Карен Миллер - Дикий Космос

Они оба знали Оби-Вана с его раннего детства. Ее лицо стало грустным, она кивнула. «Мы должны ожидать от него чего-нибудь меньшего?»

Определенно, не должны, подумал Йода. Ни один джедай не смог бы отнестись к задаче обучения Анакина Скайуокера ответственней, нежели Оби-Ван Кеноби. Связанный своим обещанием умирающему, знанием, что он обучает ребенка о котором говорилось в пророчестве, постоянные опасения, что он может ошибиться и подвести Квай-Гона. Не было дня когда Оби-Ван не считал ошибки или неудачи Анакина своими собственными.

Вздохнув, Йода соскользнул со своего кресла. «Наставлять Оби-Вана, буду я.»

Вокара Че улыбнулась и с облегчением поднялась. «Хорошо». Затем улыбка исчезла. «Но сначала...» Она откашлялась. «Я не уверена, в курсе ли вы, но Сенатор Амидала сопровождала сюда Оби-Вана и его ученика. Мы осмотрели ее, конечно, но не прежде, чем произошел определенный... инцидент. Она была очень озабочена состоянием Анакина. Настояла на том, чтобы повидать его. Между нами произошла горячая перепалка, когда я ей отказала. Может последовать официальная жалоба. Мне жаль.»

Йода почувствовал, как его начавшее приходить в норму настроение ухудшилось еще сильнее. Сенатор Амидала. Другая проблема, другая тайна, другая часть загадки, которой был Анакин Скайуокер.

С усилием он заставил себя освободиться от тревоги. «Беспокоиться нет нужды вам, Вокара Че. Теперь, чтобы повидать юного Скайуокера пожалуйста проводите меня. С Мастером Кеноби после говорить буду я.»

Когда изнуряющая боль от его светового меча стерлась наконец из памяти, Оби-Ван принялся мерить шагами свою лечебную палату, испытывая мучительное неприятие достигнутой с таким трудом дисциплины, которая не позволяла ему найти ближайшего целителя и потребовать, чтобы его немедленно проводили в палату к Анакину.

«Мастер Кеноби,» — произнес знакомый, строгий голос. Йода. Он повернулся.

«Спит падаван твой,» — произнес Йода, стоя в открытом дверном проеме. «Не чувствует боли сейчас он. Сядь теперь, так, чтобы побеседовать могли мы.»

Ослушаться Йоду было немыслимо. Оби-Ван опустился на пол скрестив ноги и уложив стиснутые руки на колени.

«Простите меня, Учитель» — пробормотал он. «Я не вполне контролирую свои эмоции.»

«Нужно тебе поведать об этом мне, верно?» — сказал Йода. «Считаю, что нет я.»

Хотя выговор был коротким, тем не менее он содержал скрытую сухую насмешку. Оби-Ван рискнул поднять взгляд, чтобы убедиться, что на лице Йоды не было выражения неодобрения. Определенная мягкость скрывалась в его ярких глазах.

«Простите меня,» — вновь повторил он. «Я не желал выказать неуважение.»

«Хммм», — произнес Йода, и вновь стукнул своей тростью из дерева Гимер по полу. «Рад я видеть, что исцелился ты, Мастер Кеноби, поскольку к своим обязанностям вернуться должен ты. Многое еще сделать надлежит, в связи с угрозой войны.»

Рискуя нарваться на еще более язвительный выговор, Оби-Ван произнес. «Учитель Йода, мое место здесь, рядом с Анакином. Он был ранен из-за меня.»

«Он ранен из-за Дуку,» — возразил Йода. «Из-за того, что тебя он ослушался. Не ребенок более Анакин Скайуокер. Взрослый он теперь, и взрослым он быть должен. За свои ошибки должен сам отвечать и за вред причиненный также.»

«Я уверен, что Анакин уже ответил за причиненный вред, Учитель Йода. Он покалечен. Он едва не умер.»

