Худайберды Диванкулиев - Встреча среди звезд

Байрам промолчал, глядя на часы. Срок его возвращения на космолет истекал! — «Надо лететь на корабль, — решил он. — Наверное, Слейтон готовится в обратный путь к Земле. А что со мной будет?.. Навечно остаться среди вымирающих завоевателей? Во имя чего?.. Они сами посеяли ветер войны — и пожали бурю самоистребления...»

— Что будет с нами? — прочитал его размышления вождь: — Прошу тебя, землянин, освободить захваченных хомо-беркутов.

— Не беспокойся, я прикажу, если есть необходимость приказывать. Скорее всего, твои подчиненные находятся в гостях.

И не теряя времени, Байрам отдал команду роботу, дежурящему в кабине самолета. Тот ответил «есть» — и принялся скрытой камерой фотографировать вождя, его уцелевших соплеменников, панораму их города, дворец и технические сооружения.

«Человеко-птицы» поняли, что Байрам собрался улетать, — и дружно замахали крыльями. Затем покорно склонили головы.

— Что ты надумал, добрый пришелец? — захныкал «мудрый вождь»: — Не покидай нас!..

— Не огорчайся, — мягко успокаивал Байрам. — Пойми и ты меня, Я голоден, сильно устал. Надо отдохнуть на корабле. Пока я буду там, попытайся найти общий язык с двухголовыми...

— Не надо уходить! — затосковал в сознании байрама голос вождя: — Не оставляй нас! Помоги, умоляю тебя.

Байрам жестом остановил его.

— Хорошо, я подумаю! Конечно, помогу... А теперь ты обязан наладить связь с космолетом, поскольку ее прервали твои подчиненные. По твоему распоряжению, конечно?

— Слушаюсь! Сейчас наладим!.. — вождь позвал к себе двух «беркутов». Они выслушали приказ и бросились к дворцу.

Патрис изнемогал от слабости. У него ломило в висках, бросало то в жар, то в озноб. Дышать было невыносимо трудно. Африканец изо всех сил боролся с недугами, надеясь, что земная медицина, пока они будут лететь сквозь огромные бездны космоса домой, совершит новый скачок в развитии.

Космолог не отходил от экрана дисплея, наблюдая за состоянием Патриса. В самом отсеке, где лежал Патрис, бессменно дежурил киборг. Часа через два Ганс упросил африканца что-нибудь поесть. Обед Патрису подали по движущейся ленте через специальный люк. На Патриса это почему-то сильно подействовало: «Вот до чего дошло!.. Значит, как ни обманывай себя, состояние безнадежное. Я не выкарабкаюсь».

Наконец прилетел Слейтон и с ходу поинтересовался:

— Как там Патрис?

— Пока терпимо, — ответил Ганс, пряча глаза: — Однако надежды...

Пилот приложил палец к губам, выразительно замотал головой.

— Связь я не выключил», — сообразил Ганс. За него это сделал Слейтон.

— Ты спятил совсем, братец-космолог, — прошипел он: — Кто же ставит диагноз подобного рода в присутствии больного?

Ганс опять включил связь с Патрисом и торопливо забормотал:

— То есть, я хотел сказать, что в общем состояние у Патриса хорошее. Он выдержит испытание...

Слейтон беззвучно выругался, снова отключил канал связи.

— Это твоя поправка ничего не исправит, — сказал он сердито. — Не принимай Патриса за глупого младенца! Что он теперь подумает?

— Да, да, ты прав, — понурил голову космолог: — Патрис знает о себе лучше нас. Он доживает последние часы.

Тут загорюнился сам Слейтон:

— Неужели умрет?..

— Дурацкий вопрос! Я не аллах и не волшебник...

- Да я вовсе не о том!..

— Извини тогда. Конечно, мы не в силах разгадать действие токсинов, проникших в организм Патриса. Вся надежда на прогресс земной медицины... И я принял решение: поместить Патриса в анабиозную жидкость. В таком виде и доставим в Инсти-тут реанимации.

Прогудел сигнал вызова. Патрис требовал включить канал связи. Пилот опередил Ганса и щелкнул тумблером.

— Куда все время голоса пропадают? — спросил африканец подозрительно: — Вы забываете о главном деле!

— О чем именно! — сделал невинное лицо космолог.

— О «птице-человеках», доставленных на космолет.

— И в самом деле забыли! — засуетился Ганс. — Спасибо, что напомнил.

Патрис молча улыбнулся, глядя на встрепанный хохолок прически у Слейтона. «Почему он улыбается? — думал пилот: — Э, просто бодрится, желая успокоить нас! Перед смертью многие люди чувствуют неожиданный прилив сил».

— Попрошу вас, ребята, ознакомиться с магнитной записью разговора с беркутами, — сказал Патрис.

Рассказ гостей поразил экипаж космолета. Все трое молча переваривали услышанное с ленты магнитофона.

— Не позавидуешь им, — сказал Слейтон. — Что тут говорить? Когда идет война, кто-то остается в накладе. И побеждает, как заведено, победитель.. Так ведь? «Горе побежденным!» - сказал во времена Древнего Рима некий царь небезызвестного Сцеволе.

— Отнюдь не всегда побеждает победитель, — возразил Патрис. — Тем более, если он агрессор. Вспомним историю бесконечных войн на планете Земля! Очень часто истинными победителями оказывались побежденные. Парадоксально, но факт.

— Ну, а все-таки, в чем тут причина? — спросил Слейтон, не сильно обременявший себя в прошлом изучением истории войн.

— Нелегко ответить на это, — сказал Патрис. — Попытаюсь на данном, конкретном, материале... На Туманной планете победили не «беркуто-сапиенсы», а их двухголовые враги, — беру последнее слово в кавычки, — добавил он. — «Птице-быки» защищали свою землю и жизнь детей от агрессора. Спасаясь от атомного поражения, они укрылись на дне Моря Жизни. А племя «человеко-птиц» оказалось на грани исчезновения! От собственной атомной радиации погибли миллионы неродившихся детей «птице-сапиенсов».

Философский «диспут» между Слейтоном и Патрисом был прерван неожиданным сюрпризом: на экране дежурного дисплея возник силуэт Байрама.

— Привет, дорогие соратники и ребята! Не ожидали?

Слейтон, Патрис и Ганс замерли, еще не веря своим глазам.

Потом закричали хором «ур-ра-а-а!..»

— Где там находишься? — не сбавляя голоса, спросил пилот.

— Потом скажу, — уклонился Байрам: — Не перебивай! Сейчас буду спрашивать я, ваш начальник, как говорится... Вы что-нибудь узнали от гостей, которые находятся в космолете?

— Да, да, Байрам! Нам стало многое ясно, — ответил Ганс.

— Ну тогда и я буду немногословен. На Туманной планете осталось в живых не более полусотни «человеко-птиц». Трудно пока надеяться на их мир с двухголовыми «птице-быками». Подобное положение нетерпимо! Оно грозит еще большей катастрофой... И я принимаю решение остаться среди них. Во имя мира и дружбы.

— Да ты что?.. — задохнулся от изумления Слейтон: — Ты в своем уме?!. Усилия одного человека ничего не дадут. «Беркуто-сапиенсы» добровольно оказались в яме, вырытой самими же. Кто виноват в бедствии? Агрессоры. Вот и пусть выкручиваются, как смогут.

— Какие уж теперь из них агрессоры, — сказал Патрис.