Иэн Бэнкс - Черта прикрытия

Она моргнула. Боли нет. Боли нет! Она летит, она в ловушке внутри этой твари, но ничего не болит. Ей захотелось заплакать от облегчения.

Демон оскалился в чем-то вроде сочувственной улыбки. Его рот был полон крупных зубов.

— Все в порядке, — сказал он. — Ты можешь отвечать на вопросы. Жестокость и безумие позади. Мы прилетели вызволить тебя оттуда. Мы твои спасители, ясно?

— Я вам не верю, — выговорила она. Голос, исходивший из беззубого рта, показался ей незнакомым. Язык был почти откушен. Хотя боли эта рана не причиняла, звучание голоса из-за нее тоже изменилось. Она не помнила, сама ли откусила себе язык или это сделал кто-то из пытавших ее демонов.

Старший демон передернул плечами.

— Устраивайся поудобнее, — сказал он и отвернулся.

— Мне жаль, — проронила она.

— Что?

Он снова обернулся к ней.

— Мне жаль, что я не могу вам поверить, — она медленно покачала головой. — Но я не могу. Я правда стараюсь. Извините.

Демон смотрел на нее долгую минуту.

— Тебе от них крепко досталось, так ведь?

Она не ответила.

Демон не сводил с нее глаз.

— Кто ты? — спросила она наконец.

— Меня зовут Кломеструм, — сообщил демон и кивком указал на своего напарника, пилотировавшего жукофлайер. — А это Руриэль.

Второй демон вежливо помахал лапой, но не обернулся.

— Куда вы меня везете?

— К месту, через которое мы сможем выбраться отсюда. К... другому порталу.

— Портал? А куда он ведет?

— В Реальность. Там нет ни такой боли, ни таких пыток и страданий, ни такого дерьма, как тут. Ты же помнишь?

— На самом деле?

— Да. На самом деле.

— А куда мы попадем? Где эта Реальность ?

— А что, это имеет для тебя какое-то значение? Она не здесь. Это главное.

Демоны переглянулись и покатились со смеху.

— Да, — настаивала она, — но где же?

— Подожди, и сама все увидишь, а пока мы туда еще не долетели. Нам лучше сначала убраться отсюда, разве нет?

Она моргнула.

Он вздохнул.

— Послушай, если я тебе скажу, куда мы летим, и окажется, что нас каким-то образом подслушивают, то, узнав это, они могут помешать нам. Понимаешь?

Первый демон полуобернулся к ней.

— А куда, по-твоему, ты должна была переместиться оттуда? С мельницы? — поинтересовался он.

Она покачала головой.

— Не знаю, — ответила она. — В другое место. В другую область всего ... этого. Нет никакой Реальности. Это просто миф. Нас убеждают в том, будто она существует, чтобы насладиться нашими терзаниями.

— Ты в самом деле так думаешь? — уточнил демон, ошеломленно воззрившись на нее.

— Это единственное правдоподобное предположение, — пояснила она. — Все — здесь. Только здесь, и нигде больше. Это место заключает в себе все остальные. Как же может существовать другая Реальность? Разве можно было бы тогда допустить, чтобы существовали такие места, как это? Нет. Вы ошибаетесь. Это место — весь мир. То, что вы называете Реальностью, не более чем миф. Выдумка. Нам проповедуют о недостижимых небесах лишь затем, чтобы оттенить ужас нашего повседневного существования.

— Но Реальность все же может существовать, — запротестовал демон, — просто она так устроена, что другие еще не...

— Оставь ее, — приказал другой демон.

Внезапно демон, управлявший огромным жуком, съежился, усох и превратился в одного из меньших демонов, темного, с длинным, блестящим, извивающимся, как у глиста, телом. Она даже не заметила, как это случилось. Он выглядел так, будто только что появился на свет. Или, может, его только что высрали?

— Блядь, — ругнулся второй демон. Он стал еще меньше: превратился в бесперую птицу с бледной, склизкой, исцарапанной кожей и сломанной верхней частью клюва. — Ты в самом деле думаешь, что твой приятель очутился в другой области Ада?

— А куда бы еще он мог попасть? — резонно заметила она.

— Сука блядь, — сказал демон. Он весь точно закоченел. Спустя миг то же произошло и с его товарищем.

— Мать твою сука блядь, мы ведь еще даже не пытались...

Никакого перехода не было.

Вот только что она висела, недвижима, но избавлена от боли, в коконе внутри огромного летающего жука, и тут же — ее освежевали, растянули на дыбе и выпотрошили, и все это в мгновение ока, а потом бросили у подножия трона, на котором восседал кто-то вроде владыки демонов.

Она завопила.

— Ш-ш, — сказал кто-то так повелительно, что звуком этим ее придавило, точно гигантской волной, вжало в зловонную землю, в которой копошились и роились, охотно проникая в ее обнаженную плоть, какие-то мелкие твари. Она даже закричать теперь не смогла бы. Ей заткнули глотку, будто воском залили, и зашили рот. Она могла дышать — через разъятую рану на месте того, где раньше находилась ее шея; грудные мышцы судорожно сокращались, легкие расширялись и опадали, но она бессильна была вымолвить хоть слово. Она каталась из стороны в сторону, пытаясь избавиться от того, что ее кололо, кусало, грызло, терзало. Движения умножали боль, но она не сдавалась.

Ее объял сдержанный шумный вздох, едва ли тише и легче этого шиканья.

Боль пошла на спад, отступила, оставив по себе лишь мелкую безостановочную дрожь. Сознания она не теряла и могла мыслить даже посреди агонии. Мыслить и ощущать то, что копошилось, роилось и кусало.

В глазах прояснилось. Перед тем боль была так невыносима, что она едва сознавала, на что смотрит.

Перед нею над темной долиной, полной дымов и полускрытых языков красно-оранжевого пламени, возвышался окутанный слабым сиянием трон размером, пожалуй, с немаленькое здание. На троне восседал демон ростом не меньше сотни метров.

У демона было четыре конечности, но выглядел он двуногим, чужаком, потому что верхние действовали скорее как руки, чем как ноги. Кожа его была стянута из содранных заживо шкур и иных плотских покровов, а тело казалось отвратительным сплавом металла, растянутых хрящей, керамических деталей машин, восстановленных из порошка костей, воспаленных, тлеющих сухожилий, рваной, изрезанной, гноившейся плоти и кипевшей, пузырившейся, там и сям вытекавшей наружу крови. Огромный трон слабо мерцал, поскольку был раскален докрасна. От шкур и обрезков кожи, покрывавших демона, исходил жирный, медленно тянущийся кверху дым. В воздухе стоял частый размеренный шум, вроде шипящих плевков.

Вместо головы у чудовища была огромная, ярко светившая лампа, при взгляде на которую ей припомнились виденные на картинках в курсе древней истории газовые светильники в забранном с четырех сторон немного вогнутыми стеклами корпусе. Внутри фонаря она заметила подобие лица, чужого, иномирского, составленного как бы из дымного пламени. Огонь вырывался из лампы грязными от сажи языками и коптил стекла. По четырем углам снаружи светильника стояло по исполинской сальной свече, в каждой из которых горели, но не сгорали, извивались и корчились в нескончаемой агонии, сохраняя чувствительность, туго переплетенные нервы, взятые из сотни нервных систем. Она увидела его, узнала его, узнала все это и увидела себя его глазами или что там тварь использовала для органов адского чувства, заменявшего ей зрение.