Александр Соболь - Все цвета радуги

Рубиново-красную искорку шагах в пятидесяти впереди, почти прямо по ходу, заметил, конечно же, Рангар. Он поднял руку, призывая к повышенному вниманию, и вскоре вся группа приблизилась к источнику мерцания – похожему на рубин кристаллу величиной с голубиное яйцо. Камень лежал просто на поверхности, контрастируя своим цветом с окружающей его унылой серостью.

– Этот камень… ну точь-в-точь как тот, что носила Дальвира в перстне на правой руке! Помните? – Голос Лады перехватило от волнения.

Зоров и Рангар машинально кивнули.

– Но, демон меня раздери, как он очутился здесь? – В голосе Рангара, когда он прокашлялся, удивление и раздражение смешалось в равных пропорциях. Непонятные сюрпризы и неожиданности перестали нравиться ему еще двенадцать лет назад, после памятной до сих пор страшной ночи, случившейся на пути в Валкар…

Зоров, еще раз внимательно обозрев местность вокруг (удручающий глаз безликий пейзаж не изменился), наклонился и поднял кристалл.

Вдруг замер, напряженно прислушиваясь.

– Слышите?! – свистящим шепотом спросил он.

И вначале удивительный слух Рангара уловил едва воспринимаемый, точно шепоток листьев в безветренную ночь, голос, а затем уже и Лада, приблизив ухо вплотную к кристаллу, услышала:

– Саша… Рангар… Лада… Чувствую ваше тепло… Это я, Дальвира. Мы с Ольгерном подверглись… нападению в момент перехода… внезапному и неотразимому. На нас напали страшные, невообразимо ужасные многомерные монстры… их название не переводится точно ни на один из известных мне языков… но наиболее близким, пожалуй, является слово “оборотень”. Мага они убили сразу, и смерть его была жуткой… Я тяжело ранена и, кажется, оборотни думают, что я тоже мертва. Они явно не знают, что убить меня очень непросто. К тому же я хорошо притворилась… и похоже, что обо мне забыли. Это мне на руку, и я потихоньку восстанавливаюсь. В место, где я нахожусь, вам дороги нет, и кристалл под названием “роэдр” – единственное наше средство связи, так что берегите его. Мне понадобилась вся моя психофизическая сила, чтобы переправить его к вам, в Серый мир.

– Что такое Серый мир, в котором мы очутились? И что надо делать, чтобы вытащить тебя оттуда? – Зоров почти кричал, приблизив губы к роэдру.

– Вытащить меня вы не сможете, потому что ко мне из Серого мира дороги нет. Об этом и кое-что о Сером мире я узнала из обрывков мыслеобразов оборотней, которыми они обмениваются между собой. У них абсолютно чуждое нам мышление, но я все же Посланница, и мой спектр восприятия гораздо шире человеческого… хотя, если честно, я понимаю едва ли больше одного процента. Так вот, Серый мир – это некий срез или грань чрезвычайно сложной многомерной структуры. Это все, что я могу вам сообщить о месте вашего пребывания. И еще одно: направление движения пусть выберет Лада. Она, конечно, не Ольгерн, но ее магических навыков, помноженных на чуткость материнского сердца, должно хватить. Не забывайте держать меня в курсе всех событий. В свою очередь я постараюсь выудить из мозгов этих тварей что-либо ценное для вас. Ну а когда восстановлю силы, рискну на побег. Технически это не должно стать проблемой, смогла же я переправить вам роэдр… но для моей массы энергии потребуется гораздо больше. А пока даже этот разговор истощает меня и усталость тяжело давит…

– Тогда прекращаем его, – произнес Зоров, приблизив губы к кристаллу. – Мы все желаем тебе побыстрее выздороветь и набраться сил.

– Спасибо. А вам желаю удачи… – прошелестел, истаивая, голос Дальвиры.

Некоторое время все трое молчали, не в силах оторвать взгляда от рубинового кристалла на ладони Зорова, в глубине которого медленно угасала ярко-алая точка. Затем Зоров с величайшей осторожностью спрятал роэдр в потайной кармашек на поясе. Рангар встряхнулся, как вылезший из воды берх, и протянул с явно ошеломленным видом:

– Да, дела… – и как-то виновато взглянул на жену.

У Лады в глазах стояли слезы.

– Вот видите!.. И Ольгерн, и Дальвира попали в страшный капкан, и разве она виновата, что оказалась более живучей? А мы… посмели подумать о ней плохое…

– Я, положим, не думал ничего такого и сразу заявил об этом, – произнес Зоров, чуть сведя брови.

– Когда-то у наших общих с Сашей предков бытовала поговорка: обжегшись на горячем, дуешь на холодное… – пробормотал Рангар и глубоко вздохнул. – Вы даже не представляете, какой камень упал с моей души. Подозревать друзей – самое последнее дело.

– Надо идти, – сказал Зоров. – Мы и так потеряли время. С Дальвирой будем связываться только в самых экстренных случаях. Я понял так, что каждый разговор отнимает у нее много сил, а они нужны ей сейчас больше, чем нам.

И снова три фигурки зашагали в серое никуда, очень надеясь, что “никуда” превратится в “куда-то”, ибо вел же в это “куда-то” черный след врагов… и еще на многое надеялись они… и на то, что Дальвира скоро восстановит силы и присоединится к ним, и что маленький отряд их не потеряет более ни единого бойца, и что они настигнут беглецов, отобьют у них Олвара, а самих предателей накажут сурово и беспощадно…

И как же горьки бывают мгновения крушения надежд!..

Как-то незаметно пейзаж вокруг изменился. Впереди, пока еще очень далеко, показались пологие холмы, затем такие же холмы проступили из серой дымки слева и справа.

К исходу пятого часа пути (или пяти тэнов трех иттов по временной шкале Коарма) путники сделали привал. Зоров разделил кубик концентрата на три равные части, а Рангар достал три лепешки и отрезал три ломтя жесткого, как подошва, сушеного мяса. Ели вяло, без аппетита, молча. В душе каждого теснились недобрые предчувствия, изрядно охлаждая затеплившийся было после разговора с Дальвирой оптимизм. Поев, выпили по нескольку глотков драгоценной воды.

И зашагали дальше.

Еще через час холмы приблизились, и Рангару пришлось петлять, выбирая наиболее оптимальный маршрут, чтобы тратить сил. поменьше и как можно ближе держаться генерального направления, которое по-прежнему с уверенностью хорошего компаса показывала Лада.

– Давайте поднимемся вон на тот холм – он самый высокий в округе – и осмотримся, – предложил Зоров.

– Давай, – без особого энтузиазма поддержал его Рангар. Ему по странной ассоциации вдруг вспомнилось первое свидание с Серыми холмами на Коарме двенадцать лет назад, и стало муторно – будто живьем проглотил слизняка…

Они взобрались на указанный Зоровым холм, и их взорам открылось нечто неожиданное.

Впереди, в направлении их движения, тускловато светилось что-то зеленое, словно на громадный серый пузырь, внутри которого они, находились, извне светил зеленый прожектор. А на соседнем холме стоял высокий человек в белом до пят хитоне и, скрестив руки на груди, неотрывно смотрел на спутников.