Джеймс Лусено - Дарт Плэгас

– Хайдианский путь, в сторону края от Экзодина, – доложил дроид.

Плэгас поразмыслил:

– Свяжись с Солнечной гвардией, 4Д. Вели им приготовить корабль и сам будь готов к тому, чтобы сопровождать их.

– Слушаюсь, магистр.

Сит повернулся к монитору:

– Ты сможешь сохранять текущий курс?

Палпатин чуть наклонился в сторону:

– Я на автопилоте.

– Расскажи мне, что произошло.

Юноша сделал глубокий вдох:

– Мой отец без предупреждения прибыл на Чандрилу. Он забрал меня с корабля молодежной программы и пересадил на нашу яхту. Мать, братья и сестры тоже были на борту. После взлета я узнал, что меня отправляют на Малый Хоммель, как вы и предупреждали. Мы начали спорить, а потом… я не совсем понимаю, что со мной было…

– Расскажи мне, что произошло, – требовательно повторил Плэгас.

– Я убил их, – выпалил Палпатин. – Убил всех – даже охрану.

Плэгас с трудом сдержал улыбку. «Все кончено – Набу в моих руках. Остается лишь вить из парня веревки – и смотреть, какую пользу он принесет».

– Кто-нибудь на Чандриле видел, как ты садился на яхту? – поспешно спросил он.

– Только охранник – и он мертв. Все мертвы.

– Ты должен тайно вернуться на Чандрилу. Я пришлю корабль и своего дроида. Не пытайся объяснить произошедшее – даже если тебя спросят – и в точности следуй всем моим указаниям.

– Но вы не прилетите вместе с остальными? – спросил Палпатин, широко раскрыв глаза.

– Скоро мы снова встретимся, Палпатин.

– Но корабль… улика.

– Я прослежу, чтобы корабль не нашли. Никто и никогда не узнает о том, что случилось, понимаешь?

Палпатин кивнул:

– Я верю вам.

Плэгас кивнул в ответ:

– Да, и еще. Поздравляю, Палпатин. Ты только что обрел свободу.

Гладкий, как глубоководная рыба, послужившая ему прообразом, пассажирский корабль «Квантовый колосс» рассекал разреженные потоки гиперпространства. Один из самых изящных кораблей своего типа, «Колосс» совершал еженедельные рейсы между Корускантом и Эриаду, делая остановки у нескольких планет Хайдианского пути, чтобы принять или выгрузить пассажиров. Закутанный в тускло-зеленое одеяние из мерцающего шелка, Плэгас взошел на борт на Кореллии, но лишь после того как корабль совершил прыжок на сверхсветовую, поднялся на турболифте на верхний уровень и постучал в дверь каюты, которую он забронировал для Палпатина.

– Вы сказали, скоро , – гаркнул Палпатин, когда дверь отъехала внутрь переборки. – Неделя – это не скоро.

Войдя, Плэгас снял плащ и повесил его на спинку стула.

– У меня были неотложные дела. – Он глянул на Палпатина через плечо. – Что же, я должен был все бросить и бежать вызволять тебя из неприятностей, в которые ты вляпался?

На мгновение потеряв дар речи, Палпатин выдавил:

– Простите, что позволил себе думать, будто мы теперь одной цепью скованы.

– Одной цепью? Как это?

– Разве я не ваш шпион на Набу?

Плэгас качнул головой – сперва в одну, затем в другую сторону:

– В самом деле. Ты сообщил нам немало ценных сведений.

Палпатин бросил на мууна взгляд, в котором сквозила неуверенность:

– Я сделал для вас гораздо больше, магистр, и вам это отлично известно. Вы несете столько же ответственности за случившееся, сколько и я.

Плэгас уселся на стул, забросив ногу за ногу:

– Неужели минула только неделя? Кажется, ты сильно изменился. Дознаватели с Чандрилы и Набу так жестоко обошлись с тобой?

Палпатин по-прежнему не сводил с него глаз:

– Как вы и обещали, нет улик – нет преступления. Для поисков привлекли даже пиратов и космических падальщиков, но все без толку. – Его взгляд стал жестче. – Но если кто изменился, так это вы. Даже несмотря на то, что вы знали, как все случится, с самого начала.

Плэгас указал на себя:

– Подозревал ли я, что твои отношения с отцом зайдут в тупик? Конечно. Это было ясно всякому. Но ты, кажется, намекаешь, что я каким-то образом предвидел, что ваш спор обернется насилием.

Обдумав его слова, Палпатин насмешливо фыркнул:

– Вы лжете. Не исключаю, что вы сами форсировали события.

– Какой занятный оборот речи, – сказал Плэгас. – Но раз уж ты ухватил суть, вынужден признаться. Да, я намеренно толкнул тебя на этот поступок.

– Вы прилетели на Чандрилу и лично убедились, что соглядатаи отца видят нас вместе.

– Снова верно. Я начинаю испытывать гордость за твои достижения.

Палпатин пропустил лесть мимо ушей:

– Вы использовали меня.

– Другого выхода не было.

Палпатин гневно затряс головой, не веря собственным ушам:

– Ваша сказочка про братьев и сестер – была ли в ней хоть крупица правды?

– Более чем крупица. Но сейчас это едва ли имеет значение. Ты просил помощи, и я ее предоставил. Отец попытался помешать тебе, и ты действовал исключительно по собственной воле.

– И, убив его, избавил вас от политического противника. – Палпатин помолчал. – Отец был прав насчет вас. Вы – бандит.

– А ты свободен и богат, – заметил Плэгас. – Что же теперь, юноша? Я по-прежнему возлагаю на тебя огромные надежды, но прежде чем рассказать тебе всю правду, я должен убедиться, что ты действительно свободен.

– Свободен от чего?

– От страха показать свое истинное лицо.

Палпатин помрачнел:

– Вы не знаете моего истинного лица. – Он сделал несколько шагов в сторону, затем остановился и повернулся к мууну. – Вы так и не спросили, как именно я их убил.

– Мрачные подробности никогда меня не привлекали, – сказал Плэгас. – Но если тебе нужно отвести душу, валяй.

Палпатин воздел над головой руки с длиннющими ногтями:

– Я казнил их вот этим! А еще – силой моей мысли. Я обратился в бурю , магистр – такой силы, что мог искривлять переборки и расшвыривать тела по всему отсеку. Я был сама смерть!

В искреннем изумлении Плэгас выпрямился на стуле.

Теперь он видел Палпатина во всем его темном великолепии. Гнев и убийство обрушили стены, которые он возводил, вероятно, с самого рождения, чтобы охранить свой секрет. Но сейчас скрывать что-либо было бессмысленно: могущество Силы было велико в нем! Семнадцать долгих лет он сдерживал свою внутреннюю силу, но теперь она выплеснулась наружу и понеслась неудержимым потоком. Дикие эмоции годами бурлили в нем, заставляя совершать неосознанные преступления, но сейчас они вырвались и забили ключом, ядовитым для любого, кто дерзнет прикоснуться к нему или попробовать на вкус. Но за его гневом таился коварный враг – страх пойти еще дальше. Заново рожденный, Палпатин подвергался страшной опасности. Но лишь потому, что еще не сознавал, как могуществен он сейчас и каким феноменально могущественным может стать. Ему потребуется помощь, чтобы завершить саморазрушение. Ему потребуется помощь, чтобы отстроить заново те самые стены, что скрывали его талант от других.