Энн Маккефри - Поколение воинов

Дюпейниль начал подниматься по лестнице, стараясь дышать медленно и глубоко. Одна ступенька. Вторая. Ни звука не доносилось сверху, а люка рубки он не увидит, если сам не рискнет оказаться в поле зрения капитана. Еще шаг и еще. Если бы у него было больше времени, если бы у него был полный набор инструментов, он установил бы свои сканеры в нужных местах и знал бы сейчас, открыт или закрыт люк…

На другом борту корабля возник шум, раздался лязг металла и крики. А сверху донесся голос капитана — Дюпейниль услышал его одновременно вживую и по интеркому:

— Давай, Сирис!

Раздался звук шагов: капитан покинул рубку (при этом шороха открываемого люка не последовало — следовательно, он был-таки открыт) и направился в сторону второго коридора. Дюпейниль не представлял себе, что там происходит, но решил не терять времени — он бросился вперед, в один прыжок преодолел оставшиеся несколько ступеней и выглянул в коридор. И увидел спину капитана, направлявшегося на корму, а в руке капитан сжимал какое-то оружие, игольник, должно быть. По коридору по-прежнему раскатывались вопли Паниса и того парня, которого он освободил.

Внезапно до Дюпейниля дошло, что Оллери собирается убить своего помощника. Может, потому, что решил, будто Панис сговорился с Дюпейнилем, а может, собирался воспользоваться этим предлогом, чтобы заявить, что он взбунтовался. Дюпейниль бросился следом за капитаном, надеясь, что техник не вооружен. Панис и Сирис все еще боролись на полу. Дюпейниль хорошо видел их — два тела в форме, сцепившиеся клубком; их крики и глухие шлепки ударов заглушали его шаги. Оллери стоял над ними, явно дожидаясь того момента, когда сможет выстрелить. Дюпейниль разглядел лицо молодого офицера — тот узнал капитана и угадал его намерения. Выражение изумления на его лице сменилось ужасом.

Но тут Дюпейниль захлестнул тонкий черный провод вокруг шеи капитана и резко натянул его. Капитан дернулся, обмяк и рухнул на пол; его тело все еще содрогалось, но он был уже не опасен. Дюпейниль подхватил игольник, за которым потянулся было техник, и с обманчивой легкостью наступил на запястье Сириса. И почувствовал, как под его каблуком хрустят сломанные кости.

— Что?.. Кто?.. — У встрепанного Паниса, глаз которого уже заплывал синяком, хватило ума крепко сжать другую руку техника.

Дюпейниль улыбнулся.

— Давайте сперва разберемся с ним, — предложил он.

— Я не знаю, что здесь произошло, — продолжал Панис. — Что-то неладное с люками аварийных капсул. У меня целая вечность ушла на то, чтобы открыть эту, — и тут Сирис как прыгнет на меня, а капитан…

Он умолк, уставившись на распростертого на палубе капитана; лицо у того было багровым от удушья.

Сирис рванулся, но Панис удержал его. Дюпейниль крепче надавил каблуком на его запястье. Техник яростно выругался.

— Не делайте этого, — посоветовал пленнику Дюпейниль, помахав перед его носом игольником. — Если вы вырветесь из рук офицера Паниса, я попросту пристрелю вас. Хотя, впрочем, может, вы предпочитаете это суду? Не желаете?

Сирис затих, дыхание гулко клокотало в его груди. Хотя Панису изрядно досталось в этой драке, он явно не остался в долгу: лицо техника распухло, он нервно облизывал разбитую губу. Дюпейниль не испытывал к нему сочувствия. По-прежнему наблюдая за Сирисом, он обратился к Панису:

— Ваш капитан занимался незаконной деятельностью. Он собирался убить нас обоих.

Говоря это, он задумался, удастся ли убедить судей в том, что весь план, включая и обесточенные панели управления капсулами, принадлежал капитану. Возможно, нет; по крайней мере, в предстоящие дни будет над чем поразмыслить.

— Не могу поверить… — Панис снова умолк. Ему пришлось поверить: он видел игольник в руках своего капитана, слышал его слова. — А вы?..

— Служба Безопасности Флота, как вы знаете. Должно быть, бывший майор Оллери убедил всех, что я за ним шпионю. На самом деле, все было не так.

— Лжец! — выпалил Сирис.

Дюпейниль наградил его улыбкой, в которой, как он надеялся, оскорбленное достоинство сочеталось с кровожадностью хищника. Должно быть, у него получилось, поскольку техник побелел и тяжело сглотнул.

— Когда правда может сослужить хорошую службу, — тихо проговорил Дюпейниль, — я предпочитаю не лгать. — И он продолжил прерванное объяснение: — Когда я обнаружил, что капитан планирует убить меня и что вы не участвуете в заговоре, я решил, что он убьет заодно и вас, чтобы ему не пришлось беспокоиться о лишнем свидетеле. А теперь, поскольку вы — следующий по старшинству офицер на борту, вы автоматически становитесь капитаном этого корабля. Это означает, что именно вам предстоит решать, что делать с Сирисом. Я бы не советовал вам так просто отпускать его.

— Ну уж нет! — На лице помощника появилось странное выражение; Дюпейниль решил, что он пытается осмыслить происходящее. — Нет, я это понимаю. Однако, — он поднял взгляд на Дюпейниля, разглядывая знаки различия, — однако, сэр, старший офицер здесь — вы.

— Только не на этом корабле.

Черт бы побрал этого парня! Он что, не понимает, что ему следует принять командование? Сассинак поняла бы это мгновенно.

— Верно. — Времени у помощника ушло больше, но он, по-видимому, пришел к тому же выводу. Дюпейнилю оставалось только порадоваться. — Тогда не нужно ли посадить этого парня, Сириса, под замок?

— Может, вернуть его в аварийную капсулу, из которой он только что выбрался? Как вы знаете, система контроля вышла из строя. Он не сможет ни открыть люк, ни бежать с корабля.

— НЕТ! Я не пойду назад. Я скорее умру!

Дюпейниль не мог бы сказать, что преобладало в этом крике — ярость или страх.

Честно говоря, мне наплевать, — ответствовал Дюпейниль. — Но у вас будет возможность погрузиться в анабиоз. Знаете, там есть такая встроенная камера.

Сирис выдал новую серию ругательств, яростных, но совершенно тривиальных. Дюпейниль даже подумал, что у старшего помощника капитана это вышло бы лучше; впрочем, он не собирался выпускать вышеупомянутого помощника, чтобы проверить свои мысли на практике. Панис принял более удобное положение (все это время Сирис полулежал на нем), не выпустив, впрочем, руки техника и стараясь не оказаться между Сирисом и игольником в руках Дюпейниля, потом откатился в сторону, увернувшись от руки, которая отчаянно попыталась схватить его за лодыжку. На мгновение Дюпейниль перенес вес всего своего тела на запястье злосчастного техника — у Сириса вырвался крик боли, — потом шагнул назад, по-прежнему держа беднягу под прицелом. Техник без дальнейшего сопротивления залез назад в капсулу, напоследок обрушив на голову Дюпейниля и Паниса целый поток угроз и в красках расписав им, что с ними сделают его дружки, как только до них доберутся.