Илья Стальнов - Нереальная реальность

– Точно? – спросил Лаврушин.

– Вы не в Президентском Совете. Вас здесь не обманут… Что дальше делать? Заказ будет?

– Нет. Сейчас проверим, так ли все. Тогда окончательный расчет.

– Годится. А как вы собираетесь проверять?

– Спросим. Подождите здесь, – оставив Степана и сыщика, Лаврушин решительно направился к особняку, поднялся по ступеням и дернул за шнурок звонка.

Дергать за веревочку и слышать приглушенный дверьми перезвон пришлось минут пять. Наконец дверь отворилась.

– Ничего себе, – сказал Лаврушин.

На пороге был огромный желтолицый господин. Нужно ли говорить, что он был точной копией тех, которые стерегли жилища Большого Японца в других измерениях.

– Мне Большого Японца, – произнес Лаврушин.

– Не знаю вас, – в привычной манере отозвался желтолицый.

– Мы ищем его. Нам сказали обратиться к нему за помощью.

Желтолицый гигант внимательно посмотрел на него и удовлетворенно крякнул:

– Да. Давно жду тебя и твоего друга.

– Простите, а в Караван-сити и в Ла-Бананосе не ваши братья служат?

– Мои, – освобождать проход желтолицый не спешил.

– Так как?

– Большого Японца нет. Он ушел. Вокруг опасность. Льды все ближе.

– И что нам делать? – с отчаяньем воскликнул Лаврушин. Его это свинство уже утомило. И нервы не стальные, а наоборот – расшатанные.

– Он просил передать совет…

– Ага, что у нас есть «пианино», решимость, и будет знание. Слышали.

– Тогда зачем пришли, если слышали? – недоуменно спросил желтолицый и захлопнул дверь…

Новая, метеоритом мелькнувшая надежда – сколько их уже рассыпалось в верхних слоях атмосферы. Нет здесь Большого Японца. Отчалил по каким-то своим японским делам в незнамо какие миры. Ищи ветра в поле.

Пока Лаврушину, благодаря каким-то своим сверхъестественным способностям, о которых он толком ничего не знал и в которых ни бельмеса не смыслил, удавалось идти след в след за ним – и сошелся же свет клином на этом Змееведе! Все дело в «пианино» – между ним и Лаврушиным установилась мистическая связь. Однако где гарантия, что она крепка, и что он еще хоть раз сможет «поиграть» на этом инструменте? Нет такой гарантии. Наоборот, Лаврушин все больше боялся загадочного механизма, и все дни в Москве не касался его даже пальцем.

Лаврушин зло пнул ногой дверь охраняемого государством памятника архитектуры, но она была мощная и едва дрогнула, а нога не деревянная – заболела.

– Опять обманули, – вздохнул он.

Подошел к стоявшим поодаль частному сыщику и Степану.

– Убедились? – спросил сыщик.

– Убедились, – Лаврушин вытащил из кармана заранее заготовленный конверт с деньгами.

«Пинкертон» заглянул в него, вытащил доллары, пересчитал, парочку посмотрел на свет и с любовью потер пальцами, проверяя. В долларах он толк знал и остался вполне доволен портретами дядюшки Вашингтона.

– Обращайтесь еще. Наше агентство оказывает самый широкий спектр услуг, – верзила пожал на прощанье руки друзьям, уселся в свой «вольво». Было видно, как он вытащил сотовый телефон и начал нащелкивать номер.

– Ну? – спросил Степан.

– Нет здесь Большого Японца. Помощник отослал нас еще дальше.

– На сколько букв?

– В другие измерения.

– Чтоб им пусто было! Это же форменное…

– Тихо, – приподнял руку Лаврушин.

Что-то смутило его. Какое-то еле заметное нарушение в порядке вещей. И он вскоре понял – что именно.

А смутили его доносившиеся из стоявшего «вольво» обрывки слов «пинкертона»:

– Здесь они… Приезжайте… Окончательный расчет.

Лаврушин подскочил к машине. Дернул за ручку, но дверца была закрыта изнутри на защелку.

Частный сыщик приспустил окно:

– Что вам?

– Вы с кем говорили? – недобро осведомился Лаврушин.

– С заказчиком?

– С каким заказчиком?

– Вас интересуют мои заказчики?

– Интересуют!

– Ладно, – пожал плечами сыщик. – У меня был заказ привести вас. Я его выполнил.

– Но вы же работали на нас!

– Я выполнял ваше задание. И задание того заказчика. Лично я никому ничего не должен. Просто добросовестно выполняю обязательства по контрактам.

– Вот сволочь!

– Это вопрос оценочный, – сыщик повернул ключ в замке зажигания, мотор взревел.

Машина рванулась вперед, так что Лаврушин едва успел отпрыгнуть. Его окатило грязной водой из под колес.

– Продал нас, – воскликнул Лаврушин, глядя вслед исчезающей за поворотом «вольво».

– Кому? – спросил Степан.

– А как по-твоему – кто нас ищет.

– «Черный»!

– Вот что, надо сниматься отсюда.

– Слышишь?

Послышался знакомый бомбардировочный гул.

– Бежим! – крикнул Лаврушин.

Они юркнули в соседний переулок. Тут из-за поворота показался стальной поток.

Это были самые гнусные и отпетые бандитствующие рокеры, которых только можно вообразить. Их были десятки. Они спешили за добычей. Они увидели ее. Они с ревом и свистом устремились следом.

Друзья скользнули в арку, едва не поскользнувшись на замусоренном пищевыми отходами асфальте. Вбежали в просторный дворик, поросший чахлыми, дурной экологией пришибленными деревьями. Сзади лязгала сталь и ревели цилиндры, шуршали шины мотоциклов. Железный поток рвался в ту же арку.

Беглецы перемахнули через сетчатый забор, пересекли детскую площадку с кривой каруселью. Мотоциклы, недовольно заурчав, притормозили – через ограды они ездить пока не научились. Один из рокеров, весь в черно-красной коже, металлических бляшках и железных фиксах, опершись ногой о землю, начал что-то выговаривать в рацию.

– Ну, давай, – Степан подхватил поскользнувшегося на гнилом киви Лаврушина.

Они преодолели двор. И выбежали на другую улицу.

Это был тупик.

И в него вливались стальные «харлеи», «хонды», «уралы»!

– Прижали, гады, – Лаврушин бросился к единственной двери подъезда глухого длинного желтого дома с грязно блеклыми стеклами. Дверь была заперта на замок.

Беглецы прижались к глухой бетонной стене, которой заканчивался тупик. За ней, видать, что-то собирались строить, взрывать, или просто кто-то решил перегородить улочку – бывают чудаки. Стена была настолько высока, что перемахнуть ее не стоило и мечтать.

Мотоциклы встали в нескольких метрах от них никелированной, резиновой, исходящей бензином и матом преградой – куда менее преодолимой, чем бетонная стена. Моторы жадно урчали и нетерпеливо тарахтели. Рокеры весело и гнуснодушно хохотали. Размахивали цепями и кастетами. У одного был обрез двустволки, он целился в друзей и орал: «Пу!» Рокеры были довольны. Они поучаствовали в отличной охоте. Теперь жертвы были полностью в их власти. А что может быть слаще полной власти над чьей-то жизнью и смертью?!