Анна Варенберг - Последний владыка

— Прежде всего, я хочу понять, почему все так враждебно настроены по отношению ко мне, — перебил его Джош. — Я же не делаю ничего ужасного! Я не враг ни ей, ни другим дайонам.

— Очень хорошо, с этого и начнем. Видишь ли, всех разумных гуманоидов можно условно разделить на три расы. Назовем их хищниками, суггесторами и неоантропами… Возникли они очень — очень давно, на миллионы лет раньше, чем люди узнали о жизни на других планетах, и различаются довольно просто. Хищники убивали и пожирали себе подобных, как до сих пор поступают с животными. Суггесторная раса состояла из «подражателей», тех, кто по природе не был предрасположен к адельфофагии, то есть поеданию собратьев, но чтобы выжить, они мимикрировали под хищников. А неоантропы, создания, подобные дайонам, обладали особым, высоким уровнем нравственности, инстинкт запрещал им уничтожать представителей своего вида. Они никогда до этого не опускались, предпочитая бежать от зла и жить в совершенно немыслимых, невыносимых климатических условиях — пустынях, горах, ледниках. Это и привело к существующему на данный момент расселению людей по всем планетам.

Видовая принадлежность передается по наследству. При смешивании этих рас возникало нежизнеспособное потомство с противоречивой внутренней установкой «убей — не убей», которое оказывалось обречено на раздвоение личности, безумие и гибель. Вот почему через столько тысячелетий разница все‑таки сохранилась. И по той же причине для дайонов чужак, то есть хищник или суггестор, неприемлем в качестве пары нашей женщине. Спасая свой вид, мы изгоняем и ставим вне закона и роя женщин, связавшихся с чужаками — потомками адельфофагов. Вот и все, если в двух словах. — Айдар вздохнул.

— Да, Фрэнк говорил со мной, и в то же время… — начал было Джош. — Я тоже землянин. Значит, хищник, да?

— Ты точно знаешь, как именно появился на свет?

— Я клон, — Джошуа опустил голову. — Я… еще хуже, чем просто…

— И ты не знаком с тем, кто был твоим, если так можно выразиться, отцом?

— Почему, еще как знаком. Его зовут Тревер. Он родился в земной колонии на Меркурии.

— А потом? Или прежде? Я пытаюсь понять, как вышло, что в тебе столь ощутимо сильно дайонское начало и близость к нашим богам, почему они покровительствуют тебе! Это выше моего разумения!

— Я ничего про богов не знаю и никогда их не видел. Но мне кажется, те, кто про них говорит, не рассуждают о расах и всяком таком, и наоборот.

— Люди, для которых недоступны научные данные? — отчего‑то развеселился жрец. — Так? Но я, например, получил прекрасное образование, я антрополог, биолог и не последняя величина в области минералогии, однако это не мешает мне признавать, что в мире остается слишком много вещей, которые можно принимать только на веру — недоступных научному познанию.

— Фрэнк очень умный, хотя он точно хищник, — попытался развить свою мысль Джошуа, путаясь все больше и больше, — он считает, что боги — просто вымысел. А Тревер про них вообще не думает, он хороший человек, но тоже, наверное, хищник, и я не понимаю, это хорошо, или нет, или не всегда…

— Айдар, не проще ли сначала объяснить ему, кто такие наши боги? — Айцуко непроизвольно сжала руку Джоша. — Они не вымышленные духи, а особая бесплотная субстанция, отделяющаяся от тела человека в момент физической смерти. Просто другие расы не умеют общаться со своими умершими, а дайонам дана такая способность. Мы остаемся все вместе и при жизни, и потом. Во всяком случае, до начала распада было именно так, а сейчас мы стали хуже слышать тех из нас, чьи тела покинули Чашу. Верно я говорю, Айдар? — она почтительно повернулась к жрецу, о котором, кстати, до сегодняшнего дня тоже не знала слишком многого, по крайней мере, что он — серьезный ученый.

— Верно. Можно назвать место их пребывания «психосферой», окружающей Чашу, точно купол, своего рода «небом». Но дело не в терминах. Так вот, именно боги — ты не возражаешь, если мы будем продолжать их так именовать? — открыли тем, кто лучше остальных воспринимает их голоса, что спасение дайонов от исчезновения должно осуществиться с помощью некоего создания, несущего в себе одновременно два или более вроде бы несовместимых начала. В древних свитках оно упоминалось под именем Нерожденного.

— То есть «небесные» дайоны про это сказали нынешним?

— Примерно так, но поскольку сейчас их сигнал почти заглушен, мы ничего не можем утверждать наверняка и признаем, что не совсем верно их понимаем. Это породило массу толкований, противоречий…

— Мне все это разом как‑то не переварить, — протянул Джош. — У меня, наверное, интеллекта не хватает. Тревер бы лучше понял. А я не могу так быстро. Как это «несовместимые начала»? Они бы этого вашего, как его там, просто пополам изнутри разорвали, и все. И вообще, в Олабаре нет электричества, все приборы отключились, Фрэнк исчез, а Тревер его ищет. Мне следовало бы помочь ему, но он послал меня к Айцуко и сказал, что сам тоже придет, но куда же он придет, если даже не знает ни адреса, ничего? Он там, в Центре, один остался. И еще Одо, но она тоже куда‑то пропала. А связь прервалась вообще.

Он так устал, что с трудом удерживал нить собственной речи.

— Закономерно, вполне закономерно и отлично вписывается в общую картину, — возбужденно произнес Айдар. — Похоже, я действительно все рассчитал верно. Сильнейший энергетический выброс, сравнимый по мощности с термоядерным зарядом, по определению должен был привести к такой катастрофе. И такой выброс произошел не далее как несколько часов назад. Скажи, Джошуа, ты сам не испытывал никаких… скажем, непривычных ощущений?

— Я не помню. Я спал, — объяснил Джош. — Тревер ввел мне какой‑то транквилизатор, потому что Фрэнк приказал ему это сделать, а Тревер тогда еще ему верил больше, чем мне. А потом все уже было так, как сейчас, и еще как будто маленькое землетрясение, но оно быстро кончилось. Один толчок только. Вы же его тоже должны были почувствовать.

— Невероятно, — сказал жрец. — Айцуко, могу ли я рассчитывать на тебя во всем, что касается этого человека? Он непостижимым образом связан с богами и является проводником их воли в гораздо большей степени, чем я сам. Но именно ему угрожает серьезная опасность, исходящая, скажем так, от противодействующих нам сил. Ты должна принять на себя ответственность за него. С Джошуа не должно произойти ничего… непоправимого, понимаешь? Мне нужно задать ему еще несколько вопросов.

— Не сейчас, — безапелляционным тоном отрезала девушка. — Разве ты не видишь, что он устал, голоден, растерян и испуган? Кем бы и чем он ни являлся, Джошуа нужно сначала успокоиться и понять, что с нами он — среди людей, относящихся к нему как к брату, а не чужаку или занятному феномену. Даже если отключилось все сразу, пропади оно пропадом, мы‑то сами должны оставаться людьми или нет?! Что до меня, Айдар, я, конечно, не допущу, чтобы с его головы хоть один волос упал, уж тут ты точно можешь на меня положиться. Пойдем со мной, Джош.