Александр Соболь - Все цвета радуги

…Они успели пробежать несколько переулков, уходя, как им казалось, от погони, но не учли уровня подготовки поднаторевших в городских облавах бойцов спецподразделения “Невод”. Постреливая то сзади, то слева, то справа, их неотвратимо загоняли в засаду, в каменный мешок, из которого не было выхода. Сказалось, конечно, и полное незнание Зоровым и Рангаром города. Мизерный шанс прорыва оставался лишь в случае внезапного поворота назад, на загонщиков. Но братья двигались вперед, и когда они все поняли, было уже поздно. Ловушка захлопнулась, и теперь их спасти не могло ничего. Кроме разве что пресловутого чуда, да и то…

…Внезапно вспыхнули несколько мощных прожекторов. Рангар с Ладой на руках метнулся в сторону, уходя от светового пятна, Зоров повел стволом задергавшегося в руке автомата, и три из четырех прожекторов потухли сразу, а четвертый он погасил еще одной очередью. Однако тут же в воздух взлетели осветительные ракеты, стало видно как днем, и Рангар с Зоровым одновременно поняли, что шансов на спасение у них нет.

Они находились в тупике, с трех сторон замкнутого глухими, без окон и дверей стенами высотой более десятка метров каждая. Из-за коньков крыш торчало не менее полусотни автоматных стволов. Для невидимых снизу стрелков Рангар с Ладой на руках и Зоров с Президентом на плече являлись идеальной мишенью. Из какого-то переулка сзади, перекрывая единственный путь к отступлению, выполз, пофыркивая двигателем, бронетранспортер и замер, грозно уставив на вжавшихся в стену братьев мертвые зрачки спаренных пулеметов.

– Зауважали нас, однако, – сквозь зубы процедил Зоров. – Ишь, сколько народу задействовали… Да еще и броневичок…

– Я предпочел бы, чтобы нас оградили от подобных знаков уважения, – в тон ему ответил Рангар и длинно сплюнул.

И в этот момент загремел мегафонный голос:

– Сдавайтесь, пришельцы! У вас нет возможности продолжать борьбу. Если кто-либо из вас пошевельнется, вы будете немедленно уничтожены ураганным огнем из пятидесяти восьми стволов.

– Но у нас ваш Президент! – крикнул Зоров. – И он еще жив! Вы ведь не посмеете стрелять в своего Президента!

– У меня приказ стрелять в любом случае, кроме вашей добровольной сдачи в плен. И отдал его новый Президент, а точнее, Абсолютный Военный Диктатор Руо Пут.

– Лихо… – пробормотал Зоров. – Быстренько воспользовался ситуацией бывший премьер-министр.

– Великий Руо Пут гарантирует вам жизнь в случае добровольной сдачи.

– Мы можем подумать? – спросил Зоров, лихорадочно шаря глазами по сторонам, пытаясь отыскать хоть малейшую лазейку в безукоризненно выстроенной западне. И не находил.

– Да, но не более одного таланга, – ответил голос.

Таланг по земным меркам приблизительно равнялся трем минутам. Да, недолго позволили им размышлять…

Теперь мегафон передавал раздражающе-четкие щелчки метронома.

– Я не верю в гарантии этого… Пуга, – тихо произнес Зоров. – Впрочем, решай сам. На твоих руках – Лада. В прямом и переносном смыслах. Но я им не дамся. Пусть уж лучше нашпигуют свинцом.

Несколько секунд Рангар молчал, с нежностью вглядываясь в лицо любимой, сейчас уже почти принявшее здоровый вид. Затем осторожно склонил голову и коснулся губами ее лба. Попрощался.

– Хорошо, что она так ничего и не почувствует, – прошептал он. И что-то зашептал еще тише, но горячее и ласковее, что-то сокровенное и пронзительное, и Зоров отвернулся, пытаясь закрыть слух, но слова долетали до него – трогательные, нежные, беззащитные, – и он с трудом удерживал слезы, и последнее, что он услышал, были щемящие слова великого русского поэта Сергея Есенина: “Прости за все, в чем был и не был виноват…” А затем Рангар выпрямился и произнес, обращаясь уже к Зорову: – Я ведь тоже не верю этим дерьмовым правителям этого дерьмового мира. Я с тобой, брат. До конца.

Зоров тяжело вздохнул, начиная вгонять себя в темп.

– Значит, так: на тридцатом щелчке метронома, начиная с… вот с этого, я бросаю Президента… это уже балласт, сам понимаешь… беру второй автомат и начинаю качать маятник, стреляя с двух рук по крыше и бронетранспортеру, одновременно быстро смещаясь к нему. Ты тоже беги туда… с зигзагами, ускорениями… короче, выдай все, на что способен. Авось удастся захватить броневичок. А тогда мы еще повоюем, еще посмотрим, чья возьмет. Глядишь, и выкарабкаемся.

– Ты сам не веришь в то, что говоришь, брат, – грустно произнес Рангар. – Но я тебя понимаю: смерть надо принимать в бою.

– Да, ты все правильно понял. А-ля гер ком а-ля гер, и умирать действительно надо в бою.

– Двадцать пятый щелчок. Готовься, брат. И, на всякий случай, Прощай.

– Прощай, Рангар, – выдохнул Зоров. Он уже почувствовал, как тело перешло на высший уровень быстроты и реакции, хотя подспудно прекрасно понимал, что сейчас их не спасет никакая быстрота и никакая реакция…

Рангар тоже почувствовал подобное; лавиной накатило особое состояние, такое же, какое овладело им в битве с живыми мертвецами на острове Тарнаг-армар, но и он понимал, что сейчас ему противостоят не зомби с мечами, а профессионалы с автоматами…

Они еще больше вжались спинами в холодную шероховатость стены, чтобы оттолкнуться, как от трамплина, как вдруг на двадцать восьмом щелчке твердь за их спинами ощутимо поддалась… Зорова охватило полузабытое и совершенно невероятное здесь, в этом проклятом мире ощущение… и они провалились куда-то в темноту… а смертоносная стая свинцовых ос, выпущенная со всех нацеленных на них стволов, вместо мягкой человеческой плоти впилась в твердый, лишь слегка крошащийся под их ударами камень.

Они шли уже пятый час: по затхлым сводчатым коридорам, полным крыс и летучих мышей, вдоль бесконечного переплетения труб и кабелей, по туннелям с проложенными рельсами, иногда и по колено в воде, а точнее, в некой жиже гнусного вида, источавшей, очевидно, не менее гнусный смрад; Зоров, Рангар и Лада в который раз возблагодарили Дальвиру за ее бесценный дар, уже неоднократно спасавший им жизни, а сейчас – от отвратительного зловония. Лада уже двигалась почти самостоятельно, лишь слегка поддерживаемая под руку мужем. Процессию из четырех человек замыкал Зоров с двумя автоматами, а впереди легко и даже с какой-то грацией, неуловимо напоминавшей Рангару походку другого человека, двигался их таинственный спаситель – широкоплечий гигант за два метра ростом, в комбинезоне с глубоким, закрывавшим лицо капюшоном.