Владимир Лавров - Волд Аскер и симфония дальнего космоса

На какие-либо другие вопросы орк отказался отвечать. Ни как осуществляется связь между отрядами, ни как найти "Великого Бу" для переговоров, ни как выглядит "Великий Бу". Крепкий парнишка, чем-то похож внешне на Грумгора, только мохнатый. Народ Ирхи, кстати, намного выше меня, а орк чуть пониже. Те варвары вида Ирхи, которых мы видели с воздуха, по росту уступали даже орку. Что за цирк творится на этой планете? Два разумных вида, такого, в общем-то, все стараются избегать. Самые жестокие войны — это войны между видами. Как правило, в каждом народе находится своя сволочь, которая ухитряется обвинить другую сторону во всех своих бедах и настроить свой народ на войну "до победного конца". Такие войны обычно становятся войнами на уничтожение.

В нашей же ситуации даже представители одной разумной расы (дикари и жители западных княжеств) отличаются друг от друга так сильно, что являются практически разными народами. Откуда эта "религии любви"? Операция каких-то неизвестных нам охранителей жизни? Коварная выдумка кланов? Или это местное явление? Такое тоже иногда бывает. Откуда у этого Бу способность всегда видеть неправду? Устройство для чтения мыслей? Как они осуществляют связь между отрядами? А ведь они, несомненно, координируют действия разных отрядов на расстояниях в тысячи километров.

Пока я предавался мрачным мыслям, Грумгор продолжал совать пленника ногами костер. Вот ведь кровожадная зверюга!

— Грумгор! Кончай ты эту сволочь! Что за забавы, правда? Мучительством заниматься нехорошо.

— Я не мучаю, я пытаюсь информацию добыть, — начал оправдываться Грумгор. Пленник и правда что-то ему рассказал. Грумгор его дослушал, пристрелил и как-то очень задумчиво полез в корабль.

Орк видел наш корабль, и отпускать его было нельзя.

— Нам придётся отказаться от перемещений на корабле, — сказал я, когда мы прибыли в столицу, — дело здесь пахнет тонким инопланетным вмешательством. Если мы засветимся, то они просто уйдут в подполье, и мы ничего не разнюхаем. Придётся воевать вместе с армией Тимлака пешком. Всем, кто видел корабль, прикажем держать рот на замке. Для отвода глаз запустим попозже воздушный шар. Кто желает остаться на корабле?

Все посмотрели на мыслящую жидкость. Расхаживать по примитивному миру в виде боевого робота было бы не очень логично. Местные не настолько тупые, чтобы не отличить живое существо от машины. Вместе с жидкостью код 556781 на корабле традиционно остаётся Валли.

Правитель Тимлака был просто счастлив получить нас в качестве военных советников. Пока мы летали у него над головой, мы были опасностью. Вставая в ряды его армии, мы становились союзниками. Особый восторг вызвал Суэви. Когда он вылетел из корабля и прошел над городом, чтобы усесться на коньке крыши княжеского дворца, весь народ пришел в восторг. Золотой дракон, оказывается, был чем-то вроде тотемного зверя для местного народа. Появление блестящего, почти золотого дракона было для народа знаком того, что теперь всё пойдет на лад.

Мы договорились с князем о том, что под наше начало переходит вышедшая чуть раньше конная тысяча, получили соответствующее приказ — распоряжение и убыли. Аис завез нас на стоянку нашей тысячи, и Валли увёл его прятаться. Больше мы не сможем пользоваться его услугами. Тысячник выделил нам лошадей, телегу для скарба, и на следующее утро мы двинулись со своей тысячей вперёд, — собирать крестьян, прикрывать отход возов с продовольствием, сражаться с передовыми отрядами орков.

Мир, в который мы попали, был не очень развит технологически. Конечно, в столицах умели делать крепкие доспехи и имели понятие о легировании металлов, но в жизни простого народа царствовали, в основном, глина и дерево. Но зато в этом мире было сильно развито понятие о красоте. Даже грубая глиняная кружка была обязательно изукрашена обереговым узором, а все полки для разного скарба в домах были обязательно покрыты резьбой. Добро во дворе было обязательно сложено в такие живописные кучки, что инструменты сами просились в руки, а вещи — в дело. Местные жители не переделывали природу под себя, они использовали её для того, чтобы приспособить себя к ней. Дома располагались под скалой или в холме, иногда — в расщелине скал. У ручья обязательно можно было найти хижину кузнеца и водяное колесо, а в некоторых особенно старых рощах жилье располагалось прямо на стволах живых деревьев, как на сваях. Все дома здесь были небольшими, но уютными. Такие рисуют дети, когда думают о доброй сказке. Пожалуй, захоти я выйти на пенсию, я выбрал бы этот мир.

Сейчас мы забирали людей из этого мира, отступали перед наступающей армией противника. Местами к небу потянулись дымы — передовые отряды противника уже достигли обжитых районов. Мы уже имели несколько жестоких схваток с зубастыми орками. Местная кавалерия была решительна, неплохо обучена, очень хорошо вооружена, но не имела никакого опыта в действиях большими группами. Благодаря нашей помощи и постоянным тренировкам оркам не удалось застать нас врасплох. Значительных потерь у нас пока не было, хотя противник иногда значительно превосходил нас в числе. Впрочем, в решительный бой мы пока не втягивались. Навалиться, сжечь повозки, дать время для отхода обозов с продовольствием и беженцами — вот и все наши действия.

Это был один из пасмурных и ветреных дней нашего отхода. Вереница крестьянских телег уходила по хорошим дорогам княжества на запад, к Тимлаку. Я присел на камень у дороги, чтобы привести в порядок нашу арифметику. За мной расположилась вся моя компания, включая Ирху. Мы все были здорово измотаны этим непрерывным маршем, но настроение было бодрым. Радовало то, что мы увели от неминуемой гибели несколько сотен тысяч людей.

— Дядя, дядя, а вы правда из другого мира? — раздался голосок сбоку от меня. Я повернул голову и обнаружил мальчишку — подростка.

— Можно и так сказать. Только ты никому не говори. А то если орки узнают, то вам всем конец.

Мальчишка замахал руками и головой в отрицательном жесте:

— Нет, я могила. А как в другой мир попасть?

— Главное — не как в другой мир попасть, а что ты там будешь делать. Если ты это знаешь, то тебе даже в своём мире будет интересно. А если не знаешь, то и чужие миры тебе покажутся скучными. Всю молодость мы стараемся уйти из дома, чтобы стать больше, а потом стараемся вернуть себе дом и всех, кто в нём, чтобы жить с теми, кого любим. Лучше сразу не уходить слишком далеко от дома, — со старостью на меня нападает дурная нравоучительность, вот и сейчас я высказался, а потом сам устыдился тому, насколько просто это всё прозвучало.

Я изобразил грозный тон:

— А ты что тут делаешь? Родных не потеряешь? Смотри, тут народу много, чуть в сторону отойдешь — и год их потом искать будешь.