Венедикт Ли - Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)

Глория с улыбкой оглядела стоявших перед нею двух абсолютно одинаковых девочек: тоненькие ручки-ножки, одинаковые платьица, одинаковые коротко-стриженые темноволосые головки. Близняшки. На двоих им – тринадцать и сейчас с ними легко. Вот когда каждой будет по столько лет…

– Бобби, – взгляд в сторону Бобби. – И Тея, – поворот головы к Тее. – Моем ручки и за стол.

– Видишь – она нас различает! – восторгнулась Бобби.

– Когда мы говорим. Как услышит глупость, значит – это Роберта.

Бобби облизывала пальцы и прикидывала: не съесть ли третий блинчик, когда услышала зов мамы.

– Мы здесь! – отозвалась Тея. – Иди скорей, а то все сожрем.

Мама прошла через общую прихожую, на ходу заправляя рубашку в выцветшие джинсы. В оставшуюся открытой дверь донеслись звуки видео.

– Что там брешут? – спросила Глория.

– Как всегда… – мама усмехнулась дочкам: не берите в голову, что мы тут несем.

«…настоящего времени сведения о ее местонахождении отсутствуют, а обстоятельства исчезновения предполагали намерение совершить самоубийство. Это вторая попытка добиться прав на многомиллионное наследство. Иск в Верховный суд с требованием признать умершей …»

– Тея, закрой дверь, – сказала мама. – Что мне оставили покушать любимые дочки?

– Мы такие твари прожорливые, – Бобби взяла третий блинчик и, встретив свирепый взгляд сестры, осторожно разорвала его пополам.

Доброе утро грозило незаметно превратиться в трудный день. Мама у Бобби хорошая. Молодая, красивая. Но ужасная зануда!

Примеры Бобби списала у Теи, а чтение…

– Почитай мне что хочешь… – смилостивилась мама.

Ура. Бобби раскрыла толстую, всю в картинках книжку. Читала быстро, словно торопясь донести до мамы то, что узнала сама. Закончила, перевела дух, с упреком подняла глаза на маму – не понравилось?

Мама задумалась немного. Небрежно поправила сбившиеся на лоб темные волосы, встала, подтянув джинсы.

– Молодец, Роберта. А теперь иди на свою войнушку. Учти только, что война Хозяйку и погубила.

Тому уже десять лет, как в огне, грохоте и дыме пал осажденный Вагнок. Рухнула выстроенная Хозяйкой за долгие годы гегемония Острова. И сама Хозяйка сгинула в пламени пожара, охватившем ее подземное убежище. А в стране победителей – Эгваль остались о ней жутковатые сказки, что так полюбились маленькой девочке.

Тея ждала во дворе. Еще бы, первой отвечала, первой на волю вышла. Жаловаться некому – прошлый раз было наоборот. Сестра протянула Бобби ее давешнее «оружие», та отбросила измочаленный прут в сторону – таким глупым представилось утреннее занятие. Все вокруг становилось проще и понятнее.

– Мелинда близко? – сказала Бобби.

Увидела, как шевельнулись губы Теи.

– Да.

Мелинда идет. Скоро она будет здесь.

Тея потянулась через шаткий забор, отгораживающий их двор от соседского. Там «выгуливался» в гордом одиночестве четырехлетний карапуз в желтом комбинезоне и белой панаме. Шею малолетнего щеголя украшал шелковый узорный платок.

– Пацан, иди сюда.

Вдвоем они помогли малышу перебраться через хлипкие штакетины, не зацепившись и не повредив костюма. Девочки не разговаривали, но действия их были удивительно согласованными.

– Отведем его…

– За сарай.

– Мы покажем…

– Тебе фокус.

– Интересный? – спросил мальчик.

У него не было оснований бояться девочек или не доверять им. Он знал обеих, не раз с ними разговаривал. Это всегда было интересно.

Темная щель между стеной сарая и глухим забором, отделяющим их двор от двора другой соседки (страшной вредины) выглядела мрачно. Рядом высился старый мелколист с ужасающими колючками.

– Где же ваш фокус? – малыш оглядывался.

– Стой смирно, – Тея развернула мальчика лицом к забору.

– Сейчас, – Бобби нырнула в узкую щель между забором и сараем и вернулась с медной коробочкой.

Спички. Детей очаровывает таинство огня и прельщает чувство власти над ним. Сейчас Тея и Бобби узнают еще одну.

Платок из ганского шелка на шее мальчика никак не хотел загораться. На нем оставались бурые пятна и все.

Тея и Бобби напрасно извели седьмую спичку.

– Что вы там делаете? – спросил мальчик.

– Сейчас… – Бобби не смогла бы определить, кто это сказал: она или Тея. Мелинда пришла. Подала совет: зажигать по три спички разом. Дельно. Попробуем.

– Вот он где! А я-то ищу…

Это сказала Глория. Мама стояла рядом, и лицо у нее было совсем бледное.

Глория отобрала у Теи блестящий, тяжелый коробок, а мама увела малыша, Бобби напрасно пыталась поймать ее взгляд. Девочки остались наедине с Глорией.

– Пойдемте…

Глория ни разу не обернулась, словно уверенная, что сестры беспрекословно следуют за ней. Прошли на их половину дома, в комнату девочек.

– Становитесь. Вытяните руки.

По очереди сильно отхлестала девочек по рукам. Бобби стоически терпела, Тея тоже – за испорченный мальчишкин шарфик Мелинде придется ответить. Странно, как мама и Глория одновременно догадались, чем она занята, и где ее искать? Тем временем Глория велела раздеться и лечь на кровать. Похоже, Мелинда влипла крепко. Но выхода не было, пришлось подчиниться.

Бобби истошно вскрикивала, ощутив голой кожей очередной хлесткий удар ремня. На кровати напротив, укусив уголок подушки, протяжно скулила Тея, – каждый второй подарок доставался ей. А Мелинда, подлая, незаметно смылась, бросив их в самый тяжелый момент.

Глория перевела дух и велела обеим одеваться.

– Я наказала вас не потому, что вы плохие девочки. Вы – хорошие. Просто сделали ошибку, которую нельзя забывать. Наказать вас должна бы мама, но не смогла.

Маму они нашли сидящей в кресле у окна с лицом, спрятанным в ладони. Тея шагнула было вперед, но на полпути уступила первенство Бобби.

– Мам! Не расстраивайся! – обеими руками Бобби погладила маму по голове, так приятно было ощущать ладонями ее густые, темно-каштановые волосы, – Ну, не переживай так! Нам было совсем не больно.

Ночью Бобби долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, подымала голову, поправляла подушку, снова укладывалась. Бесполезно. А Тея лежала в своей кровати тихой мышью, притворяясь спящей. Бобби это стало нестерпимо, и она позвала:

– Эй! Ты почему не сказала, что это все Мелинда сделала?

Тея зашевелилась. В смутном, проникающем сквозь щели в ставнях свете двух лун Бобби увидела, как она покрутила пальцем у виска. Потом затихла, отвернувшись к стене. Ее правда. Никто не поверит, а смеяться будут все. У Бобби стали слипаться глаза (наконец-то!) – удобный случай начать дрыхнуть. Все в порядке. Пацаненку мама отдала свой платок, почти такой же. Никто ничего не заметит. Но тревожило что-то еще, и Бобби опять окликнула сестру: