Энн Маккефри - Поколение воинов

В этой секции коридора, ограниченной с обеих сторон переборками, спрятаться было совершенно негде. Когда на корабле объявлялась тревога, доступ во все каюты автоматически перекрывался. Что стала бы делать Сассинак, окажись она на месте Дюпейниля? Нашла бы запасной выход, разузнала бы что-нибудь о системах управления кораблем — что-нибудь, что позволило бы выбраться из этой западни и в то же время заманить в ловушку Оллери. Но Сассинак знала бы, куда ведут все эти трубы и что по ним передается, знала бы, зачем нужен каждый провод и каждый выключатель. Дюпейниль же ничего не мог придумать.

С другой стороны, ему показалось любопытным, что Оллери не пытается связаться с ним по внутренней связи. Знает ли он, что Дюпейниля уже нет в его капсуле? Должно быть, знает. В каждом отсеке стояли приборы слежения. Аналогичные приборы Дюпейниля показывали, что все капсулы, которые он запер, по-прежнему замкнуты, и занимавшие их члены команды, следовательно, не могли ввязаться в драку. Две светящиеся точки на крохотном экране обозначали капитана и Паниса на капитанском мостике — там они и должны были находиться. Тут один из них медленно двинулся по коридору: Дюпейниль не знал, кто это, но мог предположить, что капитан приказал Панису произвести разведку. Логика не подвела: через несколько мгновений из интеркома донесся голос Оллери:

— Проверьте все отсеки. Докладывайте обо всех нарушениях.

Ответа Дюпейниль не услышал. Должно быть, помощник капитана был в скафандре и воспользовался внутренней системой связи. Неужели капитан не подумал о том, что Дюпейниль может прослушивать переговоры по интеркому? Или ему это безразлично? Проблема аварийной блокировки отсеков оставалась открытой. Дюпейниль решил, что свист означает утечку воздуха, происходящую из-за неполной герметизации отсеков, и занялся своей системой управления.

Уже через несколько минут (Дюпейниль изрядно взмок и едва не изжарился в своем скафандре) ему удалось вскрыть переборку и пройти дальше по коридору. Главный проход выглядел абсолютно пустым, все люки, которые Дюпейниль мог видеть отсюда, были закрыты. Никакого движения: никто не крался по выщербленным плиткам пола, не отражался в зеленой гладкой поверхности переборок. Впереди была еще одна аварийная переборка. За ней, как знал Дюпейниль, коридор поворачивал, и лестница вела на полпролета вверх, на главную палубу: там был выход на капитанский мостик и доступ к последним трем спасательным капсулам.

Дюпейниль задержался, чтобы отключить ручное управление люками капсул номер 4 и номер 6. Теперь проблему могли представлять только три капсулы — пятая и седьмая, последние в дополнительном коридоре, и капсула номер 3, войти в которую можно было с капитанского мостика: она предназначалась для техника по вооружению. Эту капсулу он мог заблокировать по дороге в капитанскую рубку — если, конечно, сумеет преодолеть следующую аварийную переборку. А пятая и седьмая?.. Панис может открыть их снаружи, хотя и с трудом…

Сколько времени это займет у него? Подумает ли он вообще о том, чтобы открыть люки? И попытается ли капитан освободить того, кто заперт в капсуле номер 3? По крайней мере, у Дюпейниля теперь было несколько больше шансов на успех. Даже если все трое выберутся из капсул, их все равно будет пятеро против одного — пятеро, а не двенадцать. Успех, пусть и не окончательный, вернул офицеру Безопасности уверенность в себе и сообщил некоторую толику энтузиазма. Дюпейнилю пришлось напомнить себе, что он еще не победил в этой войне. По сути, даже первой битвы он пока еще не выиграл. Все, что произошло, было только стычкой передовых отрядов, и если он допустит хоть один промах, то может проиграть все.

— А мне плевать, как это выглядит! — услышал он по интеркому. — Попытайтесь открыть люки и выпустите Сириса!

Ох черт! Оллери был вовсе не такой уж дурак. Должно быть, Панис стоит сейчас перед пятой капсулой. А Сирис — компьютерщик, специалист по сенсорам и прочему такому. Дюпейниль судорожно пытался справиться с аварийной блокировкой, надеясь, что Оллери будет следить за успехами своего помощника, положившись на надежность переборки.

Долгое молчание, в котором слышно было только прерывистое дыхание самого Дюпейниля, потом:

— А мне плевать, чего это стоит! Я же сказал — открыть!

По крайней мере, хотя бы частично изменения, внесенные Дюпейнилем в систему управления, смогли противостоять и попыткам открыть люк вручную. Однако же времени порадоваться этому у офицера не было: его гораздо больше заботила препятствующая ему переборка — она оказала гораздо более серьезное сопротивление, чем предыдущая. Вот если бы у него был полный набор инструментов…

Но тут переборка подалась, скользнула в сторону и открыла проход — правда, как-то неохотно, словно ей не нравилось то, что приходится нарушать приказ компьютера. Здесь коридор сворачивал, и Дюпейниль не мог пройти к лестнице сразу. Он прижался к внутренней переборке, внимательно оглядывая гладкие стены — не скользнет ли по ним тень или отблеск, указывающие на наличие в коридоре другого человека. По счастью, Оллери настаивал на том, чтобы корабль содержался в чистоте и порядке, как положено во Флоте. Дюпейниля это обстоятельство несколько удивляло: он-то считал, что на корабле мятежников должны царить грязь и беспорядок. Но кораблю, вне зависимости от того, была ли его команда законопослушной или нет, приходилось проходить обычные на Флоте инспекции.

Дюпейниль выжидал. Никакого движения. Тогда он осторожно двинулся вперед, то и дело поглядывая на экран портативного компьютера: Панис по-прежнему находился в параллельном коридоре возле люка пятой капсулы. У подножия лестницы он остановился. Наверху взгляд притягивала площадка, с которой можно было войти непосредственно в рубку; кроме того, там же находились и люки трех капсул. Первая и вторая должны были быть открыты: это капсулы капитана и его помощника. А третья — закрыта, в ней томился оружейный техник. Люк, ведущий в рубку, должен быть задраен — если, конечно, Панис не оставил его открытым, когда пошел выяснять, что происходит. Если люк открыт, капитан конечно же услышит о приближении Дюпейниля. Даже если он не следит за приборами наблюдения — а он конечно же следит, — он совершенно точно узнает, где находится Дюпейниль. А как только Дюпейниль поднимется по лестнице, капитан увидит его через проем открытого люка. Если люк открыт.

Оставил ли Панис рубку открытой? И оставил ли он открытым проход в соседний коридор? Это имело смысл. Хотя капитан и мог контролировать с мостика индивидуальное положение каждой аварийной переборки, все равно это займет несколько секунд. Если капитан заподозрит, что ему может понадобиться помощь, ему потребуется убрать эти переборки, чтобы его помощник и освобожденные члены команды могли беспрепятственно добраться до рубки.