Владимир Лавров - Волд Аскер и симфония дальнего космоса

В течении следующей недели Суэви ходил тихий и задумчивый, а к концу недели сказал мне, что, как ему кажется, он знает, как Создатель разговаривает со своими чадами.

— Неужели текстовые сообщения шлёт? — притворно ужаснулся я.

— Ты почти угадал. Вот попробуй сесть, закрыть глаза и ни о чем не думать.

Я попробовал.

— О чем ты сейчас думаешь? — спросил Суэви меня через минуту.

— О том, что вчера и сегодня Иллиану витаминов не давал.

— Вот видишь! Стоит прекратить болтать и начать слушать, как начинают выходить такие мысли, которые иначе нипочем бы не вышли.

— Так это мои мысли, а не Бога.

— А ты попробуй понаблюдать за ними подольше. Тогда пойдут и глубокие мысли. Твои мысли, которые будут думать о твоём совершенстве. Откуда ты знаешь, чьи они? Ты думаешь, что это тебе самому вдруг подумалось, а это, может быть, и наведённые откуда-то снаружи.

— Суэви, ты чего-то не то придумал. Я не успеваю поспать толком и присмотреть за Иллианом, а тут я должен ещё и думать невесть о чем? Да я просто усну, если просижу ещё минуту.

— Да? Ну, извини. Вы, люди, тратите так много времени на сон…

— Наливай, — скомандовал я Бий У. Она послушно налила коричневой воды из местного ведра в молекулярный фильтр, открыла краник и нацедила мне кружку очищенной воды. Я отхлебнул большой глоток, стараясь смыть скрип песка на зубах. Скрип песка на зубах стал нашим постоянным спутником во время этого задания.

Мы прятались от полуденного зноя в одной из тех многочисленных расщелин — пещер, которые в изобилии можно найти в скалах вокруг стройки храма богини любви Атшутшикаль. Мы переняли этот способ спасаться от жары у рабочих, занятых на строительстве храма. Днём тут работать невозможно. Из-за жаркого климата работают тут по четыре часа утром и по пять вечером.

— От этой жары я скоро тресну, — пожаловался я Птитру. Птитр, валявшийся у дальней стены пещеры, сочувственно вздохнул. Ему ещё хуже, чем мне. А вот Грумгор и Суэви блаженствуют. Грумгор любит жару, а Суэви рассекает так высоко в небе, что его почти не видно. Фиу если и страдает, то не подает виду. Появляется на людях причёсанным и с наглаженным бантом, чем нарушает форму одежды, предписанную Богиней.

Иллиан легко переносит жару. Он тут счастлив. Ещё бы, столько лошадок, коровок, люди что-то строят, краны работают, резчики по камню делают картинки, а главное — Аис — дружок рядом. Мы изготовили для Аиса — робота дистанционный ретранслятор на инфракрасных лучах, и теперь он может веселиться вместе с Иллианом. С орбиты никто не запеленгует, а парню веселье. Главное — это вовремя вытаскивать их из-под висящего груза.

Мыслящая жидкость поднял бунт и заявил, что ему страшно оставаться одному на пустом корабле. По этой причине Валли сейчас составляет ему компанию на борту Аиса. Им там хорошо, совсем не жарко, играют день и ночь в разные игры и веселятся. Аис — корабль спрятан далеко в пустыне, в глубокой расщелине, и укрыт всеми мыслимыми маскировочными сетями. Для верности мы ещё присыпали их сверху песочком.

Мы строим храм. Точнее, строим не мы, строят местные. Что тут положено делать нам, мы так и не поняли, но пожелание Богини было четким и ясным: она будет довольна, если стройка успешно дойдёт до конца. По этой причине больше двух месяцев назад нас просто зашвырнули в эту жару, в эту дыру, в этот всепроникающий песок и бросили тут с небольшим запасом оружия и приказом не допускать передачи технологий. Это тайное задание. Мы не должны выходить в эфир, никаких посланий на базу и никаких масштабных акций, которые могли бы привлечь внимание других космических сил.

Кроме моей старой команды, пришедшей со мной ещё с училища Космопола, нам навязали ещё десяток новобранцев из резервов Богини. Бедняги даже не знают толком интерлингвы. Фиу понемногу тренирует их в умении управлять своими руками — ногами. Формально он является их начальником. Получил звание — изволь получить и подчиненных. Офицеров без подчиненных в войсках Богини не водится. Новобранцы так забавно стараются, путаются и смотрят в рот Фиу, что я ухожу подальше, чтобы не смущать их своим хихиканьем.

Первое время мы думали, что должны помогать при строительстве. Однако местные инженеры всё делают настолько хорошо, что без передачи технологий типа двигателя внутреннего сгорания улучшить практически ничего невозможно. Но на этот счёт приказ Богини был категоричен и точен: никаких технологических новинок. Мало того, у нас даже отобрали всех роботов. Вдруг местные почерпнут что-нибудь из случайно разбитого робота.

В карьере, расположенном чуть выше по реке, с помощью известковых клиньев отламывают куски скал, обрабатывают с помощью молотов, приводимых в действие водяными колесами, и сплавляют их по реке сюда, к храму. Тут заготовки поднимают в шлюзе вместе с кораблями на уровень храма, а затем по каналам подводят непосредственно к рабочим площадкам. Ручного труда на этом этапе почти нет, воду в шлюзы подают ветряки. Медленно, зато дёшево и надёжно. Ручной труд появляется только на том этапе, когда камням придают нужную форму и наносят резьбу. Но эту работу можно считать творчеством. Я даже немного поучаствовал в резьбе по камню, просто так, для удовольствия, пока жара меня совсем не расслабила.

Грумгор хотел было подправить проект храма и за одну ночь нарисовал такое, от чего у его святейшества Главного Жреца Богини Любви Атшутшикаль глаза полезли на лоб. У меня, впрочем, тоже. Я был тогда на другом конце стройки и прибыл на совещание уже после его начала, так, что у меня уже не было времени подтормозить полёт фантазии нашего крокодилообразного. Пришлось выходить из положения прямо на совещании. Жрецы явно не хотели противоречить посланцам Богини (которую они, насколько я понимаю, считают то ли воплощением, то ли настоящей Атшутшикаль), но и реализовывать то, что нарисовал Грумгор, было невозможно. Так и сидели, молча хлопая глазами. Когда я с умным видом заявил, что такой проект возможно осуществить только с использованием более прочных и в данный момент недоступных материалов, то жрецы почувствовали огромное облегчение. Но они всё-таки кое-что взяли из идей Грумгора, да и тяжело было не взять: он намешал туда архитектурные элементы всех стилей всех планет и всех культур, которые он видел. Птитр видел окончательный проект и клялся, что они взяли многие элементы, только размер уменьшили. Если так, то храм будет образцом дурного вкуса.

После некоторых раздумий я пришел к выводу, что мы должны охранять эту стройку, иначе мои ребята просто с ума сойдут от скуки. Да и охраны у стройки почти никакой, если не считать пары десятков бестолковых копейщиков, что охраняют верховного жреца и собранные на постройку храма деньги. Ни разу не видел, чтобы они тренировались.