Олег Ерохин - Властелин Галактики. Книга 1

Еще некоторое время Карлен занимался про shy;мыслом. Потом, когда трюм “Серебристого” наполнился доверху, это для него потеряло смысл. Теперь он мог хоть десять лет торчать на астероиде, запасов хватило бы. Ему не хватало другого: он ютился в двух крошечных каютах маленького кораблика, тогда как в мыслях он владел дворцами, да и почувствовать, что такое настоящая власть, ему тоже хотелось.

Пояс астероидов был опасным местом для космических полетов, зато там легко можно было скрыться от полиции. В поле мысленного зрения Карлена попадали многие лица, находившиеся не в ладах с законом, так что человеческого материала для осуществления его замысла вокруг него было предостаточно.

А замыслил Карлен воплотить в реальность свою старинную мечту: создать мощную теневую организацию торговцев оружием. Только имея реальную силу и реальные деньги он смог бы наладить свой быт и ощутить всю прелесть власти.

Пять лет ушло у Карлена, чтобы из торговцев, контрабандистов, космических пиратов, бежавших от наказания преступников сколотить крупную банду, промышлявшую торговлей ору shy;жием. Арагонское братство выросло из обычной преступной организации далеко не сразу. Саму идею Арагонского братства Карлен почерпнул из своих иллюзорных мечтаний. Вначале он называл подчиненных по банде “братьями” в шутку, затем он стал называть их в шутку “арагонскими братьями”, взяв название “Арагон” из какой-то красивой средневековой баллады. Он и сам не ожидал, что идея существования идеального мира Арагона – мира товарищества и справедливости, окажется настолько гипнотической, что подчинит себе преступные умы.

К тому времени, как Карлен стал Великим Магистром, на астероиде было закончено строительство его дворца. Теперь он не сетовал на убогость окружавшей обстановки, возвращаясь из мира иллюзии в реальный мир. Само строительство для обеспечения секретности велось роботами, пятерых инженеров по окончанию работ Кар shy;лен распорядился умертвить.

Таким образом, мало-помалу Карлен как будто наладил себе райскую жизнь. Его окружала роскошь, у него была власть над многими людьми, которую он поддерживал благодаря своим сверхъестественным способностям. Одно было плохо: тот иллюзорный мир мечты, в который он уходил, со временем все крепче удерживал его в себе. Все больше усилий требовалось Карлену, чтобы из мира иллюзий вернуться в реальный мир. Он бы рад и не возвращаться из мира иллюзий, если бы он мог в нем жить. К сожалению, его тело, принадлежавшее реальному миру, нуждалось по меньшей мере в еде и питье.

Постепенно Карлена начал охватывать страх. Через несколько лет, если не через несколько месяцев, наступит день, когда он не сумеет сосредоточиться на реальности. И тогда он погибнет, или выйдет без скафандра в открытый космос, или умрет с голоду.

Мысль о смерти не давала Карлену покоя. Вертким умом дельца он непрестанно искал лазейку, как бы избежать такой своеобразной смерти, смерти от своих сверхспособностей. Однажды Карлен подумал, а почему бы ему не поискать на астероиде противоядие от мира иллюзий. Яд и противоядие нередко находятся рядом.

Облачившись в скафандр, Карлен принялся прочесывать астероид. Он отводил этому занятию по нескольку часов в сутки. Еще во время строительства дворца было обнаружено, что астероид являлся осколком планеты, на которой когда-то существовала развитая цивилизация. Среди каменных глыб нередко попадались куски пластика и оплавленные детали непонятных приборов, так что Карлен не скучал, производя свои поиски.

В конце второго месяца поиска Карлен нашел среди камней пластинку-спираль. Едва он взял ее в руки, его словно молнией ударило, и в следующее мгновение мир завертелся перед его глазами. И из этой вертящейся карусели к нему в глаза, в мозг хлынул поток образов. Он должен был поднести пластину к виску, чтобы упорядочить информацию, сказал ему внутренний голос. Или это сказала ему спиралевидная пластина?

Как только Карлен поднес пластину к виску, образы стали четче и полились упорядоченно. Одновременно пластина заговорила. Невидимый рассказчик повествовал о столь далеких временах, что его рассказ, иллюстрируемый видимыми Карле-ном образами, вполне можно было бы назвать легендой.

Уже двенадцать тысячелетий на Тарте, планете двойной звезды, существовала цивилизация гуманоидных существ. Тартейцы достигли величайшего могущества. Их корабли пересекли границы Галактики, они умели возводить громадные города в считанные дни, останавливать кометы и сводить с орбит планеты, гасить и зажигать солнца. Только в жизни и смерти они не были вольны. О, их медицина достигла высочайших вершин, однако, как известно, даже самый опытный альпинист не заберется на небо.

Тем не менее тартейцы считали, что им, покорителям космических просторов, небо их родины должно стать доступным.

Когда ученые Тарта убедились, что в окружавшем их мире ключ к бессмертию не найти, они стали исследовать темные глубины подпространства.

Наибольших успехов в изучении подпространства достиг некто Оо Юх. Он даже определил день, когда, как он говорил, подпространство должно было выдать ему ключ к миру тартейцев. Торжество ученого, однако же, не состоялось. Накануне намеченного дня в лаборатории Оо Юха произошел взрыв. Оо Юх погиб.

Он погиб, но все же кое-что оставил после себя. В момент взрыва темный мир на мгновение коснулся Тарта, и в субстанции планеты произошли невиданные изменения. Можно сказать, Тарт стал иным. Он приобрел удивительное свойство: мысли, родившиеся на его поверхности, оживали. Стоило что-то вообразить, и уже невозможно было понять, где мир фантазии, а где реальный мир.

После взрыва в лаборатории Оо Юха каждый тартеец получил возможность осуществить свою заветную мечту немедленно. К примеру, стоило только представить себя владыкой, и, пожалуйста, рядом появлялись армия и челядь. Правда, все это была иллюзия, но для фантазера не отличимая от реальности.

Обнаружились у тартейцев и другие способности: умение читать мысли и внедряться в сознание друг друга.

Через некоторое время выяснилось, что взрыв в лаборатории Оо Юха преподнес еще один дар населению Тарта: процессы старения теперь протекали в организмах тартейцев значительно медленнее, чем раньше. Можно было подумать, что время, проводимое в иллюзорном мире, не засчитывалось им в мире реальности.

Большинство тартейцев с радостью восприняло происшедшие на их планете изменения. Унылые рассуждения пессимистов о том, что жить в мире иллюзий – значит, предавать реальный мир, а это, дескать, плохо обернется, не находили понимания. Мир иллюзий предоставлял каждому то, что реальный мир давал единицам, так разве не было случившееся с тартейцами величайшим благом?..