Урсула Гуин - Крылья ночи (сборник)

Но помните всегда: законы помогают объясняться с заказчиком после работы, а не до нее. У вас есть проект, и вы его исполняете, как вам выгоднее, и затем подгоняете факты к итогам, а не наоборот.

Не забывайте, что законы науки созданы как словесный барьер против людей, задающих вопросы. Но они не должны быть использованы против нас. Наша работа неизбежно необъяснима. Мы просто делаем ее — иногда выходит хорошо, а иногда не выходит.

И никогда не старайтесь объяснить себе, почему не получилось. Не спрашивайте и не воображайте, что объяснение существует. Дошло?

Оба помощника поспешно кивнули. У них были просветленные лица, словно они постигли новую веру. Кармоди готов был держать пари, что эти молодые люди запомнили каждое слово Модсли и уже превращают слова в закон.

Пока Модсли конструировал машину для возвращения на Землю, Кармоди был предоставлен самому себе. Приз, по-видимому, снова погрузился в спячку, а младшие инженеры Орин и Бруксайд были туповаты и не интересовались ничем, кроме своей работы. Так что Кармоди не с кем было даже поговорить. И чтоб убить время, он отправился на атомостроительную фабрику.

— Раньше все это делали вручную, — объяснял ему краснолицый мастер. — Теперь машинами, но схема та же. Сначала берем протон, присоединяем к нему нейтрон на патентованной энергосвязи мистера Модсли. Затем стандартной микрокосмической центрифугой заводим электроны. После этого вставляем все прочее: мю-мезоны, позитроны — такого сорта пряники. И все дела.

— А как насчет антиматерии?

— Лично я никогда не видел в ней особого смысла, — сказал мастер. — Но мистер Модсли ею все-таки торгует. Антиматерию, конечно, делают на отдельной фабрике.

— Протоны и электроны вы добываете сами?

— Нет. Все субатомное мы получаем от субподрядчиков.

Кармоди было скучно. Он твердил себе, что должен быть доволен: вот он здесь, в том самом месте, где изготовляются атомы и с легкостью создается антиматерия, — и все без толку. Прогулка по фабрике Модсли вызывала у него такую же скуку, как в свое время экскурсия на сталелитейный завод в Индиане. И тут же волну угрюмого раздражения и тупого бунта, какую он ощущал в коридорах Лувра, Прадо и Британского Музея. И он подумал, что чудеса хороши в малых дозах. Ему было стыдно, но он ничего не мог поделать.

— Видно, я не из породы Фаустов, — сказал он себе. — Все секреты вселенной разложены здесь передо мной, словно старые газеты, а я мечтаю о раннем февральском утре В. Вермонте и свежем пушистом снеге…

Но Модсли все не появлялся. Время тянулось. Нельзя было угадать, сколько его прошло. У Кармоди сложилось впечатление, что и Модсли легче построить новую планету, чем отыскать старую.

В один прекрасный — условно говоря — день Кармоди осматривал лес, сделанный Орином и Бруксайдом по заказу приматов планеты Кетс II взамен старого, разрушенного метеоритом. Новый лес был уже полностью оплачен и обещана кругленькая сумма, если исполнение будет первоклассным.

Лес был перлом творения. Там были лужайки для прогулок, осененные широколиственными кронами. Юные приматы могли гоняться вверх и вниз по прямоствольным вязам и сикоморам, играть в салочки на ветвистых дубах, качаться как на качелях на плетях винограда и плюща. А для старших были изготовлены гигантские секвойи, где удобно было дремать в вышине или играть в карты, подальше от детского визга.

Даже столь неискушенный наблюдатель, как Кармоди, мог заметить, что в маленьком лесу создана простая, приятная и целесообразная экология. Были там цветы и были нежалящие пчелы, чтобы собирать нектар, опылять цветы, и были забавные медвежата, чтобы воровать пчелиный мед. Были гусеницы, чтобы угощаться цветами, и ширококрылые птицы, чтобы угощаться гусеницами, и проворные рыжие лисицы, чтобы пожирать птиц, и большие медведи, чтобы пожирать лис, и приматы, чтобы есть медведей.

И так как приматы Кетса тоже умирали, то и они занимали свое место в лесном круговороте жизни. И это им даже нравилось, потому что они рождались с общественной жилкой.

Кармоди грустно прогуливался в одиночестве с Призом-котелком в руке, и вдруг позади него хрустнула ветка.

Он обернулся и увидел существо в громоздком сером космическом скафандре из пластика, прозрачном пузыре шлема и с доброй дюжиной инструментов, орудий и пистолетов, болтавшихся на поясе. Кармоди сразу узнал в этом чудище земного человека — кто еще мог так вырядиться!

Позади и правее была еще одна фигура, более стройная и одетая почти так же. Кармоди увидел, что это земная женщина и даже очень привлекательная.

— Боже мой! — воскликнул он. — Как вас занесло именно сюда?

— Т-с-с! — прошипел землянин. — Слава богу, что мы прибыли вовремя. Но боюсь, что самое опасное еще впереди.

— Есть ли у нас хотя бы один шанс, отец? — спросила девушка.

— Шансы есть всегда, — ответил мужчина с мрачной улыбкой. — Так или иначе, мы покажем им, что наши котелки еще кое-что варят.

Мужчина повернулся к Кармоди, и взгляд его стал суровым:

— Я надеюсь, что ты стоишь того, дружище. Три жизни поставлены на карту ради тебя. Все за мной — в затылок, и быстро на корабль. Док Мэддокс выдаст нам оценку положения.

— Эй, подождите минуту, что все это значит? — крикнул Кармоди, устремившись за людьми в скафандрах. — Кто вы?

— Извините! — воскликнула девушка, краснея от смущения. — Мы даже не представились в спешке. Вы, наверно, сочли нас невежами, мистер Кармоди.

— Ну что вы! — любезно возразил Кармоди. — Но мне все-таки хотелось бы знать, кто вы такие, тем более, что вы уже знаете, кто я такой.

— Конечно, знаю, кто вы, — сказала девушка. — А я Эвива Кристиансен. А это мой отец — профессор Ларе Кристиансен.

— Отбросьте “профессора”, — сказал Кристиансен грубовато. — И зовите меня Ларе или Крис, как вздумается.

— Ну ладно, пап, — прервала Эвива с напускным нетерпением. — Так о чем это я? О, да, папа и я, мы связаны с ЗАМИ, то есть Земной Ассоциацией Межзвездных Изысканий — конторы в Стокгольме, Женеве и Вашингтоне, округ Колумбия.

— Боюсь, что никогда не слыхал об этой организации, — заметил Кармоди.

— Ничего удивительного. Земля только вступила на порог межзвездных исследований. Увы, даже теперь новые источники энергии, намного превосходящие известные вам примитивные атомные установки, все еще не вышли из стадии эксперимента. Но близок день, когда космические корабли, пилотируемые землянами, полетят в самые отдаленные уголки Галактики.

— Малютка выдает вам точные байки, — сказал Ларе своим грубоватым, дружеским, внушительным басом. — Между прочим, она у меня доктор философии и нахватала сорокнадцать ученых степеней, чтобы ее лепет выглядел солиднее.