Александр Соболь - Оракул вселенной

– Извините, профессор, но мне кажется, что вы говорите с чужих слов. И вас не отвергли, нет. Просто временно возобладали другие приоритеты. Возможно, ошибочно, особенно если учесть дальнейшее развитие событий. Что же касается происходящего на Планете Карнавалов… Вам не приходило в голову, что не все здесь… чисто? Я имею в виду не моральный аспект "исчезновения" людей, а нечто иное. Возможно, занятые исключительно научно-техническими проблемами, вы не замечали ничего…

– Замечал, – перебил его Вильбах, – я что, слепец, по-вашему? Но мне давали работать, и это главное. Остальное не имеет значения. На сегодняшний день мы переправили в солнечную топку миллиарды тонн разнообразной мерзости с поверхности Земли! Так что я должен был предпринять, по-вашему? Затормозить работу и заняться сомнительными расследованиями? Или все-таки делать дело, которое действительно и великое, и святое? Я выбрал дело. Единственное – я запретил Фоссу бывать здесь. Поставил Рамону условие – либо я, либо он.

– Кто такой Фосс? – быстро спросил Зоров, мгновенно вспомнив ориентировку Чалмерса.

– А черт его знает. Член не то Совета, не то какой-то комиссии при Совете. Высокий интеллект, хотя и со странностями. Вначале он здорово помог нам, особенно на первых стадиях технической реализации проекта "Наша Надежда", как мы его назвали. Некоторые его инженерные подсказки я бы рискнул назвать, без преувеличения, революционными, хотя он будто бы и не физик вовсе. Именно он поставил условие и настоял на абсолютной секретности… и неустанно твердил о ней. А затем, когда пришли первые успехи, Фосс начал… ставить палки в колеса, что ли. Да, странная он личность, очень странная. Иногда мне кажется, что в нем скрыто… нечто нечеловеческое. Чушь, конечно, но с ним явно связана какая-то тайна. Рамон посвящен в нее, но мне ничего не говорит.

– А…

Но очередной вопрос Зорову задать не удалось. Замигало расположенное над дверью алое табло "Тревога", завыла сирена и голос робота-информатора произнес: "Внимание! Начинаю отсчет времени ликвидации центра по сигналу НОЛЬ. Шестьдесят минут". В алом окошечке появились черные цифры, сменявшие друг друга со зловещей неизбежностью: 60-00, 59-59, 59-58, 59-57…

– Дьявол! – вскричал Вильбах, вскакивая на ноги. – Но ведь это невозможно!

– Что случилось?!

– Включена система ликвидации станции, минуя фазу полной эвакуации!

– Программу можно остановить? – быстро спросил Зоров.

– Никоим образом. Любая попытка подобного рода приведет к немедленному взрыву.

– Кто включил программу?

– Не знаю. И ничего не понимаю. Программа включается одновременно двумя ключами, один из которых у меня, а второй – у Чандры. Мой – вот. Никаким другим образом программу включить нельзя, существуют сторожевые подпрограммы, полностью исключающие такую возможность.

– Компьютерные программы многое что исключают, – мрачно заметил Зоров. – Например, мытье человека крутым кипятком в автоматической душевой с заблокированным замком…

– О чем это вы?

– Да так… Насколько я понимаю, у вас очень мало времени. Что вы собираетесь предпринять?

– Спасать людей. На это, к счастью, хватит и получаса. Но оборудование, особенно уникальное…

– Я очень хорошо вас понимаю, профессор. Что с технической документацией?

– Имеется три полных комплекта, два у меня и один у Рамона Чандры.

– Было бы неплохо, профессор, если бы один из них вы передали мне. Этим мы резко повысим вероятность того, что документация уцелеет.

– Понимаю вас и не возражаю.

– Как вы собираетесь спасать людей? И кстати, профессор Рэдгрейв здесь?

– Персонал лаборатории уже собирается у пирса, где находится наша баржа-турбоход. Рэдгрейв как раз руководит погрузкой.

– Так. Какие транспортные средства, кроме баржи, есть на острове?

– Есть один гравиплан "стриж".

– Он вам нужен?

– Нет, я покину остров вместе со всеми.

– В таком случае я могу воспользоваться гравипланом?

– Вполне. Но как вы попали на остров?

– На маленькой подводной лодке. Сейчас мне желательно иметь под рукой более быстрое средство передвижения.

– Понятно. Вот КМП с комплектом техдокументации. – Вильбах взял из сейфа и протянул Зорову кристалл магнитной памяти, упакованный в прочный металлический футляр.

– Благодарю вас, профессор.

– Что мне сообщить руководству?

– Если вы не хотите усложнить мне задачу по поимке преступников, запустивших программу уничтожения вашего детища, то ничего. Кроме самого факта запуска, естественно.

– Вы полагаете, что Рамон…

– Я полагаю, что ваш друг Рамон Чандра и его ближайшие заместители ведут, мягко говоря, странную игру. Я не знаю пока ее сути и точного распределения ролей, но… не все благополучно в датском королевстве!

– Возможно, вы и правы, Зоров. Возможно… Хотя осознавать это достаточно болезненно. Распорядиться, чтобы вас проводили к гравиплану?

– Разрешите еще вопрос, профессор. Куда прятали "исчезнувших" во время их поисков?

– Их отвозили на остров Лисий Хвост. Там есть биостанция, но не это главное. Чуть более двух лет тому назад мой ассистент Карл Юнц обнаружил на острове некий загадочный физический объект, и Рамон направил его туда на постоянную работу. С тех пор я Карла практически не видел, за исключением случаев, когда самому приходилось там прятаться. О сути объекта сказать ничего не могу, поскольку Рамон убедил меня, что мне нельзя отвлекаться от основной работы. Я понимал, конечно, что от меня утаивается нечто, но это меня не ущемляло.

– Но как хоть все это выглядело?

– Нас доставляли туда и, как ни странно это звучит, усыпляли. Просыпались мы уже в некоем помещении, которое называлось "базовым лагерем".

Там мы пережидали, сколько необходимо, затем процедура происходила в обратном направлении.

– Вас усыпляли из соображений секретности?

– М-м-м… Не думаю. Карл сказал, что это делается во избежание искажающих воздействий психодинамических полей многих людей на механизм открытия входа в базовый лагерь.

– Неужели у вас нет даже предположений о сути объекта?

– Это скорее всего, что-то наподобие пространственной капсулы. Вроде открытого в системе Беты Сириуса "кокона Ладейникова – Берга".

– Что ж, вполне возможно. Области пространства с измененной фазой обычными методами обнаружить невозможно… Еще раз благодарю вас, профессор. Не как функционер, а как человек. Ибо то, что вам удалось сделать, – для всего человечества.

Зоров встал и крепко пожал руку Винсенту Вильбаху. И вдруг словно звенящий ледяной поток пронесся сквозь него, упруго вторгаясь, в неведомые, запретные области его сознания, и какая-то частичка его глубинной сущности встрепенулась… рванулась, разрывая непроницаемую ранее пелену… волна накатилась и исчезла, доли секунды длилось необыкновенное состояние. Но что-то осталось. Конечно, осталось.