Майя Малиновская - Пленники Уэст

Почти год назад, я пришла сюда, к Лондеру напуганная переменами, которые происходили со мной. Да, это странно, а иногда больно, чувствовать себя не так, как все. Знать, что тебя не примут в новом качестве. Мне повезло, нашлись люди, и их оказалось немало, кто меня понял и помог понять себя. Вы такие люди. Но оказавшись на Уэст, я поняла, что такое быть отверженным, и мои страдания показались мне глупостью. А мои удивительные свойства оказались более полезны, чем мой опыт капитана и разведчика. Кому из вас не приходил на ум вопрос: как она выжила? Я бы слукавила, сказав, что не знаю как. Знаю. Но мое понимание вопроса не будет ответом на ваши вопросы. Вы меня не поймете. Так же как не поймете сразу мое решение — больше не летать. Этот рейс был последним.

— Я предполагала, — вымолвила Дагерт. — А жаль.

— Как же так, капитан? — лицо Марата выразило искреннее сожаление.

— Да этот рейс стоит многих, — согласилась она. — Я отказываюсь летать не из-за страха, как может показаться. Я осознала, что мне пора понять, кто я есть. Ответ на этот вопрос не в космосе, а, здесь, на Земле, в моем прошлом. Последние семь лет стали для меня самым большим приключением в моей короткой жизни, а последний год подвел итоги того, чего я добилась. — Эл посмотрела на Рассела, на его лице ни намека на сонное выражение, она нашла в нем понимание. — Что было на Уэст? Гибель моих иллюзий относительно моего места в космосе. В том качестве, как теперь, мне там делать нечего.

— Не слишком ли сурово, капитан? — спросила Дагерт с иронией.

— Сурово, — кивнула Эл, а потом хитро улыбнулась. — Вы же меня знаете, половина меня не устраивает, либо все, либо никак. И еще, не волнуйтесь за меня. Не завтрашний совет решит мою судьбу. Завтрашний результат предсказуем. Не имею права приказывать, но знакомство со мной может вам навредить. Чтобы потом не случилось, не занимайтесь правдоискательством. Поверьте, от вас ничего не зависит. Я не отвечу на вопрос, что произошло на Уэст, потому что в случае моего ареста, вы будете привлечены к расследованию. Меньше знаете, меньше навредите мне и себе.

Эл осмотрела всех с грустью. Вот и все. Попрощались.

Утро второго дня было очень ясным.

Димка периодически выглядывал из окна катера, ждал Эл. Она необычно долго собиралась сегодня. Совсем для нее неестественно. Он стал беспокоиться, ожидание уже томило его, он ерзал в кресле.

Эл появилась у катера через полчаса.

— Что-то ты долго, — проворчал Димка, — случилось что-нибудь?

— Наводила порядок, — пояснила Эл и шутливо отряхнула руки. — Утро-то какое! Сейчас бы к морю. Придется весь день проторчать на заседании Совета. Слушания будут длиться часов шесть-восемь, если не больше.

Димка следил за нею. Эл никуда не торопилась. Обошла катер, медленно села на сидение. Видно было, что лететь она никуда не хочет.

— Полетели? — спросил он.

Она схватила его кисть, занесенную над панелью запуска.

— Погоди. Времени хватит.

— Волнуешься?

— Как подросток на первом свидании. Сегодня меня скушают, — выдохнула она.

— С чего ты взяла?

— Точно. Чую каждой клеткой.

— Давай я тебя спрячу, — предложил Димка. — Не ходи туда, сама сказала — ничего не изменишь.

— Рано прятаться. Это волнение не от страха, а от предвкушения битвы, — с вызовом сказала Эл.

— С кем это ты биться собралась? С дядями и тетями из Большого Совета? Эл, только не устраивай демонстраций. А?

— Вот что, Дим, давай договоримся. Ты на время заседания забудешь, что ты мой друг. Я для тебя капитан Космофлота, все равно, что посторонний. В свою очередь тебе дозволено отвечать на вопросы так, как ты посчитаешь нужным. Почувствуешь, что дело плохо — выкладывай голую правду, все, что знаешь. Только правду, мой дорогой. Там на каждом метре стены будет прицеплен какой-нибудь датчик. После заседания все должны быть убеждены в твоей кристальной честности.

— Я твой друг, — высказался Димка. — Я от тебя не откажусь.

— А я и не требую. Просто говори правду.

— Капитан, ты что затеяла? У меня сердце в пятки уходит. Я там перенервничаю. Терпеть не могу допросы.

— А это не допрос. Еще посмотрим кто кого.

Эл побледнела. Димка всмотрелся в ее лицо.

— Ты что? — спросил он встревожено.

— Волнуюсь. Поджилки трясутся.

— Эл, только не делай глупостей. Арестуют ведь.

— Не арестуют, пока здесь посольство Галактиса, а оно улетает через три дня. Еще есть три дня.

— Ты что-то задумала?

Эл кивнула.

— Бежать? — шепотом спросил Димка.

Эл опять кивнула. Димка просиял.

— Ха. Тогда полетели, устроим шикарный Большой Совет.

— Совет будет транслироваться в открытую.

— Я бы не делал ставку на общественное мнение, это птица с переменчивым нравом. С каких пор, Эл? Ты всегда любила тайны и тайночки для узкого круга.

— За то и пострадала, — заключила она. — Пора. Полетели. Включи автопилот, а то ты от избытка чувств попадешь в аварию.

— Уже включил, капитан.

Круглый зал Совета был переполнен. Послы восседали на почетных местах. Место для Эл оказалось напротив Эйрона. Она поклонилась ему, а он ей. Эл поймала на себе недовольные взгляды соотечественников. Она ощутила недружелюбную атмосферу в тот момент, когда вошла. Эл подумала о том, каково чувствительному Эйрону находиться здесь. Эл сочувствующе посмотрела на него, он сделал приветствующий жест. Как только Эйрон подал знак, послы встали и поклонились ей. Эл улыбнулась и вежливо отдала честь, как было принято в Космофлоте.

Экипаж Эл оказался в другой части зала. По левую ее руку неожиданно сел Ставинский.

— Я твой доверитель, как старший по званию, — сообщил он. — Доброе утро.

— Адвокат значит, — объявила Эл, — а вот и обвинитель, — она бросила нахальный взгляд на Донована, который сел по правую руку от нее. — Доброе утро.

— Доброе утро, — заносчиво сказал Донован.

Оля сидела между Димкой и Игорем. Рядом с Димкой Марат, потом Курк. Со стороны Игоря сели Лондер, Дагерт и Ким.

— Я чувствую себя как в банке для опытов. Сердце в пятки, — лепетала Ольга.

— Что там с медициной? — спросил Игорь.

— Хорошо. У Эл никаких аномалий за время исследований. Бернц не пустили сюда, значит, буря мимо прошла. Эл здоровее тебя, Курка и всех нас, — Ольга нервно трясла коленом, когда говорила.

Игорь надавил рукой на Ольгину ногу.

— Не трясись, — попросил он.

— Как ты успокаиваешься? — поинтересовалась она.

— Стихи сочиняю про себя. Попробуй и ты, — посоветовал он.

— У меня не получиться, — сказала Ольга и стала трясти свободным коленом.

На него надавил Димка.

— Так лучше? — спросил он.

— Отпустите. Неприлично, — возмутилась Ольга.

— Тогда сиди тихо, — буркнул Димка. — Марат, ты как?