Джеймс Лусено - Дарт Плэгас

Молниеносными движениями рук и ног он сминал черепа и крушил трахеи. Лишь раз он остановился, чтобы призвать волну Силы, которая разнесла тела шестерых маладианцев едва ли не на атомы. Проворно развернувшись, он пустил волну по периметру зала, убив еще полдюжины врагов. Но даже это не отпугнуло нападавших. Они бросались на него снова и снова; каждая секундная слабость стоило ему очередного глубокого пореза на руке или плече. Припав на одно колено, он с помощью Силы призвал в протянутую руку бластер солнечного гвардейца, но один из убийц бросился на перехват и сбил летящее оружие с траектории.

Одной лишь силой мысли Плэгас всколыхнул пол, сбив нескольких маладианцев с ног, но остальные поспешили занять их место, рубя и полосуя его виброклинками со всех сторон. Муун понимал, что его жизненных сил хватит лишь на один последний натиск. Он был в одном шаге от того, чтобы разверзнуть перед маладианцами ад, когда почувствовал, как в зал входит Сидиус.

Бок о бок с ним шел Сейт Пестаж со скорострельным бластером в руках, разверзнувшим свой собственный ад. Вал ослепительного света отделял конечности от туловищ, головы в капюшонах – от укрытых плащами плеч. Подбежав к Плэгасу, Сидиус помог ему подняться, и, действуя сообща, они принесли быструю и чистую смерть всем тем, кто еще держался на ногах.

В повисшей тишине поблескивающий от смазки 11-4Д вновь ожил и на негнущихся ногах подковылял к хозяину и его ученику, сжимая шприцы в двух придатках.

– Магистр Дамаск, я снова в строю и готов помогать.

Плэгас подставил дроиду руку и опустился на пол, когда введенные лекарства подействовали. Он поднял глаза на Пестажа, затем искоса посмотрел на Сидиуса, который, в свою очередь, одним лишь недвусмысленным взглядом дал Сейту понять, что тот был только что посвящен в их тайное братство, хотел он того или нет.

– Учитель, нам нужно уходить, – сказал Сидиус. – То, что почувствовал я, почувствуют и джедаи. Они придут.

– Пусть приходят, – выдохнул Плэгас. – Пусть вдохнут аромат темной стороны.

– Нам не оправдаться за эту резню. Нас не должны здесь увидеть.

Спустя мгновение Плэгас кивнул и натужным булькающим голосом проговорил:

– Отзови Солнечную гвардию. Как только они здесь закончат…

– Нет, – сказал Сидиус. – Я знаю, где прячутся граны. И на этот раз будет не так, как всегда, учитель.

Резиденция посла Маластера занимала три этажа на среднем ярусе изящного дома на окраине правительственного района. Фасад резиденции выходил на одинокое здание Галактического Верховного суда, а сзади располагался узкий каньон более полусотни уровней в глубину, закрытый для воздушного сообщения. Следуя инструкциям, которые выдал ему Пестаж, Сидиус проехался на нескольких лифтах и эскалаторах до небольшого балкона в десяти уровнях над верхним этажом резиденции. Невзирая на клокотавшую в нем ярость, он предпочел бы дождаться ночи, которая рано опускалась на эту часть города, однако догадывался, что граны ждут вестей от маладианцев, и опасался, что они сбегут раньше, чем он до них доберется. Сидиус проторчал несколько минут на балконе, дожидаясь, когда сам балкон и близлежащие коридоры опустеют, а затем перемахнул через перила и спрыгнул, призвав на помощь Силу, которая осторожно опустила его на узкий уступ под нижним этажом резиденции. Там он задержался лишь на мгновение, чтобы включить меч, который он забрал с корабля Плэгаса, прожег им дыру в эксплуатационном трубопроводе, выходившем наружу на каждом уровне здания, и проник внутрь.

