Гэрет Уильямс - Другая половина моей души

— Что вы, посол, моя цифра далеко не так высока. Вы не против, если мы перейдем к делу?

— Как вы, земляне, выражаетесь, я весь внимание.

— Ваше имя Форверд Рифа, вы старейшина своего рода. После небольшого… силового конфликта, имевшего место несколько лет тому назад, вас изгнали, назначив на унизительную и ничего не значащую должность представителя на Минбаре, что было вряд ли чем-то большим, чем шуткой со стороны ваших противников. Сюда вы, вероятно, прибыли по приказу Сатаи Синевала, члена Серого Совета. Если я что-то упустила, вы можете меня дополнить.

Рифа подумал, и решил не отвечать самым очевидным в этой ситуации образом, — опровергая все подряд. Он понял, что это не сработает. Эта женщина была слишком хорошо информирована. Он подумал, не пришло ли время вытащить козырь из рукава.

— У вас очень точная информация, посол Айванова, — сказал он. — Тем не менее, мне не совсем ясно, почему вы не поделились ей со своим правительством?

— Правильно говорить «Иванова», — поправила она его произношение. — И кто вам сказал, что я не сделала этого? Почему вы думаете, что я делаю это без его санкции? Это предупреждение, лорд Рифа. Можете говорить вашим друзьям в Сером Совете, что хотите, но если их флот явится сюда, им конец. Вы запомнили это?

— В точности, моя госпожа.

Рифа был слегка разочарован. Выходит, это всего лишь шантаж?

— Хорошо.

Она убрала от его шеи металлический предмет и исчезла. Рифа немного подождал перед тем, как подняться и приказать свету включиться. Потом он соскочил с постели и огляделся вокруг. Она точно ушла, но Вира так нигде и не было видно. Он сомневался, что она убила его. Не потому, что Рифе было бы жалко Вира, просто, если бы она поступила так, ей пришлось бы убить и его самого.

К счастью, у Рифы был — как там говорил Лондо? — еще один козырь в рукаве. Ах, Лондо, Лондо. Все, на что он способен — это играть в карты, пить и глазеть на женщин. У него никогда не было настоящих амбиций.

Рифа поглядел на свой «козырь». Его записывающее устройство, специально оставленное на столе, должно было сохранить их разговор. Оно работало при любом освещении и записывало звук так же хорошо, как и изображения. Стоило оно целое состояние, но каждый вложенный в него дукат окупился с лихвой.

Рифа все еще лениво размышлял о том, куда опять девался Вир, включив аппарат и вызывая из памяти записанное изображение.

Внезапно, с его уст сорвалось:

— Великий Создатель!

Лита Александер не находила себе места. Она думала о Маркусе.

Она не встречалась с ним уже много дней. Мистер Уэллс не знал, где тот находится, — а знать все обо всем было работой Уэллса. Иванова появлялась на публике без него. Ей было страшно.

Лита ни разу не пыталась четко сказать себе, какие чувства она испытывает по отношению к нему. Она не хотела признаваться себе в том, что любит его, потому что это шло вразрез с привычным укладом вещей. Любовь никогда не играла важной роли в ее жизни. В конце концов, Пси-корпус обязательно нашел бы ей генетически совместимого партнера. Эмоциональные аспекты отношения к делу не имели.

Когда Пси-корпус фактически закончил свое существование вместе с Землей, Лита попробовала вкус этой странной свободы. Она больше не была связана их правилами и установлениями. Она попыталась превратить свой дар, — который она до того расценивала как проклятие, — в благословение. Ей захотелось жить своей собственной жизнью. Если не считать контактов с Бестером, она была свободна, как птица небесная…

Ей понадобилось долгое время, чтобы понять, что и свобода должна иметь свои ограничения. Она потеряла нескольких любовников из-за неосторожного использования телепатии, а также из-за своего нового подхода к проблемам жизни. Она сомневалась в том, действительно ли испытывала сильные чувства к кому-то из тех, кто попадался ей на жизненном пути.

Но тут появился Маркус. Это было не просто физическое влечение, — хотя, конечно, и не без этого. Но она не была уверена, что это настоящая любовь. Проблема была в том, что Лита не понимала, что это такое. Она лишь желала, чтобы это чувство не кончалось.

Она знала, что Маркус был замешан в каком-то серьезном деле, и за всем этим определенно чувствовалась рука капитана Шеридана. Он ничего не говорил по этому поводу, и кто-то научил его прятать свои мысли за внутренним барьером, поэтому Лита не могла получить от него информацию. По крайней мере, без того, чтобы причинить ему боль. Ей не хотелось, чтобы Маркус имел дело с Шериданом. Лита не очень хорошо была знакома с капитаном, но она знала, что он человек того сорта, что способен посылать на смерть других, если это отвечает их целям. О, да, он мог приводить причины, для чего он делает это, объяснить и даже оправдать свои поступки, но мертвых уже не поднимешь, и никакие оправдания не в силах вернуть их живым.

Лита не хотела, чтобы так было и с Маркусом. Если бы она только могла сделать хоть что-то для того, чтобы этого не случилось.

Послышался осторожный стук в дверь. Лита вздрогнула и встала с постели. Стук? Он что, не знает, как пользоваться дверным сигналом?

— Открыть, — наконец, проговорила она.

В комнату вошел центаврианин. Он выглядел очень нервным. Лита попыталась быстро просканировать его, — умение читать мысли инопланетян было одной из ее выдающихся особенностей как телепата, — но все, что ей удалось найти в его голове, было жуткой смесью озабоченности и паники. Он также владел техникой блокирования телепатического вторжения. Что, никто уже не желает играть по-честному?

— Чем я могу вам помочь? — вежливо спросила она.

— Да-да, вот именно. Это немножко больше, чем вы обычно делаете для других людей, но, видите ли, в общем, мы полагаем, что вам можно доверять… и еще, у меня есть, э-э-э… в некотором роде, информация о вас, и…

Лита ошарашено моргнула.

— Извините?

— Дело в том, что я не должен был заниматься этим. Знаете ли, у меня нет на это… полномочий. Но я никак не могу выйти на контакт со всеми остальными, а если я не буду действовать быстро, то есть крупная вероятность того, что случится… м-м-м… довольно неприятная вещь, мягко говоря.

— Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.

— Да, да, я полагаю, что это именно так. Это просто что-то наподобие описания моего текущего состояния дел. Меня зовут Вир. Вир Котто. Я… что-то вроде дипломатического атташе, но еще я занят одним делом… Я… ох, вообще-то я не должен был делать то, что я делаю сейчас, но он полагает, что мы можем доверять вам. Он считает, что вы можете нам помочь. Мы… разговаривали перед тем, как я ушел, чтобы прийти сюда, но я плохо его слушал. Я вообще всегда плохо прислушиваюсь к словам, но он упомянул ваше имя, и…