Андрей Бондаренко - Королева бабочек

Уже на задумчивом изумрудно-салатном закате, когда был оборудован очередной ночной лагерь, Пумбо, печально хлопая розовыми ушами, закапризничал.

– Пр-р-р, пр-р-р, пр-р-р…

– Кушать хочет, – жалостливо вздохнув, объяснил Ждан. – Лишайники ему надоели, а грибы не нравятся. Может, пока не стемнело, мы с Гариком спустимся к озеру и по-быстрому наловим рыбы? Чего бояться-то? Ведь, Водяной Змей выходит на охоту только в полной темноте.

– Этого пока никто не проверял, – копаясь в походном коробе, отрицательно помотал головой Борх. – И проверять, пожалуй, не стоит, – достал из недр походной тары круглую жёлтую репку и протянул слонёнку: – Держи, бродяга! Заслужил…. Берег на всякий случай. Мол, репа, если её употреблять вместе с мёдом диких пчёл, хорошо помогает от злой простуды. А ещё её можно отваривать и дышать над получившимся паром. Да, ладно, обойдёмся…. А завтра, уже ближе к обеду, мы спустимся в Жёлтое ущелье, через которое протекает дельная речка. Там рыбы и наловите.

Наступило серое промозглое утро. Из рваных облаков закапал ленивый осенний дождик.

– Не было печали, – расстроился Борх. – Надевайте, ребятки, вотолы. Набрасывайте капюшоны на головы.

– А в Жёлтом ущелье оборудовано какое-нибудь приличное жильё? – спросил Игорь. – Это я интересуюсь на тот случай, если дожди зарядят всерьёз и надолго.

– Имеется кое-что интересное, – загадочно прищурился вождь. – Только крышу надо будет оборудовать, дверь смастерить, да печку сложить простецкую…. Все готовы? Вперёд, славяне!

Через пару часов они вышли на юго-западную оконечность безымянного озера.

– Хр-р-р, – огорчённо протянул Пумбо.

– Всё правильно понимаешь, – подтвердил Борх. – Теперь придётся немного попотеть. Гарик, лезь первым.

Горный склон круто поднимался наверх.

«Примерно под пятьдесят градусов по отношению к горизонту», – навскидку определил внутренний голос. – «Да, честно говоря, удовольствие – ниже среднего…».

Сердце, грозя выпрыгнуть наружу, бешено колотилось в груди. Дыхание участилось и стало бесконечно-хриплым. Из-под подошв сапог изредка выскальзывали-вылетали чёрные влажные камни, грозя попасть в товарищей, карабкавшихся по круче следом.

Наконец, от души пропотев, Игорь выбрался на хребет водораздела. Выбрался, ладонью смахнул с лица капли солёного пота, посмотрел на запад и застыл, поражённый величием открывшегося вида.

«Даже рот у некоторых шалопаев слегка приоткрылся от удивления», – не преминул съязвить вредный внутренний голос. – «Будь, братец, поосторожнее. Как бы любопытная ровенская ворона – ненароком – не залетела. Кстати, дождик-то, хвала могучему Сварогу, перестал накрапывать…».

Игорь стоял на краю гигантской скалы, гордо нависавшей над глубоким и широким горным ущельем. Внизу монотонно шумела полноводная река, текущая десятками отдельных потоков. Эти потоки причудливо пересекались-переплетались, то, сливаясь в несколько широких, то опять разделяясь на десятки узких. Хорошо просматривались многочисленные острова, старицы, пороги и водопады. Таинственные дали были подёрнуты лёгкой светло-лиловой дымкой. Под ногами тихонько поскрипывал белоснежный иней.

Вскоре на водоразделе появился Ждан и, восторженно поохав с минутку, заявил:

– Красиво, конечно. И даже очень…. Только как же мы спустимся вниз?

«Прав мальчишка!», – подключился прозревший внутренний голос. – «Совершенно отвесная скала. А до дна Жёлтого ущелья будет, наверное, метров шестьдесят…. Что делать дальше?».

Борх, слегка припадая на левую ногу, поднялся на скалу последним и, восстановив дыхание, попросил:

– Гарик, отверни-ка в сторону вон тот плоский камушек.

Под камнем – в просторной нише – обнаружилась шикарная верёвочная лестница.

«Только не «верёвочная», а «кожаная», – скрупулёзно уточнил внутренний голос. – «То бишь, толстые деревянные перекладины соединены между собой с помощью чёрных кожаных ремней. И это, безусловно, правильно! Общеизвестно, что кожа является более долговечным и надёжным материалом, чем пеньковые, льняные и конопляные верёвки, могущие подло подгнить. Причём, подгнить – в самый неподходящий и ответственный момент…. Происхождение использованной кожи? Явно морское. Может, нерпа. Или – даже – кит…. Проверь-ка, братец, данное приспособление на прочность…. Ещё раз подёргай! Сильней! Не ленись, пожалуйста. Вроде, всё в полном порядке…».

Лесенка, после тщательного коллегиального осмотра, была признана годной для дальнейшей эксплуатации. Её «начальная» планка была надёжно придавлена тяжеленными камнями.

– Скидываете вниз! – распорядился вождь.

Раздался громкий стук. Это деревянные перекладины разворачивающейся лестницы встретились с каменной вертикальной поверхностью.

– Сейчас, Пумбо. Подожди, не суетись. Не надо быть таким нетерпеливым и приставучим, – освобождая от вещей и припасов походный короб, улыбнулся Свен. – Доставим тебя вниз – в лучшем виде. Правда, потом снова придётся возвращаться-подниматься – за барахлишком…. А что прикажешь делать потом, когда ты, морда ушастая, станешь взрослым? Размером с двухэтажный дом? Придётся, бродяга, забыть тебе о дальних походах. Будешь безвылазно обитать в Веснянке и её окрестностях – вместе со стариками, женщинами, подростками и маленькими детишками…

«А что – насчёт кормёжки?», – решил блеснуть тонким чувством юмора легкомысленный внутренний голос. – «Пумбо, когда вырастет, всю славянскую деревню объест. Репы, свёклы и моркови придётся сажать в два-три раза больше, чем сейчас. В окрестных водоёмах рыбы значительно поубавится. Это ещё не говоря о проблеме, связанной с утилизацией большого количества слоновьего навоза…».

Ждан, указывая рукой на противоположную стену ущелья, спросил:

– А что означают эти полоски?

Игорь посмотрел в указанном направлении.

«По чёрной базальтовой стене кто-то прочертил две неровные белые линии, – задумчиво оповестил внутренний голос. – «Одну – примерно в восьми-девяти метрах от земли, а вторую – на пару-тройку метров выше. Интересно, зачем? Делать было нечего?».

– Нижняя линия – это граница вешних вод, – пояснил Борх. – А верхняя – граница зимних снегов. Зимы и вёсны в Жёлтом ущелье – из года в год – всегда одинаковые. То есть, похожие друг на друга, как сёстры-близнецы. Такая, вот, очередная странность…

Спустившись на дно ущелья первым, Игорь, следуя указаниям вождя вятичей, направился вверх по течению реки. Он размеренно шагал по округлым тёмным валунам и тихонько бормотал под нос:

– Общая ширина Жёлтой реки, учитывая старицы и периферийные протоки, составляет порядка одной трети километра. Солидно, ничего не скажешь…. Между берегами «сегодняшнего» речного русла и вертикальными скалами ущелья тянутся каменистые косы – шириной метров по сто пятьдесят каждая. В избытке – везде и всюду – валяются сухие дрова: хворост, разнокалиберные ветки и толстые брёвна. Что уже хорошо. То бишь, без жаркого костра не останемся.