Марти Бурнов - Достигая прозрения

Но, на всякий случай, Пракс присмотрелся к полицейскому, который распоряжался погромом. Тот казался чуть выше остальных. Пару раз он давал команды. Его голос сильно отличался от голосов остальных полицейских — высокомерие так и сквозило в нем. Пракс был готов поклясться, что где-то уже слышал этот голос. Он перебирал в памяти всех полицейских, когда-либо виденных рядом с Марбасом.

Воображение услужливо рисовало их лица на черном забрале шлема. Лица искажались, скалили клыки, глаза вываливались на тонких красных ниточках и болтались, словно шарики на резинке. Пракса затошнило.

"Пусть сами разбираются! Наше дело маленькое…" — и тут ноги Пракса подкосились. Он увидел, как меж дымящихся контейнеров, осторожно ступая по грязно-серому порошку сырья, идут несколько журналистов. Самые настоящие журналисты с крохотными камерами в руках.

Доктор Кха Грат был доволен жизнью. На блюде никогда не переводились пирожки и никто… никто не смел ему указывать. Временами он даже подумывал о политической карьере, но заниматься этим всерьез было лень.

Правда, неплохо бы перебраться жить в "поднебесье", куда пускают лишь аристократов и высших чиновников, но и здесь, в "серединных" кварталах тоже жилось неплохо. Весьма неплохо.

Доктор откинулся в мягком, обволакивающем его необъятную тушу кресле, взял ароматный, истекающий мясным соком пирожок и в блаженстве прикрыл глаза. Он был счастлив…

Пока не ожил коммуникатор.

"Черт бы их всех побрал! — Кха Грат в раздражении бросил надкушенный пирожок в тарелку, но тот выскользнул из нее и упал на пол. Мясная начинка вывалилась прямо на паркет. — Опять пятно будет! — доктор обиделся на звонившего еще больше. — Ты мне за все заплатишь! — он принял вызов. — Пракс! Старый засранец!"

С маленького экрана на сонтарианца затравленно смотрел Пракс. Он был бледен, взъерошен и не сразу начал говорить, сперва промямлив что-то нечленораздельное, словно внезапно начал заикаться или был пьян.

— Ну что еще? Быстро говори, или я твой геморрой тебе же на морду натяну!

— Д-доктор, доктор! — выдавил Пракс. — Здесь была полиция! Они забрали весь товар… Весь!

Коммуникатор вывалился из руки Кха Грата и упал на пол. А сам он вскочил с кресла.

— Нет!!! — доктор в ярости затопал ногами.

— И еще… еще они уничтожили об-борудование… — продолжил Пракс…

Коммуникатор жалобно пискнул под ногами Кха Грата и разлетелся на кусочки. Сонтарианец продолжал истерически топать, перемешивая ногами пластиковое крошево и остатки пирожка, вдавливая их в паркет.

— Убью!!! Всех убью! Марбас, сволочь, ты у меня пирожки с говном жрать будешь! Да ты… ты сам — пирожок с говном!

Нэйб запрыгнул в флаер. Он снял черный полицейский шлем, тряхнул головой и облегченно вздохнул.

— Ну, ты довольна? — обернулся он к Лиа, которая сидела сзади.

— Если хотите знать мое мнение, — в флаер залезал еще один человек в форме полицейского, — то эти мерзавцы заслуживают даже большего! Я и представить не мог, с каким размахом они производят эту дрянь! — Аркадий Петрович тоже снял шлем.

— Это только начало, — Лиа задумчиво наблюдала, как к зданию разгромленной лаборатории Кха Грата подваливает все больше народу. Несколько журналистов крутились вокруг. — Пора убираться, пока кто-нибудь чего не заподозрил.

— Ты уверена, что на Тобри Краста можно положиться? — Нэйб плавно поднял машину, автоматически отметив, как несколько грузовых флаеров направились в совершенно другом направлении. Не люблю всех этих болтунов от рабочих…

— В "Скользком логове" погиб его единственный сын. Да он бы с торговцев хаашем лично шкуру спустил, если бы мог… а так… да он чуть не расцеловал меня, когда услышал план. А глава городских профсоюзов — это, знаешь ли, огромная сила. И он будет с нами до конца, — у Лиа запищал коммуникатор. — Это он!

— Мне уже звонили, — без приветствия буркнул глава профсоюзов. — Журналисты с цепи рвутся. Как у вас дела? Не засветились? Если всплывет мое имя…

— Престаньте паниковать, Тобри, — отрезала Лиа. — Вы увязли в этом деле по уши, но все под контролем. Он, — она выделила это слова, опасаясь называть по незащищенной линии имя Марбаса, — никуда не денется. Просто не успеет.

— Да журналисты уже в полиции! А там ничего не известно об… этой акции.

— У него не будет времени что-либо сообразить! — она отключила связь. — Паникер…

— Мы, конечно, самые умные, но… — Нэйб вел флаер на бешенной скорости, но как-то рассеянно смотрел вперед, — … просто грохнуть бы чертовых сонтариацев, и дело с концом…

— Нет!

— Лиа права, — неожиданно встрял Аркаша. — Зло должно быть уничтожено не физически, а морально.

— Пф! — Нэйб рассмеялся, флаер вильнул в сторону и едва не врезался в другую машину. — Да это лепет, на уровне детских сказок! Уж от тебя, Аркаша, я такой глупости не ожидал… хотя, вы, земляне, странные…

— Не в этом дело! — Аркадий Петрович, подался вперед, вцепился в спинку кресла Нэйба и с жаром продолжил: — Всякая несправедливость рождает волны, так сказать… пространственное возмущение. И чтобы погасить негативное возмущение в эфире, следует запустить волны с противоположным зарядом. Вот скажем, такое явление, как отпущение грехов…

— Никогда о таком не слышал, — зевнул Нэйб.

— Распространенное понятие во многих религиях планет низкого уровня развития, — без насмешки пояснила Лиа.

— Так вот, — продолжал Аркаша, — отпущение грехов, морально освобождает человека, но лишь в том случае, если его раскаяние искренне. В случае же, когда возмущение касается проблемы общества — следует запустить волны, которые заставят людей задуматься над разъедающими их пороками.

— Чушь и дешевый морализм! — отмахнулся Нэйб. — Кто слушать-то будет?

— Некоторая информация распространяется и влияет на людей помимо их воли. Она просто есть.

Несколько секунд они летели в тишине. Город мелькал единым пестрым и суетливым потоком. Даже взгляд ни за что не цеплялся.

— Знаешь… по-моему, ты еще не совсем оправился от травмы. То есть, твой мозг выдает вещи, которые и с хаашем-то бредом кажутся, — протянул Нэйб.

— В том-то и дело! — Аркаша торжествовал. — Вспомни, ты ведь этого хотел — научиться постигать вселенную без хааша. Пойми — есть некий баланс высших сил. Если хочешь достичь гармонии — ты должен научиться чувствовать его, плыть в нем, как в потоке физических частиц… — Аркаша смолк, словно внезапно выдохся. — Эх, плохо я объясняю — вот профессора бы сюда.

Генерал Марбас скучал. Он лениво обегал взглядом свой кабинет: шкафы, заваленные кубическими кристаллами с архивными данными, массивный стол, под стать хозяину кабинета, несколько памятных голограмм с большими политиками и знаменитостями, трехмерник в углу…