Венедикт Ли - Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)

– И, наконец, подсунула ее молодому фигляру, чтобы поставить на место ничтожное, бесталанное говно.

– Ага.

– В самом ли деле решение так скандально просто? – он протянул мне блокнот и грифель.

– Извольте. Дана функция, суммируемая вместе со своим логарифмом. Дана другая, просто суммируемая. Доказать, что первая будет также суммируема с логарифмом второй. Конечно, здесь под логарифмом понимается его срезка по неотрицательным значениям.

И я с удовольствием показал решение. Сразу же выходит, что искомый интеграл не больше суммы первых двух. И, следовательно, существует.

Ян улыбнулся.

– Школьный прием! Неужели до вас никто не увидел? Высоколобые математики… На этом, полагаю, ваша академическая карьера закончилась.

– Истинно так.

Лицо Яна стало жестким.

– Моя мама была в молодости великим математиком.

Надо же! Чопорная Великий Магистр, (студенты смеялись, что стоит поднести к ее портрету стакан молока, как оно скисает), для него просто «мама».

– Я, к несчастью, не унаследовал ее талант. А маму это больше не интересует.

Забросив математику в семнадцать лет, Левкиппа никогда не возвращалась к увлечению юности. Слыхал я об этом. Правильно. Математика – не для баб.

– Вас, молодой человек, гнали в дверь, вы лезли в окно. «Математическая теория борьбы за существование» – ваш опус? Разумеется, сей спекулятивный труд получил уничтожающий отзыв.

– Подписанный главарем шайки идиотов – Бернстайном. Не тычьте им мне в нос.

– Эк вас зацепило! «Теорема Бернстайна» – триумф математической логики и нестандартного анализа. Так говорили на вручении премии. Вряд ли на это способен дурак, как вы изволили выразиться.

Я встал.

– Извините! Кок приказал затарить камбуз продуктами. Я пошел, а то без обеда останемся.

Ян кивнул, игнорируя мой фрондерский выпад.

– Когда закончите, посмотрите на досуге вот это, – протянул мне пакет с какими-то бумагами и махнул рукой, дескать, вали отсюда, умник.

– Да, увидите Корявого, пришлите ко мне!

Надвигавшись и натаскавшись ящиков и упаковок, я сказал Придурку:

– Увидишь Корявого, путь катит к Яну.

Тот пропыхтел что-то утвердительное и продолжил воевать на трудовом фронте в одиночку. В коридоре я встретил Эвишку и передал ей ту же просьбу.

Вернувшись к себе, плюхнулся с облегчением на койку и достал из внутреннего кармана давешний Янов пакет. Что-то сверхсекретное? Ха, станет он делиться секретами с пособником Крея!

Это оказалась светокопия демографического отчета с подколотыми внизу распечатками – вот зачем Ян мучил свой старенький вычислитель. Данные с десятого века, когда в Мире жило 60 миллионов народу (кто их считал-то?) по тринадцатый и на 55-й год нынешнего. Когда население перевалило за миллиард. На отдельном листке рукой Яна написано уравнение экспоненты.

Ха-ха. Глядя, как гуманитарий берется за математику, знаток может помереть со смеху. Впрочем, чему-то матушка его научила. Или нет? Бледно-синие колонки цифр – бедняга Ян тщетно пытался подогнать результат к ответу.

Когда я вошел, Ян удивленно поднял брови.

– Уже? Садитесь, юноша, излагайте… – прощать пустословие он, похоже, не собирался.

Я сказал:

– Вы напутали. На самом деле этот график – гипербола. Невооруженным глазом видно. Вот вам вертикальная асимптота в 1440 году.

Ян уставился на мои элементарные выкладки.

– Что за чушь?! Полнейшая ерунда!

– Каков вопрос, таков ответ. Или человеческая популяция не подчиняется законам животного мира, или вы мне лажу подсунули.

– Теперь я понимаю, почему вас выгнали с кафедры, – сказал Ян.

Слишком злить его в мои планы не входило, и я с горестным видом добавил:

– …Объяснить парадокс не могу. Увы. Но это – наилучшее формальное описание ваших данных.

– Ладно, – вздохнул Ян. – Не верю в ваш апокалипсический формализм. Лавинный рост населения (разве что-то его предвещает?) вызовет истощение среды обитания. Череда свирепых войн, как следствие и как трагический финал. И до него – меньше столетия?!

Он впервые пожал мне руку крепко, по-свойски.

– Спасибо за оригинальный подход… Одиссей. Но, думаю, скоро вы найдете ошибку в своих рассуждениях. Должна отыскаться траектория устойчивого развития. Даже трухлявая цивилизация – прародительница нашей, просуществовала никак не меньше семи тысяч лет!

Опять эти сказки дедушки Абрая! Но я вовремя прикусил язык. А просто ответный комплимент придумать не успел.

В каюту ворвалась Эвишка. Глаза круглые, на лице ошеломление.

– Его нет!!

– Кого? – опешил Ян.

– Корявого нет! Нигде! Вообще нет. На корабле…

В глазах Эвишки притаился испуг.

– Постойте-ка, – проскрипел Ян (бессмысленные слова, мы и так находились в остолбенении), – он никуда не мог деться! Вчера он поднимался вместе с нами, в коридоре шел впереди. Потом стал складываться трап…

– Я был в своей каюте, когда мы взлетали. Сосед мой тоже, – сказал я.

– И мы с Натой, – добавила Эвишка, – легли на койки, думали, вдруг этот дурак…

Ян потянулся к переговорнику, микрофон заметно дрожал в его руке.

– Персиваль! Будьте добры зайти ко мне. Немедленно.

Первый пилот слушал Яна, бесстрастно помаргивая белесыми ресницами, но постепенно его круглое лицо приобрело странное выражение. Перевел взгляд с нашего корифея на меня, потом на Эвишку. Промолвил:

– Как его зовут?

– Кого?! – спросили мы хором.

– Ну, этого вашего… Корявого. Это же прозвище. Так я понимаю.

На Яна было больно смотреть. Он только кивнул Эвишке и она взяла переговорник. Сказала слабым голосом:

– Ната…

Наташа вошла заспанная, на ходу пробуждаясь от сонных грез. Настороженно уставилась на нашу четверку, ожидая очередных для себя неприятностей.

– Когда ты в последний раз видела Корявого? – спросил я.

– Вчера. Когда он встречал нас. А что?

Я коротко обрисовал ситуацию.

– Исчез! Понимаешь? Испарился. Как призрак!

– Так не бывает, – возразила она.

Подал голос Перси:

– Можно мне отлучиться? Ненадолго.

Ян потерянно кивнул, и первый пилот выскочил за дверь. Внезапный понос, что ли?

Перси вернулся быстро, как обещал, и кинул на стол Яну тонкую папку.

– Покажите мне здесь, кто из экипажа или пассажиров – Корявый? И какую каюту занимает.

Прошло двадцать кошмарных минут. Пока мы убедились, что все означенные сорок человек на месте. Устроенная Яном под каким-то предлогом перекличка по переговорнику это только подтвердила. Да и все давно знали друг друга в лицо и по именам – потеряться из виду у нас на борту теперь не легко.

– Не вижу причин для беспокойства, – Перси говорил с Яном мягко, как с умалишенным.