Александр Владимиров - Кочевники

Башня была самой высокой, среди всех. С ее высоты хорошо просматривался не только внутренний двор дворца, но и город. Обычно сюда поднимались только двое — Великий хан и дервиш. Первый, чтобы взглянуть на свои владения, пусть даже и «невооруженным взглядом», второй, чтобы пообщаться с предками. Говорили, да и сам Ширэ Джиладкан этого не отрицал, что здесь была самая устойчивая связь с духами. Кто-то мог заявить, а как же зал Курултая? Нет, там таких возможностей не было. Амулеты нагревались и на этом все заканчивалось. Чтобы пообщаться с предками приходилось либо уединяться в свои покои, либо подниматься сюда. То же совершал во время Курултая дервиш — было лишь притворство. Получивший ранее информацию нищий, делал всего лишь вид, что вошел в транс. Причем это у него получалось очень даже хорошо. То, что произошло во время вручения ярлыка Едугею, обычный спектакль. Заяви Ширэ Джиладкан, что хану нужны люди для предстоящей миссии вот так вот без представления, и еще не известно выделил бы Мэнэр воинов. Скорее всего — нет. Едугей надеялся, что тайна спектакля останется известна, только троим: дервишу, китайцу и ему.

Сейчас же Едугею было не до общения с духами. Паренек считал, что скрывать от него невесту было большой глупостью. Неужели все считали, что он откажется от женитьбы, если вдруг та чем-то ему не приглянется. Едугей прекрасно знал, что все равно ничего иного он сейчас поделать все равно не сможет. Вот и одолело его любопытство.

Он быстро навел телескоп на окна покоев дочери хана Улзия. Супругу правителя Улуса, Едугей узнал сразу. Видел в прошлый ее приезд в столицу. Одетая в воинские доспехи, с собранными в пучок черными волосами, она казалась ровесницей своей дочери, и не знай Великий хан кого он разглядывает, то подумал бы, что это сестры. Зато наведя прибор на Зану, и наведя резкость, паренек ахнул от удивления. Неожиданно он рассердился. Обиделся и на суйбаши Кайрат-бека, и на хатун Басанг. Он понять не мог, зачем им понадобилось скрывать дочь хана Улзия. Девушка сразу же поразила его своей красотой. Темные, как у хатун, волосы были собраны в конский хвост. На голове сияя в лучах Юлдуз диадема. На Зане голубое, под цвет неба платье и темные сапожки.

Обе дамы играли в Шатрандж Аль-Хасан. Едугей явно различил знакомые ему фигуры. Паренек невольно закрутил настройку четкости. Шахматы стали отчетливо видны. Сразу стало ясно, что Зана выигрывала у матери. Правда, преимущество у нее было минимальное. Один ход и ситуация могла в корне измениться. Едугей вдруг предположил, что просто хатун не очень сильна в этой игре, но ситуация вдруг неожиданно изменилась, когда Басанга сделала очередной ход. Ни он, ни Урнур, да и ни один мужчина так бы не сыграл. В ее действиях не было никакого расчета. Не самый лучший на первый взгляд ход. Да вот только после нескольких ходов, сначала Заны, а потом ее матери, он вдруг неожиданно для Едугея сыграл, и он понял, что его будущая супруга потеряла все преимущество, которое до этого имела. Хотя делала все правильно, и казалось логично. Свое слово сказала хитрость Басанг.

Захваченный созерцанием, Великий хан даже не заметил, как дверь отворилась. Человек, что бесшумно вошел, прокашлял. Едугей оторвался от наблюдения и оглянулся. В комнате стоял его отец.

— Я так и предполагал, Великий хан, — проговорил Кайрат-бек.

Едугей покраснел. Отошел от телескопа и, забыв, что он правитель планеты, как провинившийся ребенок, пролепетал:

— Извини, отец.

Суйбаши подошел к телескопу, приник к окуляру.

— Хорошо, что они в игру играют, — проговорил Кайрат-бек. Он опустился на скамью, рядом с сыном и продолжил: — Значит так. Ты отсюда уходишь, и забываешь, что что-то видел.

Едугей удивленно взглянул на военного министра. Ему было интересно, что было такого страшного, в том, что он увидел. Женщины играли в одну из самых древних игр.

— Я дал слово хатун Басанг, — пояснил суйбаши, — что ты не увидишь свою суженную раньше церемонии. Я дал слово, Великий хан, и должен его сдержать. Так что ты спустишься к себе. А завтра сделаешь вид, что не видел Зану раньше. Причем, Едугей, постарайся изобразить на своем лице удивление и восхищение.

— Хорошо, отец, — проговорил паренек, — я сделаю, как ты велишь. А теперь позволь мне перенастроить телескоп.

— Зачем?

— Не хотел бы чтобы он был направлен на окна покоев. Вдруг когда-нибудь мы с Заной заглянем сюда. Не хотелось, чтобы она догадалась о сегодняшнем происшествии.

— Я заметил, у тебя зоркий глаз, сын, — проговорил Кайрат-бек. — Сообразил, что будущая супруга не только не дурна собой, а еще и умна. Знаешь, Едугей, — проговорил он шепотом, — мне кажется, что с ней ты не пропадешь. Она станет для тебя тем, кем была Бортэ для Тимуджина. Поправляй.

Великий хан навел телескоп на голубое небо. Затем они покинули комнату, а Кайрат-бек распорядился двум стражникам никого внутрь не впускать.

Чойжи уверенно вел гавшгай по степи, напевая незатейливый мотив. Тоскливая мелодия ничуть не мешала, дремавшему на соседнем сидении дервишу. Тот мирно посапывал, сжимая правой рукой вытащенный из-за пазухи амулет. Как выяснилось уже на второй день путешествия, когда в место Чойжи был Касим, тот служил путеводной нитью в степи. Тем более, что маршрут экспедиции лежал по незнакомым ни батыру, ни ремесленнику землям. И если кочевник еще пытался держаться указанного пути, то араб время от времени отклонялся в сторону. Вот и оказывалась помощь Ширэ Джиладкана как никогда вовремя. А ведь предполагалось первоначально, что он вместе с китайцем и остальными путешественниками поедет. Дервиш сам предложил себя на роль, как он выразился — навигатора. Едугей в тот раз взглянул на нищего и только и спросил:

— А справишься?

— Постараюсь. А если с пути собьемся, предки нам помогут. Маршрут в степи к космической арбе укажут.

Чойжи удивленно тогда на Ширэ Джиладкана глянул. Речи уж больно тот непонятные вел. Решил было по возможности поинтересоваться, что это за штука такая.

Но это было чуть позже, а до этого, перед самой свадьбой Великого хана Едугея на молодой красавице Зане, дервиш внезапно, поставив в известность только Ван Тие Мина, покинул город. Где-то в степи он пропадал целых пять дней, отчего даже свадьбу был вынужден пропустить. Хотели вначале перенести дату церемонии на более позднее время, но явившийся во дворец астроном Ван Тие Мин доставил от Ширэ Джиладкана записку, в которой тот просил из-за него не откладывать столь значимое для кочевников событие. Едугей вначале на него серчал, как ни как провел он с ним в горной пещере почти два года, но потом, узнав истинные причины отсутствия, сменил гнев на милость. Подарил, когда тот явился в город, новый халат, велев старый порванный и грязный сжечь.