Тони Гонзалес - Век эмпирей

Когда вспышки боли и оглушающей дезориентации на мгновение рассеялись, он смог пробулькать единственный умоляющий вопрос:

— Почему?..

Ассасин — он был намного моложе Фалека, хотя в чертах лица было нечто сходное, стянул перчатки, обнажив крупные, мозолистые руки. Словно бы в молитве, он пробормотал несколько фраз на чужом языке, прикрыв глаза. А затем погрузил обе руки вглубь бокса, одновременно раздирая глазные впадины Фалека и челюстную кость.

— Нечистая тварь! — кричал в ярости Торнссон, слыша стоны Фалека. — Убийца-ковенантер!

— Вы должны запечатать его в МРК, — приказал Виктор. — Сила сработает, если вы…

— Я не могу! Он повредил люк — моя команда не может проникнуть внутрь!

Убийца воздел окровавленные руки, как будто исполняя обет, и затем опустил, чтобы позволить каплям темно-красной жидкости стекать в рот.

— И они ничего не могут сделать? — в отчаянии спросил Виктор.

— Они делают все, чтобы прорваться, — отвечал пилот. — У нас на борту нет никаких взрывчатых веществ, чтобы разрушить… — На мгновение он задумался и добавил: — Если…

— Какая жалость, что ты никогда не узнаешь о своих преступлениях, — сказал убийца, колдуя над контролем крови в МРК. — Они слишком многочисленны, чтобы тратить на их перечисление оставшееся нам время.

Фалек рыдал бы, если бы мог; его израненные глаза были закрыты, пока кровь выступала из ран на лице, но физическая боль была менее мучительна, чем осознание того, что эта жестокая судьба была, возможно, заслужена.

Дрожь сотрясала его измученное тело, поскольку захват шунта, соединявший его имплантат с МРК, отошел от черепа.

— Мой хозяин вынес тебе свой приговор, — продолжал убийца, прижав руку к изуродованному лицу Фалека и медленно перемещая ее к шее. — И я заслужил честь исполнить его.

Ассасин взмахнул небольшим жезлом в свободной руке. Чувствуя, как хватка на его шее сжимается, Фалек жаждал небытия, в котором находился, прежде чем шепоты пробудили его к жизни.

— Да очистится Новый Эдем от твоего проклятия раз и навсегда!

— Ваши клоны были уничтожены, так же как и все наши, — предупредил Виктор. — Вы знаете, что это означает!

— Я верю в нее , милорд, — сказал Торнссон, с трудом сглатывая, когда убийца силой вздернул Фалека за шею, и приложил жезл к его голове. — И она верила в него!

С этой единственной мыслью лейтенант Торнссон активировал программу самоликвидации корабля.

— Это все, что я могу сделать, чтобы спасти его, — сказал он, в то время как убийца пригибал вниз голову Фалека. — Скажите ей, что я сделал это ради ее славы…

— Она уже знает, мой друг, — ответил Виктор.

У Фалека было немного времени, чтобы закричать, когда заряженный электричеством жезл, вступив в краткий контакт с гнездом имплантата, жутко полыхнул белыми и красными искрами. Поскольку окружающая ткань испарялась вместе с металлом, крышка МРК автоматически захлопнулась, выбив жезл и заставив убийцу ослабить захват. Фалек без сознания рухнул на спину внутрь бокса, крышка которого полностью закрылась и была герметически запечатана. Последнее, что в бессильной ярости увидел убийца, был восстановленный силовой щит, закрывший МРК, где его жертва продолжала дышать.

Линейный крейсер класса «Пророчество», ведомый лейтенантом Торнссоном, приводился в движение реактором на анейтронном сплаве, который полагался на магнитное сдерживание поля, чтобы регулировать поток плазмы, используемой для прыжка. Если бы поле разрушилось, плазма рассеялась бы и уничтожила все кругом.

Это также служило пусковым механизмом самоликвидации корабля.

Лейтенант Торнссон пожертвовал собой и командой в отчаянной попытке спасти жизнь Фалека Грейнджа. Как правило, после шестьдесят второй секунды обратного отсчета спасательные программы, регулирующие магнитные поля, автоматически отключались, лишая всех, кто находился на борту, возможности спастись. В тот самый момент, когда силовой щит замкнул пространство вокруг МРК, магнитное сдерживание отключилось, и плазма машинного отделения начала сжигать все на своем пути, пожирая все вокруг реактора за доли секунды.

В результате взрыв, расширяясь по всем направлениям, разломил корабль пополам, сметая палубы, ведущие к командному отсеку. Раскаленные обломки, разлетаясь с огромной скоростью, пробивали еще уцелевшие переборки. Членов команды, бывших во время взрыва ближе всего к машинному отделению, смерть настигла столь же быстро как мысль. У тех, кто был в отделенных отсеках, возможно, было достаточно времени, чтобы осознать происходящее, но не более того.

Для Фалека Грейнджа ощущение было подобно морю тьмы, из которого он появился. Защищенный силовым полем, МРК продолжал функционировать, поддерживая его жизнь. Запертый в боксе, он плыл среди обломков разрушенного звездолета, неохотно цепляясь за существование, единственные воспоминания о котором составляли мучения и пытки в ничтожный отрезок жизни.

Регион Делве, созвездие 05K-Y6

Система 1B-VKF

— Сколько раз пацан должен облажаться, — начал Винс, держа два обугленных конца кабеля, дабы усилить драматический эффект, — прежде чем ты поймешь, что он пока просто не способен с этим обращаться?

Тея продолжала упорствовать:

— А ты когда-нибудь думал, что проблема в том, как ты его учишь? Он гораздо умнее, чем тебе кажется.

Винс стиснул зубы.

— Слушай, я серьезно говорю. Если кто-то собирается причинить вред, чтобы самоутвердиться…

Сигнал интеркома прервал обычную перепалку брата и сестры.

— Вы нашли, в чем проблема?

— Конденсатор установлен неправильно — спасибо нашему юному гению, — ответил Винс. — Я должен заменить несколько кабелей, иначе конденсатор не заработает.

— О, как замечательно, все свалить на него, — заявила Тея. — Иногда ты невозможен!

— Тея, достаточно, — оборвали ее, — ты нужна мне здесь. Но сначала отведи мальчика к контролю лебедки.

Она, кипя от ярости, вперилась в Винса.

— Ты слышала капитана, — сказал тот, ухмыляясь. — Найди место, где ты, для разнообразия, можешь принести пользу.

— Винс, забудь про конденсатор, просто замени кабель, — продолжал интерком. — Когда закончишь, надень спасательный костюм. Здесь взорвался боевой крейсер, и если что-то уцелело, мы это заберем. У тебя приблизительно пять минут.

— Да, сэр . — Винс усмехнулся. Он опустился на колено, вырывая трубки из панели. Они со стуком упали, когда он дотянулся до паяльника.

Гнев Теи утих.

— Только один гребаный клочок сострадания на этот раз!

Винс надвинул на лицо сварочную маску.

— Не стоит ненавидеть меня из-за того, что я прав, — пробормотал он, когда от раскаленного металла посыпались искры.