Продвинувшись не далее чем на десять метров, он поравнялся с решеткой, сняв которую, он спустился в темное складское помещение и вновь зажег алое лезвие меча. Рукоять, подогнанная под широкую руку мууна, сидела в ладони Сидиуса непривычно, так что ему пришлось перехватить меч двумя руками. Двигаясь с осторожностью, которая шла вразрез с его зловещими намерениями, и неизменно пребывая начеку в отношении камер и других устройств слежения, он выбрался из кладовой в тесный коридор и проследовал им до самого фасада здания. У входа в посольство кое-как несли караул два дага. Двигаясь молниеносно, почти неразличимо для глаза, он застиг врасплох обоих, раскроив грудь и живот первого и обезглавив второго, пока первый пытался не дать своим внутренностям вывалиться на полированный до блеска мозаичный пол. Быстрый взгляд в сторону фойе выявил присутствие камер, установленных на стенах и высоком потолке. Он прикинул, как убийства могли выглядеть в глазах тех, кто следил за происходящим по монитору. Двух дагов как будто выпотрошил призрак.

Тем больше было причин поторопиться.

Он взбежал по ступеням на следующий этаж, где из-за толстой двери доносился приглушенный гомон человеческих голосов. Всей Силой толкнув дверь внутрь, он встал в широкую стойку в раскуроченном дверном проеме и выставил гудящее лезвие вертикально перед собой. В сиянии клинка он различил дюжину или больше охранников Санте за столом, который ломился от еды и напитков. Несколько секунд они таращились на него в изумлении, затем кто-то потянулся к кобуре за бластером, а другие бросились разгребать завалы еды, под которыми также было похоронено оружие.

Сидиус ворвался в обеденный зал, отражая выстрелы навстречу тем, кто первым добрался до оружия, после чего атаковал и сам, выбросив вперед и вверх левую руку, чтобы вознести над полом двух охранников и раскроить обоим животы быстрым движением клинка. Рыча, как зверь, он вихрем пронесся по кругу, обезглавив троих врагов и отделив ноги от туловища четвертого. Клинок пронзил охранника, который в безвольном ужасе распростерся на полу, а затем лезвие нашло и оборвало вопль последнего из людей Санте.

Когда тот рухнул наземь, Сидиус уловил свое отражение в вычурном зеркале: лицо перекошено от злости, рыжая шевелюра всклокочена и наэлектризована, изо рта сочится густая слюна, глаза полыхают желтым огнем.

Он метнулся обратно к лестнице и, преодолев еще один пролет, оказался в большом зале, где было не протолкнуться от женщин-гранов и их детей, а также слуг – как гранов, так и дагов. Заслышав шум, доносящийся снизу, многие уже вскочили с места; другие, однако, были слишком потрясены, чтобы пошевелиться.

Тем лучше для Сидиуса. В живых он не оставил никого.

Его путь лежал через анфиладу богато обставленных комнат к еще одним закрытым дверям, из-за которых доносились звуки празднования. Банкет начался, вероятно, два или три часа назад и должен был закончиться лишь спустя много часов после того, как смерть сенатора Палпатина, Хего Дамаска и других муунов станет свершившимся фактом.

Теперь же Сидиус по-настоящему дал волю ярости. С грохотом прорвавшись сквозь двери, он приземлился прямо в центр стола, уставленного тарелками с зерном и травами и окруженного гуртом пасущихся гранов, чей громогласный смех застрял у них в горле. Сидевший во главе стола Пакс Тим вытаращил глаза, словно Сидиус был чудовищем, явившимся из его худшего ночного кошмара. Но Тим был отнюдь не первым, кто отведал его смертоносного клинка. Не в силах что-либо исправить, он лишь смотрел, как потрошат его сородичей от копыт до глаз-стебельков; как расписной потолок рушится вниз от рывка Силы; как языки пламени ярко вспыхивают в газовом камине, точно вдохновляясь адом, который Сидиус устроил в банкетном зале, спрыгнув со стола и подбираясь к последней из своих жертв.