«И твоей виной, не является это!»

Эти слова, сказанные Йодой должны были что-то изменить. Они должны были ослабить гнетущее его бремя горя и вины. Но этого не произошло. Ничто не изменить. Ничем не помочь.

Анакин мой падаван. Моя обязанность защитить его.

«Защитить его от самого себя, ты не сможешь, Оби-Ван,» — сказал Йода мягко. «Смог ли Квай-Гон защитить тебя от себя самого, когда ты, его ученик, ошибки совершал?»

Мелида-Даан. Так давно это было, и редко вспоминалось. Сглотнув, он встретил строгий, пристальный взгляд Йоды. «Нет».

«На ошибках своих учиться должен ты,» — сказал Йода. «Учиться, также, твой ученик будет. Задание для тебя у меня есть, Оби-Ван. Когда закончишь, вернуться сюда, можешь ты.»

Оби-Ван кивнул. «Спасибо, Учитель.»

Но вместо того, чтобы перейти к деталям предстоящего задания, Йода принялся расхаживать по небольшой палате, громко постукивая в её тишине тростью из дерева Гимер. «Знаешь ли ты, Оби-Ван, почему возражал я, чтобы Скайуокер учеником твоим стал?»

Знал ли он? Не наверняка. И как только он и Квай-Гон переубедили Совет, и Анакин был сделан его падаваном, возражения Йоды больше не имели значения.

«Ээ... нет, Учитель» — осторожно сказал он.

Йода окинул его скептическим взглядом. «Хммм. Тогда расскажу тебе я. Возражал потому я, что одинаковым недостатком обладаете вы с ним. Привязанность недостаток ваш.»

Что? «Простите. Я не понимаю.»

Йода фыркнул. «Да, и ты тоже. Мелида-Даан, привязанностью такой была. Ты пообещал Квай-Гону, что станешь обучать Анакина? Из привязанности произросло это. Сильную привязанность чувствуешь к нему. Сильную привязанность ты чувствуешь к Анакину Скайуокеру. Уязвимым тебя чувства делают, Оби-Ван. Управлять ими полностью не можешь ты. Управлять своими собственными юный Скайуокер не может. Подозреваю я, что суровым с ним в вопросе привязанности ты не всегда был.»

Это было верно. Он и не был. Потому, что Анакин не похож был на других падаванов. Анакин помнил свою мать. Более того, он был связан с ней. Их связи были глубокими и не могли быть сломаны легко. Но Совету всё было известно ещё когда он согласился взять мальчика в ученики, так что едва ли справедливым казалось подвергать его за это критике. И при этом не справедливо было отказать ему из-за этого в определенной свободе действия. Так что все было верно...поскольку Йода был прав, по крайней мере, в одном. Привязанность являлась чем-то, что ему действительно было знакомо.

«Из-за привязанности к своей матери,» — продолжил Йода, нахмурившись, «на Татуин юный Скайуокер направился, наплевав на твои четкие инструкции.»

Оби-Ван уставился на него. «Я не... мы не... он не сказал мне, почему покинул Набу. Не было времени выяснить это. События на Джеонозисе развивались слишком быстро.»

«С Шми Скайуокер произошло что-то, опасаюсь я» — тихо произнес Йода.

«Что?»

«Чувствовал юного Скайуокера в Силе я. Сильная боль. Сильный гнев. Страшная трагедия.»

Ох, нет. «Он ничего не сказал мне, Учитель Йода. Если бы что-то произошло с его матерью, я уверен, он рассказал бы мне.»

Ведь он рассказал бы мне, верно? Или разве я не почувствовал бы это?

Теперь он был так рассержен на Анакина, так разбит и разочарован. Расстроен степенью непослушания мальчишки. Тем, что позволил взять себя в плен. Тем, что потянул Падме за собой. Так, что когда они увидели друг друга на арене Джеонозиса, он был отвлечен, его чувства были отуманены эмоциями.