Екатерина Степанидина - Испытание на человечность

- Вот что. У меня мелькнула идея... пока трудно её оформить, но подумайте и вы тоже, не всё же мне одному. Есть Центр по изучению Силы, есть программа действий, которую я представил Галактическому Союзу... ваш местоблюститель трона в курсе. Но насаждать Силовую безопасность "сверху", сколачивать новые маленькие Ордена вопреки желанию местных жителей - это абсурд. Вот если вы проявите инициативу... Понимаете, последние события с Императором показали, что Владеющие Силой могут быть только с Кодексом в душе. С реальным Кодексом. Иначе будут бесконечные войны, иначе будет всегда прав только тот, кто умеет бездушно убивать, и рано или поздно мы все друг друга перебьём. Может, это и к лучшему, если учитывать то, сколько бедствий было в Галактике... но, по-моему, это всё-таки плохой выход.

- И в чём же должна быть наша инициатива? - спросил Эрвиль. - Вот вы попались у меня на пути. Вот я спросил, не хотите ли вы меня обучать. Вы не хотите. Что дальше?

- Дальше - вы поднимаете вопрос о Силовой безопасности и идёте к местоблюстителю. И честно раскрываете разговор со мной. В особенности мои слова о том, что учиться нужно у лорда Эльснера даль Соль. Да, и ещё очень советую рассказать, как и в каком состоянии вы меня нашли. И вспомнить Милорда. Его умение выживать. После этого делается официальный запрос... в общем, дальше уже мы с местоблюстителем будем решать, как это устроить так, чтобы было действенно.

- А зачем такие сложности?

- Зачем... - Линн выпрямился и взглянул в глаза Эрвилю. - Затем, что очень большое число жителей Галактики не знает, кого бы им убить в отместку за причинённые Империей беды. И есть очень хороший вариант. Вы не смотрели последние новости?

- Нет. Извините, - работа.

- Ну так вот... мне нужно, позарез нужно показать, что живой отец гораздо полезнее Галактике, чем мёртвый. И это на самом деле так.

Эрвиль задумался. Линн забыл дышать и ждал ответа.

- Я поговорю с ребятами, - астланец чуть улыбнулся. - Знаете, они ведь за вас переживали. Вы ещё останетесь на Астлане какое-то время? По крайней мере, врач будет категорически против того, чтобы вы немедленно вели звездолёт. Так что отправляйтесь в вашу правительственную гостиницу, вас отвезут... ну, и я вам позвоню. Договорились?

- Да, - Линн встал и протянул руку. - Спасибо.

Эрвиль на какое-то мгновение замешкался, потом пожал Линну руку - и поднял свою ладонью вперёд.

- Это наше благословение, - пояснил он. - Пойдёмте. Ребята ждут.

...Уже после, в номере, когда провожавшие его распрощались и ушли, на Линна накатило, - снова встали перед глазами алые разряды, пришло осознание, что в двух шагах от него прошла смерть... и он бросился к видеофону: звонить тем, кто любит и ждёт, кто, наверное, да что там наверное, точно почувствовал беду и изводится там, далеко, не зная, что же случилось... И от встречи через пространство, от встречи взглядов через экран исчезало гнетущее одиночество чужой враждебной планеты, возвращалась уверенность, и страшно не хотелось заканчивать разговор, обрывать тонкую, но безумно реальную нить связи с большим миром...

Ты проходишь по вечернему городу, на который надвигается ночь. Пока ещё это тихий вечер, с нежным голубым небом, с полутёмными улицами, спокойный и ласковый. Всё - твоё: и простор высоких деревьев, и ветки с распускающейся листвой, и зажигающиеся окна, открытые, с долетающей из них музыкой или смехом. Всё - твоё, и ты - во всём, нет ничего чуждого или, упаси Создатель, враждебного. Уютные тени ложатся во дворах, загораются фонари, и на этих улицах хочется остаться жить. Больше нет преград между тобой и миром, больше нет вездесущего холода, не надо прятаться в тёплый дом, и далёкие города становятся ближе, и становится ясно, что разлука - это всего лишь путь от одной встречи до другой.

А за окнами - белые стены. А за окнами приехал Линн. И невольно начинаешь улыбаться от одной мысли. Прохожие смотрят - кто недоумённо, кто сочувственно. Им не надо знать, отчего ты улыбаешься. Если от твоей улыбки загорится чья-то ответная, как от одной свечи другая, значит - хорошо, но и хватит. Тайна радости останется тайной.

Да, он знал, что его ждут, и сам тоже - ждал, и вот... вернулся. Раина успокаивала, - больше нас, чем его, - что ему повезло, что ничего страшного, и от этого наконец-то стало легко. Когда мы все сидели у него, внезапно позвонил Даниель и предупредил, что сейчас охрана привезёт лорда Эльснера, все засуетились, Линн улыбнулся и попросил не уходить... А лорд Эльснер ворвался - быстрым, лёгким шагом, и так волновался, что позабыл о привычной защите, и даже я услышала отголосок его мысли о сыне: как же он похож на мать, те же глаза...

Офицеры собирались на стоянке флайеров недалеко от столицы Дерсианга. В лазурном утреннем небе не было ни облачка, - то ли их специально разогнали к церемонии свадьбы принца, то ли они сами устыдились и растворились в воздухе. Лорда Эльснера знали, - все здесь заканчивали ту же Высшую школу военных пилотов, что и принц, - он с улыбкой пожимал руки, вспоминая, кто из какого выпуска. Много лет прошло, да, много... хотя по галактическим меркам и не слишком. Сценарий празднества ему прислали загодя, сначала полагалось эскорту жениха во главе с ним самим прибыть на Открытую площадь на военных флайерах, а лорда Эльснера ещё в частном порядке попросили показать что-нибудь эдакое по части пилотажа. Он обещал. А потом привезут невесту, уже без подобных выкрутасов, женщины будут ждать, в каком же она придёт платье, и перед подписанием контракта наречённых принц перед всеми повторит древнюю формулу: я прошу тебя войти в мой дом и остаться. И она опустит глаза...

- А ты когда же? - легко спросил его принц, подойдя к своим офицерам. - Уже восемь лет прошло с развода, можно же было забыть и кого-нибудь найти.

- Можно, - коротко согласился лорд Эльснер, и вопрос закрылся.

Принц пожал ему руку и шагнул к своему флайеру. В ярких лучах солнца его мундир фамильного белого цвета сверкал так, что иногда хотелось отвернуться или закрыть глаза.

Принц остановился, обернулся. Покачал головой.

- А всё-таки я буду рад, если ты когда-нибудь снова женишься.

- Ваше высочество, не поверите, - я тоже, - ответил лорд Эльснер. - Но пока...

Он развёл руками. Принц улыбнулся, махнул ему: пора было лететь.

Флайеры - серебристые, стройные, изящные, - стремительной стаей рванулись ввысь.

Открытая площадь называлась так потому, что когда-то очередной король потратил массу денег на район, где взгляду открывались бы просторы, покрытые зеленью, а не бесконечные строения столицы. Король давно уже умер, а эксперты, пытаясь найти причины нынешнего экономического кризиса, намекали в том числе и на это дорогостоящее удовольствие. Многоярусные тротуары, смотровые площадки - всё было заполнено народом, отсюда вели трансляцию новостные компании, и казалось, что здесь нет ничего, кроме радости. Хотя бы казалось.