертания, пространство вокруг заполнялось уже знакомым молочным туманом. Краем глаза Катя видела, как отчаянно рвется из тисков кресла капитан Хук, не желая сдаваться, не желая принимать решение чужого и чуждого существа. Существа, которое говорило о праве выбора — при отсутствии выбора.

— Мы не создавали их, — после долгой паузы прошептал голос уже невидимого собеседника. — Они, как и мы, тоже Килари. Те, кто отказался от пути совершенствования тела и разума. Те, кто испугался знания будущего. Кто намеренно забыл о достигнутом. Кто похоронил себя в бесконечной череде ритуалов, правил, обычаев и традиций. Часть из нас ушла вперед. Они — остались на месте. Мы мечтали об изменчивости и непредсказуемости нашего будущего. Мы создали самую статичную из известных рас. Плохо знать свое будущее, Екатерина Шелест. Куда хуже — не иметь его.

Катя открыла глаза.

Свист импеллеров резал уши. Экраны штурмовика заливал голубой свет — энергетические щиты отражали атаку града каменных осколков, порожденных разрывами ракет. Только вот астероида, по которому только что долбили снаряды «Катрины» и «Наутилуса», более не существовало. Каша из обломков, от небольших до огромных — словно сказочная рыба-кит, обросшая землей, домиками и деревьями, вдруг дернулась, сбрасывая с себя накопившийся хлам, и отправилась куда-то по своим делам. Оставив за собой хаос, уцелеть в котором было более чем непростым делом.

— Кормовой экран — 37 %, левый экран — 14 %, правый… правый пробит! — докладывала Снежана, в то время как капитан, судорожно вцепившись в штурвал, пыталась вывести избиваемый кораблик из этого кошмара.

— «Наутилус» прекратил стрельбу, — несколько удивленно сообщила Лена, поливавшая пространство вокруг разрядами орудия, пытаясь (почти тщетно) уничтожить хотя бы самые крупные обломки.

— У них… другие… проблемы… — Катя бросила штурмовик в крутой вираж, взвыли задыхающиеся от перегрузки гравикомпенсаторы, в полусотне метров от корабля столкнулись две глыбы тонн по девятьсот каждая, осыпав удирающий корабль каменной шрапнелью.

Через тридцать минут штурмовик, потерявший два импеллера, получивший пару десятков пробоин и массу повреждений внутренних систем, неподвижно висел в пространстве на удалении в несколько десятков километров от того места, где совсем недавно находился астероид F18-63-541. Даже отсюда были видны искорки разрывов — это пробивался в свободную от камней область малотоннажник «Наутилус», класс «Лебедь». Вероятно, ему это удастся — Катя уже имела возможность убедиться, что пилотами у капитана Хука работают профессионалы.

— Они будут продолжать бой? — делано-равнодушно спросила Леночка, только что отконвоировавшая Адарича в десантный отсек и намертво пристегнувшая его к креслу.

Отбиваться от пиратов «Катрине» было нечем — все ракеты израсходованы, уже на выходе из облака полутонная глыба смела орудийную турель. Подвижность упала вчетверо… Сейчас и слабосильный «Страж» мог превратить штурмовик в груду металлолома, что говорить о «Лебеде», увешанном излучателями. Вряд ли ММТ получит серьезные повреждения от обломков, оставшихся после ухода Килари в иной мир, слишком мощная защита у пирата.

— Нет, — уверенно сказал Катя, вводя в бортнавигатор маршрут по направлению к орбите Сибириады. — Они уходят.

— Ты в этом так уверена?

— Уверена.

Изуродованный штурмовик плавно развернулся и начал разгон. Где-то там, на орбите серебристо-голубой планеты, уже выходили из дока «Стационара-2» тяжелые буксиры, готовые ухватить кораблик щупальцами гравизахватов и доставить его к месту ремонта. Уже толпятся в астропорте полицейские, ожидая челнока на орбиту, — господина Адарича, уличенного в ведении дел с одним из самых известных капитанов пиратского флота, ждет много новых встреч и длительных бесед.

В своем кабинете сидит за столом немолодой мужчина, его пальцы скользят по клавишам, губы шепчут слова будущей речи — кандидат в президенты предпочитает лично редактировать тексты, подготовленные специалистами его команды. Сейчас он делает упор на законность и порядок — увы, обещать процветание умирающей колонии означает вызвать в свой адрес град насмешек. А вот закон и безопасность это вполне можно обеспечить. И еще — некоторую стабильность, пусть на первое время. Изредка мужчина перестает стучать по клавишам и бросает взгляд на снимок, стоящий слева от экрана. На снимке — красивая молодая девушка… и мужчина знает, что скоро встретится с ней. Он и рад бы предоставить дочери право жить легко и беззаботно — но впереди тяжелые времена, ему нужна любая помощь.

А за много тысяч километров от планеты, в рубке ММТ «Наутилус» (прежнее, изрядно скомпрометировавшее себя имя «Нарвал» давно и надежно стерто как с броневых плит корпуса, так и из памяти бортовых компьютеров) в глубоком кресле сидит человек. Его взгляд пуст, в глазах — ни тени мысли. Тонкая струйка слюны стекает из уголка рта на ворот потрепанного армейского скафандра. Его тело удерживают ремни безопасности, его помощники уже все поняли, но пока что не сообщают экипажу, что Лайон Переш более не командует кораблем. Они скажут это чуть позже — когда окажутся в безопасности, подальше от этого странного места, где огромные астероиды неожиданно превращаются в кучу обломков, а капитаны сходят с ума.

А лейтенант-коммандер Екатерина Шелест, откинувшись в кресле и устало закрыв глаза, думает о том, что у Сибириады, ее родной планеты, скоро начнется совсем новая жизнь. Колония возродится. И кто знает, как будут звать президента технологической столицы Федерации через десять-двадцать лет. Может, это будет Александр Градов. Или его дочь…

Выражаю огромную благодарность Игорю Нурову, Елене Афанасенко, Сергею Трефилову и Виктору Раклинскому за помощь в создании этой книги.