Гэрет Уильямс - Другая половина моей души

— Кто «он»? — спросила она.

У Литы не было знакомых центавриан.

— Ах, это, к сожалению, должно остаться… э-э-э, в секрете до определенного момента. Я, в самом деле, не могу… сказать вам это, но дело в том, что… тут замешаны кое-какие другие обстоятельства. Лучше всего начать, так сказать, с начала. Тогда вы сможете кое-что понять.

— Я очень надеюсь на это.

Лита попыталась провести второе, уже более глубокое сканирование, но ей лишь удалось понять, что он пытается говорить только правду, но и это ему дается с огромным трудом.

— Э-э-э, пожалуйста, не могли бы вы перестать делать вот так. У меня, знаете ли… были некоторые… сложности с телепатами. Они всегда так неразборчивы в средствах… по крайней мере, по центаврианским понятиям. Я не говорю, что вы неразборчивы в средствах, или что-то в этом роде, но, все же…

Лита прекратила сканирование.

— Спасибо. Вот теперь можно начать… Дело в том, что во Вселенной есть существа, которые на миллиарды лет старше, чем… все мироздание. Точнее, они, конечно же, не буквально старше, чем все мироздание, но они… довольно-таки старые. Очень старые. И тех из них, что старше всех остальных, называют Тенями…

Если говорить прямо, с ними не очень-то приятно иметь дело…

То, что происходило но Проксиме 3 в этот день дальше, дало впоследствии пищу для многочисленных домыслов и инсинуаций. Кое-что известно достоверно. Известно, например, что Анна Шеридан, обеспокоенная долгим отсутствием своего мужа, сперва занялась поисками своей подруги, Сьюзен Ивановой, чтобы выяснить подробности того, что произошло в этот день. Сьюзен Иванову, однако, найти оказалось невозможно, и Анна, в конце концов, в своих поисках оказалась на самом «Вавилоне». Там она надеялась увидеться с ней или с Джоном.

Лита Александер, профессиональный телепат, в это время выслушивала растянувшуюся на миллионы лет историю в медленном, сбивчивом и грешащем повторами изложении дипломатического атташе Вира Котто.

Капитан Шеридан, командор Корвин, Маркус Коул и Сатаи Деленн находились в тюрьме. Мистер Уэллс доложил Правительству Сопротивления детали, выясненные им в ходе расследования двух убийств на борту «Вавилона». Он не сказал ни слова ни о своих подозрениях, ни о том, что чуть было не убил своими руками Сатаи Деленн.

«Вавилон» был необычно безлюден. Мистер Уэллс отозвал всех сотрудников Службы Безопасности после того, как те расследовали все, что можно было расследовать на месте, и дал приказ о начале массовых допросов офицерского состава корабля. Если даже кто-то и усмотрел глупость в лишении боеспособности флагмана Проксимы 3, - единственного оставшегося крупного корабля, — то вида не подавал.

Посол Рифа провел весь день за составлением и рассылкой сообщение на Приму Центавра, центаврские колонии и Минбар. Когда он при этом услышал некую новость с Гораша 7, стены комнаты затряслись от его хохота.

Где была Сьюзен Иванова, никто не знал.

Во второй половине дня назревавшая ситуация прорвалась как нарыв. Все началось, как и во многих других случаях, с Сатаи Деленн.

Разобраться с охранниками, как обычно, не составило никакого труда. Лита просто заменила их мысли нужными ей. Она редко чувствовала себя виноватой, поступая так, а сейчас она не чувствовала себя виноватой вовсе. Она так и не поняла, имеет ли Маркус отношение к этому делу, и она не могла с уверенностью сказать, что поверила в истории, рассказанные Виром, но она чувствовала, что должна прийти Деленн на помощь еще раз. Ее вела та странная неразрывная связь, и она была уверена в себе. В немалой степени, благодаря тому, что Вир, все-таки, прояснил для нее многие стороны происходящего, хотя делал это он просто кошмарно долго и многословно.

Вир не пошел с ней. Ему нужно было заняться решением иных задач, хотя он и сомневался, что способен принести какую-то реальную пользу. И, все же, ей было не по себе идти на это одной. Она поверила Виру, — но только потому, что легкие и частые сканирования убедили ее, что он говорит правду о Тенях и о Круге Света, который противостоит им.

Снаружи камеры Деленн не было никакой охраны. Не было ее и внутри. По счастливой случайности, Лите был известен код доступа. Она заполучила его, очень осторожно просканировав незадолго до этого память Уэллса, просто, на всякий случай. В таком сознании как у него Лите не хотелось оставаться ни секундой дольше, чем было необходимо. Однако ее не было рядом с Уэллсом после того, как она сканировала Деленн сегодняшним утром. В противном случае, ей представился бы шанс увидеть его с совершенно неожиданной стороны.

Она открыла дверь в камеру, шагнула внутрь, и застыла на месте. Чувства… смерть, вожделение, боль захлестнули ее как волна, неожиданно сильная и стремительная. Лита отпрянула и прислонилась спиной к стене. Она потерла кулаками глаза, чтобы смахнуть выступившие слезы, и вдруг увидела обращенное к ней лицо Деленн.

— Что случилось? — шепнула она.

На полу все еще оставались пятна крови.

— Что…?

— Он хотел сделать мне больно, — тихо ответила Деленн. — Он… Кто я?

Лита вздрогнула.

— Ты… ты моя подруга. Ты Деленн.

— Деленн?

Она медленно и осторожно произнесла свое имя, как будто ни разу не слышала его прежде.

— Я… не…

«Добро пожаловать в наш мир, Сатаи Деленн. Из Тьмы, — к Свету».

Ноги Литы подкосились, она чуть не упала. Эти слова… их как будто кто-то прокричал ей в ухо. Она посмотрела на Деленн, и поняла, что и ей это причинило боль. Лита встала на колени рядом со стулом, на котором сидела Деленн и взяла ее ладонь в свои руки. Лита знала, что времени у них мало, но она должна была сделать это.

— Я помогу тебе, — прошептала она.

Она почти ничего не знала о том, что она сейчас будет делать. Она лишь следовала советам Коша, раздававшимся в ее сознании. Увы, но понять их было отнюдь не просто. Лита никогда не пыталась делать что-то подобное раньше, но ведь, когда она в первый раз сканировала Деленн, что-то прошло от Деленн к ней. Так почему же не позволить этому чему-то двинуться в обратном направлении?

— Надеюсь, это поможет, — сказала она себе.

Закрыв глаза, она прикоснулась к сознанию Деленн. Только бы их не поймали за этим делом. Впрочем, она легко сумеет оправдаться. Она еще не совершила никакого поступка с необратимыми последствиями.

И вот, она напрягла свою волю и… перестала существовать.

«Я не позволю причинять зло маленьким, здесь, в моем великом храме».

«Более ценна для меня».

«Третий принцип просветленной жизни… готовность к самопожертвованию, сознательная способность пренебречь инстинктом самосохранения ради благого дела, ради друга, ради любимых…»