Альфред Ван Вогт - Гиброиды

Восемь ключевых тропинок, пятнадцать минут — и искомая комбинация, открывающая доступ к мозгу, найдена. Повинуясь его командам, недослэн по имени Миллер вздохнул и открыл глаза. Он тотчас заблокировал сознание, но Кросс рассмеялся.

— Не валяйте дурака, Миллер. Уберите экран.

Щит приоткрылся; захваченный врасплох недослэн с удивлением смотрел на него, а в его мозгу метались ошеломленные мысли.

— Боже мой, я загипнотизирован! — В его голосе прозвучала досада. — Черт побери, но как вам это удалось?

— Долго объяснять, — холодно отозвался Кросс — Такое под силу только настоящему слэну.

— Настоящему слэну! — потрясенно вымолвил Миллер. — Так, значит, вы — Кросс?

— Именно.

— Должно быть, у вас есть веские причины меня задерживать, но, ей-богу, не понимаю, чего вы добиваетесь, подчинив меня своей воле.

Неожиданно Миллер со всей ясностью осознал противоестественность этого разговора, проходившего в глубоком ущелье под черным, затянутым облаками небом. Сквозь дымку проглядывала лишь одна из двух лун Марса, ее неясный белесый облик тускло маячил в бездонной громаде неба. Он поспешно добавил:

— Не понимаю, как я могу разговаривать с вами, даже спорить. Я всегда полагал, что гипноз затормаживает умственную деятельность.

— Гипнотизм — это целая наука, — ответил Кросс, не прерывая прощупывания мозга своего собеседника, — Он оперирует одновременно множеством фактов. Контроль над объектом подразумевает полную физическую свободу последнего, исключая волю, которая подчинена внешнему воздействию. Но не будем терять времени… — голос Кросса зазвучал резче; постепенно он ослабил хватку чужого мозга. — Итак, завтра у вас выходной день. Вы пойдете в статистическое бюро и уточните фамилии и настоящее местопребывание всех людей с моими физическими параметрами.

Он прервал речь, потому что пленник неожиданно рассмеялся:

— Бога ради, приятель Это я могу вам сообщить хоть сейчас. Несколько лет назад, когда была получена информация о Кроссе, за всеми этими людьми было установлено наблюдение. Они находятся под постоянным надзором. Все они женаты и… — голос Миллера дрогнул.

— Продолжайте, — усмехнулся Кросс.

— Всего их двадцать семь человек, и они до мелочей походят на вас, — продолжил Миллер. — Просто поразительно, насколько это редкое сочетание.

— Дальше!

— Один из них, — удрученно пробормотал Миллер, — женат на женщине, которая на прошлой неделе попала в серьезную аварию на космическом корабле. У нее сильнейшее повреждение мозга. Конечно, она будет возвращена к жизни, но…

— На это уйдет несколько недель, — закончил за него Кросс — Имя этого человека Бертон Корлисс. Он живет в пригороде Киммериума и работает на заводе по сборке космических кораблей. Подобно вам, Корлисс каждый четвертый день выезжает в город.

— Нам нужен куда более суровый закон в отношении типов, которые читают мысли, — мрачно пробормотал Миллер. — К счастью, установки Поргрейва немедленно обнаружат ваше присутствие, — закончил он более весело.

— Вот как? — Кросс давно обнаружил в мозгу Миллера негативное отношение к телепатии, но сейчас там появилась куда более важная мысль.

Миллер немного успокоился, и мысли подтверждали каждое его слово.

— Передатчик Поргрейва генерирует волны, которые воспринимаются приемниками. В Киммериуме они установлены на каждом шагу. Это наша единственная защита против слэнов-шпионов. Так что, Кросс, одна неосторожная мысль, и вам крышка.

— Мне понадобятся кое-какие детали, — продолжил Кросс, не обращая внимания на его угрозы. — Вы полагаете, что вторжение на Землю неизбежно?

— Было решено, что в случае, если нам не удастся уничтожить вас или хотя бы завладеть вашим секретом, — твердо ответил Миллер, — возникает проблема установления контроля над Землей. В целях предупреждения возможного ущерба нашей колонии, так сказать. Для этого огромная флотилия космических кораблей рассредоточена по нескольким засекреченным космодромам. Что касается даты атаки, то она, по всей вероятности, уже выбрана, однако эта информация доступна узкому кругу лиц.

— Что же будет с людьми?

— К черту людей, — холодно бросил Миллер. — Какое нам до них дело, если речь идет о нашем собственном существовании!

Темнота сгустилась, и холод ночи начал проникать сквозь толстый скафандр с подогревом. По мере того как Кросс вникал в смысл произнесенных слов, на душе у него становилось тяжелее. Война!!!

— Только настоящие слэны могут предотвратить предстоящую бойню, — в голосе Кросса послышалась усталость. — Я должен их отыскать во что бы то ни стало. Я направлюсь туда, где моего появления меньше всего ожидают.

Наступило утро. Солнце, вспыхнувшее в иссиня-черной бездне неба, было подобно кровоточащей ране. Черные тени с резкими краями поначалу уменьшились, потом снова вытянулись, по мере того как Марс поворачивал свое неприветливое лицо к немилосердному солнцу. С вершины мелового утеса, на котором Кросс спрятал свой корабль, горизонт представлялся изломанной линией горных пиков на фоне темного неба. Когда наконец его бдение увенчалось успехом, уже начали сгущаться сумерки. Небольшой сигарообразный предмет с красной полосой на борту показался над горизонтом; из хвостовой части вырывалось пламя. Последние лучи заходящего солнца отражались в металлическом корпусе. Он пролетел намного левее того места, в котором со своим аппаратом поджидал его Кросс. Он поджидал его, притаившись на вершине белого утеса, как зверь, что выслеживает добычу.

Мили три, прикинул Кросс. Ошибка в оценке расстояния не имела особого значения для того аппарата, который находился в недрах машинного отделения корабля.

Три сотни миль — радиус действия этого уникального аппарата, который в любом случае сработал бы легко — и точно. Единственное, чего следовало опасаться, так это соприкосновения высвобожденной энергии с поверхностью, чтобы не повредить и без того изувеченную землю.

Три мили, четыре, пять — он быстро ввел нужную поправку и запустил аппарат. Магнето выплеснули сгусток энергии, приведя в действие идею, которую он вынашивал во время долгого перелета с Земли на Марс и воплощенную в этой замечательной машине. Энергетические вибрации, аппарата настолько походили на радиоволны, что только сверхчувствительному прибору было под силу распознать разницу.

Автоматически сработал генератор, установленный в пяти сотнях миль отсюда, и на несколько минут эфир планеты в буквальном смысле взорвался помехами.

Наверное, недослэны пытались засечь источник возмущений, поскольку использование подобной мощи не могло пройти незамеченным. Мало-помалу работа магнето становилась заметной: ракета с красной полосой на борту замедлила ход, будто завязла в невидимом барьере, а затем, под влиянием силового поля, изменила курс и направилась к меловому утесу.