Фредерик Пол - Врата

- Не знаю, хорошо ли ты разбираешься в сингулярностях, Зигфрид.

- Может, вы будете просто говорить, как будто я знаю, Боб.

Я откладываю сигарету и зажигаю новую.

- Ну, - начинаю я, - ты знаешь, и я знаю, что если бы ты действительно хотел знать, то где-то в банках информации есть все сведения о сингулярностях, и там информации больше и она гораздо точнее, чем у меня... Дело в том, что черные дыры - это ловушки. Они искривляют свет. Они искривляют время. Если попадешь туда, вырваться невозможно. Только... только...

Немного погодя Зигфрид говорит: "Если хотите поплакать, плачьте, Боб". Поэтому я вдруг осознаю, что это и делаю.

- Боже! - говорю я и прочищаю нос в одну из тряпок, которые он заботливо держит у матраца. Он ждет.

- Только я выбрался, - говорю я.

И тут Зигфрид делает то, чего я никак от него не ожидал: он шутит. "Это, - говорит он, - совершенно очевидно, потому что вы здесь".

- Я чрезвычайно устал, Зигфрид, - говорю я.

- Да, я знаю, Боб.

- Я бы хотел выпить.

Щелк.

"Только что за вами открылся шкаф, - говорит Зигфрид.

- В нем очень хорошее шерри. К сожалению, вынужден сказать, что оно сделано не из винограда; служба здоровья не позволяет такую роскошь. Но не думаю, чтобы вы почувствовали, что оно сделано из природного газа. Да, и к нему добавлено немного ТГК (тетрагидроканнабинол, лекарственное средство, которое готовят из марихуаны. - Прим, перев.) для успокоения нервов".

- Святый Боже! - говорю я, уже исчерпав всю свою способность удивляться. Шерри, как он и сказал, очень хорошее, и я чувствую распространяющуюся внутри теплоту.

- Ну, хорошо, - говорю я, поставив стакан. - Ладно. Когда я вернулся на Врата, экспедицию уже объявили погибшей. Прошел почти год сверх срока. Ведь мы были почти внутри горизонта событий. Ты разбираешься в растяжении времени?.. Ну, неважно, - говорю я, прежде чем он может ответить, - вопрос риторический. Хочу сказать, что произошло то, что называется растяжением времени. Вблизи сингулярности происходит временной парадокс. По нашим часам прошло 15 минут, а по часам Врат... или любым другим часам в нерелятивистской вселенной - почти год. И...

Я наливаю себе еще, потом храбро продолжаю:

- И если бы мы приблизились еще, то двигались бы все медленней и медленней. Медленней, и медленней, и медленней. Чуть ближе, и пятнадцать минут растягиваются на десятилетие. Еще чуть ближе - и на целое столетие. Мы были близко. Мы были почти в западне, все мы.

Но я выбрался.

Я вспоминаю кое-что и смотрю на часы. "Говоря о времени. Я уже на пять минут превысил свое время".

- У меня сейчас нет других сеансов, Боб.

Я смотрю на него. "Что?"

Мягко: "Я очистил свое расписание перед встречей с вами, Боб".

Я не говорю снова "Святый Боже", но, несомненно, думаю. "Я чувствую себя прижатым к стене, Зигфрид!" - сердито говорю я.

- Я не заставляю вас оставаться дольше. Боб. Я просто говорю, что у вас есть выбор.

Я обдумываю это некоторое время.

- Для компьютера ты поразительно умен, Зигфрид, - говорю я. - Ну, ладно. Видишь ли, если нас рассматривать как одно целое, мы не могли вырваться. Наши корабли были пойманы, они зашли далеко за пункт возможного возвращения, и у нас всех просто не было выхода. Но старина Дэнни А., он умный парень. И он все знал о лазейках в законах. Как одно целое, мы были обречены.

- Но мы же не были единым целым! Мы были двумя кораблями! И если бы могли каким-то образом передать ускорение от одной части другой - толкнуть одну часть глубже в колодец и одновременно другую часть толкнуть наружу - вот эта часть целого могла освободиться!

Долгая пауза.

- Почему бы вам не выпить еще, Боб? - утешающе говорит Зигфрид. - После того, как перестанете плакать.

Страх! Я ощутил такой ужас, что больше ничего не мог чувствовать: чувства мои были перенасыщены страхом: не знаю, кричал ли я, но я делал то, что говорил Дэнни А. Мы состыковали корабли и закрепили их, шлюпка к шлюпке, и стали заталкивать оборудование, инструменты, одежду - все, что движется, в первый корабль, чтобы освободить место для десяти человек во втором. Из рук в руки, вперед и назад, мы перебрасывали грузы. Почки Дэйна Мечникова должны были прийти в ужасное состояние: он в шлюпке настраивал приборы так, чтобы за раз вытолкнуть все запасы водородно-кислородной смеси. Переживем ли мы это? Мы не знали. Оба пятиместника бронированы, и мы не думали, что можно повредить корпуса из металла хичи. Но содержимое корпусов - это мы, все десятеро, мы будем в том корабле, который должен вырваться. И, может быть, вырвется только желе из наших тел. У нас были только минуты, совсем немного. Я не менее двадцати раз за эти десять минут проходил мимо Клары, и только в первый раз мы поцеловались. Вернее, наши губы почти соединились.

| Дорогой Голос Врат.

| В среду на прошлой неделе я как раз шел из

| супермаркета, где получал продукты по своим

| карточкам, к стоянке шаттла, чтобы вернуться к

| себе домой, когда увидел неземной зеленый свет.

| Поблизости приземлился необычный космический

| корабль. Вышли четыре прекрасных, но очень худых

| молодых женщины в прозрачных одеяниях и

| парализовали меня какими-то лучами. Девятнадцать

| часов я находился на их корабле в качестве

| пленника. За это время я подвергся различным

| неприличным действиям сексуального характера;

| чувство собственного достоинства не позволяет мне

| разглашать их природу. Предводительница этих

| женщин, которую зовут Мойра Глоу-Фаун, заявила,

| что, подобно нам, им не удалось полностью

| справиться со своим животным происхождением. Я

| принял их извинения и согласился доставить на

| Землю четыре сообщения. Сообщения первое и

| четвертое я не могу разглашать до определенного

| времени. Сообщение второе частного характера и

| предназначено моему менеджеру, под началом

| которого я работаю. Сообщение третье для вас, на

| Вратах, и состоит оно из трех частей. 1. Больше не

| должно быть курения. 2. Не должно быть больше

| совместного обучения девочек и мальчиков, по

| крайней мере до второго курса колледжа. 3. Вы

| должны немедленно прекратить все космические

| исследования. За нами наблюдают.

| Гарри Хеллисон

| Питсбург

| Не каждый из нас вернется домой -

| Нас плющит и жжет, и рвет на куски.

| Но тот кто вернулся с добычей - герой.

| А тот кто пустой - хоть вой от тоски.

| Но тот и другой уходят опять

| Хоть страх его сердце сжимает в кулак

| О хичи, скажите как нам узнать