Гай Геолди - Хайдон

– Кто говорит? – спросил я и поразился своему охрипшему голосу.

Я даже не предполагал, что характер личных отношений между Виктором и мной был заметен со стороны. Я никогда не отзывался плохо о своём начальстве и не позволял себе неуважительных высказываний. Более того, в самом начале мне приписывали незаслуженно быстрое продвижение из-за того, что официально я был в подчинении непосредственно у Белвердана. Может, сын Виктора считал, что я неблагодарная скотина и недолюбливаю его самого тоже?

– Разве это имеет значение? – хитро прищурившись, заметил он.

Несмотря на щекотливую тему, Брэнд неожиданно дружелюбно улыбнулся, давая понять, что, что бы то ни было, у него есть своё собственное мнение обо мне.

– Если это тебя заботит, почему ты слушаешь какие-то пересуды вместо того, чтобы получить информацию из первых рук? – прокомментировал я, стараясь не выглядеть слишком рассерженным.

Не знаю, что он ожидал от меня услышать, но я не собирался говорить с ним на эту тему. Какие отношения бы не сложились с его отцом, они не были результатом простых симпатий или антипатий.

Брэнд усмехнулся так, как будто именно этих слов он и ожидал, и на мгновение перевёл взгляд.

– Ну, раз ты предложил, – сказал он, оскалившись, – то, возможно, мне стоит воспользоваться твоим советом.

Хотел бы я услышать этот разговор! Впрочем, ничего хорошего я бы от него не ожидал. Интерес Брэнда к этой теме вряд ли порадует Виктора.

– Ты, кстати, больше не в обиде за тот случай? – как бы между прочим, спросил Брэнд, расчёсывая пальцами мокрые от пота волосы.

Я мог спросить, какой случай он имеет в виду, но до меня сразу дошло, что он имел в виду наше неудачное знакомство. Мои подозрения подтвердились, он действительно считал тот инцидент ответственным за моё "плохое отношение" к нему.

– Я никогда не был на тебя в обиде, – чистосердечно признался я, – Извини, если вёл себя так, что натолкнул тебя на такие мысли.

Брэнд выглядел слегка озадаченно, видимо, не ожидав, получить вдобавок мои извинения. То, что я не врал, он мог почувствовать сам, поскольку я убрал щит эмоционального фона. Я вовсе не хотел казаться лицемером, потому пошёл на этот шаг. Иначе он мог подумать, что я пускаю ему пыль в глаза, зная теперь, кто его отец. Может я переборщил и наоборот сильнее насторожил его? Мог ли он прочитать там что-то лишнее? Я нерешительно вернул щит на прежнее место и переключился на расшнуровку тренировочной обуви. Если он сейчас встанет и уйдёт, ничего не сказав, значит, я чем-то его снова обидел. Но и возвращаться к этой теме мне очень не хотелось.

– Это правда, что ты часто посещал Гайю? – неожиданно спросил он.

Я с трудом скрыл свою улыбку, понимая, что он, таким образом, постарался сменить тему. При этом он давал понять, что оценил мою искренность.

– Да, но это было давно, – живо ответил я.

– Я пару раз бывал там, – вставая на ноги, признался он, – но она меня совершенно не впечатлила.

Наверняка он имел в виду технологический уровень, что же ещё он мог заметить с первого взгляда?

– Я не могу понять, как можно добровольно находиться там в течение долгого времени, – добавил он провокационно.

– А я в своё время находился под сильным впечатлением, – тоже поднимаясь, сказал я, – и бывало, что проводил там по несколько тарсов напролёт.

Планету, которую открыли хайдонцы с помощью телепорта, назвали Гайя, в соответствии с каким-то местным древним источником. Проход был открыт сразу же после провозглашения независимости Хайдона, что не могло не повлиять на возможности исследователей. Все ресурсы были брошены на выстраивание нового государства, что нужно было сделать за кратчайшие сроки, потому Гайю приходилось исследовать очень медленно. Тем не менее, уже тогда были выявлены интересные особенности, такие как чрезмерная перенаселённость планеты, яркое лингвистическое разнообразие, схожесть в системах исчислений и некоторая общность культур с нашим миром. Нашлись, однако, различия в ряде физических законов.

По людским ресурсам Гайя почти приравнивалась к Хайдону и Империи вместе взятым, при этом плотность населения была совершенно несопоставимой. Наряду с множеством схожих деталей в подсчёте времени, было глобальное отличие в протяжённости года. У нас год состоит из 50-ти месяцев, а на Гайе всего из 12-ти, при том, что длительность месяца примерно одинаковая. Там также отсутствует промежуточная мера, объединяющая 10 месяцев в один тарс.

Различия в некоторых физических законах стали причиной того, что наши космические корабли в принципе неработоспособны в соседней вселенной. Что же касается схожести общества и культуры, то это наводило на мысли, что возможно когда-то Гайя была напрямую связана с нашей вселенной, пока проход не был утерян или, возможно даже, закрыт специально.

Первый контакт пришёлся на начало 20-го века по местному летоисчислению. При этом хайдонцы действовали очень осторожно, ни при каких обстоятельствах не имея права выдавать свою принадлежность к другому миру, благо наша цивилизация внешне практически ничем не отличалась от местного населения.

С нашей стороны проект был строго засекречен, и общественность ничего не знала о существовании другого мира, и, тем более, об этом не должна была узнать Империя. На Гайю можно было попасть очень ограниченному кругу людей. Это были либо внедренцы, которые искали способы гармоничного вливания в местное общество, либо люди, получившие специальное разрешение от правительства на Рэдоне.

На Гайю я попал вместе с Фрэнком, у которого был свой интерес, связанный с его бизнесом. Поскольку у него были все необходимые связи, и работал он над процветанием стратегически важной для Хайдона компании, разрешение было у него в кармане. Естественно, все хайдонцы, посещавшие Гайю, проходили строгий инструктаж по поводу дозволенного и недозволенного, а также приходилось учить язык и знакомиться с некоторыми культурными особенностями.

В начале 50-ых хайдонцы успели завести себе прикрытие в лице небольшой компании "Алсион", которая со временем превратилась в крупную корпорацию. Фрэнка официально зачислили в правление, и он мог активно распоряжаться нужными ему природными ресурсами, которые предоставляла Гайя. Мне же была предоставлена свобода действий (в определённых рамках, конечно) и уникальная возможность пожить в новом фантастическом мире. С тех пор, как мне исполнилось 16, я наведывался на Гайю так часто, как мог позволить себе Фрэнк.

Меня, помнится, тогда сильно интересовало, как время влияет на биологический возраст местных жителей. На первый взгляд мы почти не отличались, но, если считать по их годам, то мне было 64 года (мои 16 умножить на четыре), тем не менее, соответствовал я своему биологическому возрасту. Выходило, что мы взрослеем медленнее, т.к. моё сознание всё равно соответствовало моим ровесникам.