Виталий Абанов - Элита Империи

— А кто вам сказал, что у нас одна бомба? Если понадобится, мы можем засыпать все планеты этой системы субчастотными генераторами.

— Мммм… -

— Ага…

— Что же… — участники встречи погрузились в молчание, обдумывая информацию. Некоторое время Элмер внимательно следил за ними, понимая, что от их решения зависит судьба его плана. Он уже было собрался снова показать все его плюсы, как вдруг с места встала Элейна, бывшая правительница Сунны.

— Чего же вы ждете? — сказала она окружающим: — Когда Империя придет и за вами?

— Элейна… — поморщился Орг Деклан.

— Вы смотрите на меня и втайне усмехаетесь… — та не обратила на него внимания: — Вы думаете — эта сумасшедшая зашла слишком далеко в своих делах и Империя наказала ее. Но вы забываете одну вещь. Какое право было у Марка Второго судить меня? У моего народа есть свой закон, есть свой правитель. И нам не были нужны их указки снаружи, что делать и с кем дружить. Почему Марк Второй напал на мою страну? Потому, что он и его родственники кормятся на боли и страданиях других!

— Погоди-ка, милочка. — с легкой иронией сказал герцог Свен: — ты, что хочешь сказать, что император — вампир?

— У него в собственности семьдесят один процент всей военной промышленности Империи. — ответила Элейна, немного помолчав, добавила: — Да. Он вампир.

— Хм… — задумался Свен. Семьдесят один процент военной промышленности — это многое меняло. Значит императору, может быть и не самому, а его родственникам, выгодно, когда где-нибудь идет война и идут военный заказы. Получается, такой человек, действительно кормится болью других. Вампир? Точнее не скажешь.

— И сейчас, когда его аппетиты увеличиваются вы все подобны мышам, разбежавшимся по углам и радостно пищащим, когда кот ест кого-то другого. Но помните — пока он не съест всех, он не уйдет отсюда. Или вы действительно всего лишь мыши перед лицом Марка Второго? — закончила Элейна.

— Итак, приступим к голосованию? — сказал Элмер, обведя всех взглядом. Он знал, что он выиграл.

— Представляешь, схожу я как-то на поверхность, в порту Рио-Гладо, это на внешней орбите Прайма, там одно время наша эскадра была расквартирована. Так, вот, схожу и сразу же, представляешь, в портовом кабачке снимаю себе одну девчонку. Ножки… — Иклан присвистнул и пригладил непослушные лохмы, украшавшие его шевелюру.

— А грудь… стакан можно поставить. И торчит прямо вперед, ну как у этой, Укки Лауне.

— Окки Лоуне. — машинально поправил Перси, встряхивая банку с краской.

— Точно. Я и говорю — Укки. И вот, эта телка вся ко мне прижимается во время танцев, в глаза заглядывает и все такое. Спрашивает про дальний космос и как там, дескать, в бою-то. А я, не будь дурак, перед выходом на поверхность всегда парадный китель надеваю. Там у меня петлицы старые, еще с "Персея" остались, я одно время на нем стажером ходил. Ну и нашивки остались артиллерийской станции — два скрещенных лазерных излучателя. Издалека на ваши крылышки — один в один похожи. Девки сразу на меня вешаются, думают — пилот истребителя, ха!

— И что, помогает? — спросил Перси, заканчивая покраску. Отошел на шаг и полюбовался сделанной работой. Они вдвоем с Икланом за двадцать минут навели лоск на симулятор полетов. Закрасили надпись "дерьмолет", пририсовали желтой краской глаза, когти, все как на настоящих истребителях "диких котов". И название написали новое.

— Спрашиваешь! Вашего брата пилота все любят, так-то. Про нас, технарей там, группу обеспечения и выживания и не знает никто. Так, вот, танцую я эдак с ней уже третий танец подряд и она все ко мне коленкой жмется. Я возьми и ляпни, что на этом корабле служу. Она спрашивает, дескать, как у вас там капитан? Я отвечаю как есть — то есть зануда страшный и придира жуткий. Засранец, словом.

— Так и сказал?

— А что, мне? Так и сказал. А она мне — дескать ты знаешь с кем разговариваешь? Я, мол, его дочка. Я смотрю, матерь божья! Точно, немного на нашего старика похожа, а она УЛ вытаскивает и мне в рожу тычет, точно, и фамилия такая же блядская, как у нашего кэпа.

— Не может быть! — усомнился Перси, присаживаясь рядом с Икланом, вытирающем руки после покраски.

— Вот те крест — так и было. Представляешь, ситуацию?

— Ага… ну и что ты сделал?

— А я ей так спокойно отвечаю — мол, а ты-то знаешь с кем говоришь? Она глазками хлоп-хлоп от неожиданности. Головой мотает. Не знает. Я говорю — вот и хорошо. И ухожу. Вот умора! — И Иклан звонко рассмеялся.

— И что, ничего не было?

— Ничего. Она же не знала моего имени. И потом, она думала, что это кто-то из крылышек. Старик потом на них зуб точил, по два раза на дню тревоги устраивал.

— Ну ты даешь, Иклан. — восхитился Перси, искренне восхищаясь способности приятеля не ударить в грязь лицом.

— Да ладно. Это что, вот как-то раз мы с парнями гуляли в кабаке "Антарес", что на главной военной-космической базе, и повздорили с парнями из береговой охраны. Эти недоноски утверждали, что…

— Стажер Дорбан! — рявкнул кто-то сзади, совсем близко, и Иклан от неожиданности едва не свалился с трубы, на которой он сидел, болтая ногами.

— Стажер, что это вы делаете? — Перси обернулся и увидел лейтенанта Уистлера, лидера "диких котов". Брови у лейтенанта собрались в одну грозовую тучу на переносице, что не сулило ничего хорошего.

— Ну… вы тут поговорите… а мне уже на смену пора… — сказал Иклан, потихоньку пятясь к выходу и оставляя Перси наедине с его начальством.

— Ну? — повторил лейтенант, внимательно разглядывая художества Перси.

— Сэр… Я покрасил симулятор полетов, сэр!

— Да уж не слепой, вижу. Это казенное имущество. Правила, регламентирующие его окраску не предусматривают подобного рода… художеств. — Уистлер ткнул пальцем в криво намалеванные на фюзеляже когти и продолжил: — Поэтому сейчас вы, стажер возьмете нейтрализатор и быстренько вернете симулятору первоначальный вид. Вам ясно?

Перси некоторое время поколебался, так как весь опыт его службы в армии говорил ему, что надо сказать "есть, сэр!", а потом исполнить приказ. Но мысль о том, что ему придется самому писать на боку его машины слово "дерьмолет" заставила его передумать.

— Нет, сэр.

— Вот и отлично, а когда закончишь… Что ты сказал?!

— Я сказал — нет, сэр.

— Да… как ты смеешь… под трибунал захотел, мальчишка?! Ты у меня этот дерьмолет языком вылижешь! Весь ангар выскоблишь бритвой! — вскипел лейтенант: — Шагом марш выполнять приказ!

— Сэр, я сделаю все что скажете, сэр. Но только не приказывайте перекрасить "утенка" назад, пожалуйста. — Перси чуть не плакал от несправедливости.

— Ты сделаешь все, что я скажу, стажер. В том числе перекрасишь этот твой… постой, как ты его назвал? — Уистлер остановился и взглянул на Перси.