Илья Бриз - Караван к Наташке

— Кхым–кхым, — прокашлялся полковник Стоджер, — твоё высочество, святые отцы могут не согласиться с подобным указом и опротестовать его, как не соответствующим канонам святой веры.

— Что‑то я не припоминаю такого канона, — хмыкнул Кирилл. — Если не ошибаюсь, запрет обучения простых крестьян наукам был вписан в библию уже сотни лет спустя после смерти Святого Михаила. А сами Создатели ничего такого не заявляли. Алексашка, вызови‑ка сюда кого‑нибудь из наших священников. Впрочем, зови их всех.

— Сей минут, мин херц, — выкрикнул слуга, выскакивая из шатра.

Шестеро святых отцов выехали из Сангарии на следующий день после захвата герцогства Лоусвиллом. Воины Баритии не осмелились задержать священников. Двое из них сразу направились в Равеншир, столицу Срединной империи, где во все времена находилась резиденция Священного Синода с подробным докладом о кощунственном нарушении заветов Создателей. Остальные служители веры присоединились к остаткам сангарской армии.

Прибыли священники быстро — походная часовенка находилась недалеко от герцогского шатра. Вошли, степенно приложили ладони к груди с одновременным лёгким поклоном монарху и вопросительно уставились на него.

— Святые отцы, разрешите наш маленький теологический спор с бароном Стоджером. Кто и когда запретил всем разумным созданиям богов наших изучать науки? — Кирилл специально задал вопрос в такой форме. Вот пусть теперь выкручиваются.

Священнослужители озабоченно переглянулись, и вперёд вышел худой благообразный клирик Константин. В служение Создателям обычно шли бездетные жители Наташки, но про Константина было известно, что иногда монахини выходили в мир из Сангарского монастыря с младенцем на руках и благодарственной молитвой Создателям и служителю его Константину. Ещё славился почтённый Константин большими историческими знаниями при отличной памяти — что один раз прочитал, то с лёгкостью мог процитировать спустя многие годы.

— Видите ли, ваше высочество, в шестьсот тридцать восьмом году со дня схождения Создателей наших на Наташку, во время войны Срединного королевства с Союзом вольных баронств, Колин Ламбодский запретил передавать какие‑либо знания мятежным баронам. Как известно, самозваные бароны отрицали право короля, как помазанника божия, распоряжаться своими землями на том основании, что Создатели в откровениях своих признали всех людей равными себе. Святой Синод поддержал праведного короля и издал буллу о недопущении чтения богохульниками любых писаний, дабы не могли неверные вольно толковать божьи заповеди. С тех пор — а тому уже более двух тысяч лет — людей низкого происхождения грамоте обучать запрещено.

— Вольные бароны! — хмыкнул герцог. — Как вы, клирик, их вежливо называете. Обычные разбойники и грабители, силой захватившие власть в отдалённых деревеньках и отказавшиеся притом выплачивать десятину законному королю, — историю Кирилл изучал в родном замке под руководством мам достаточно подробно. И о почти столетнем подавлении мятежа Колином–освободителем знал достаточно. — Как твоё высочество считает, — повернулся Кирилл к брату, — можно ли приравнивать сангарских воинов к разбойному люду?

— Тех, кто насмерть стоял на Нижнем перевале против бронированной конницы святотатца Лоусвилла? — переспросил Михаил и, не задумываясь, отрицательно покачал головой.

— Ну, вот видите, святые отцы, что данный запрет моих подданных никоим боком не касается. А с другой стороны, — улыбка на лице правящего герцога вдруг стала очень жёсткой, — кто мне, прямому потомку Создателей, осмелится что‑либо запрещать? А посему, клирики, возлагаю на вас обязанность обучить всех неграмотных сангарцев чтению и письму. И если через три дня кто‑нибудь из них не сможет прочитать библию или уставы, то я вынужден буду вас наказать.

— Всех?! — ужаснулся стоявший чуть сзади священник Агафон, который когда‑то сам преподавал в школе Райской долины. — Ваше высочество, сие за три дня никак не возможно! Вы же сами распорядились — завтра с утра в поход.

— На привалах командиры будут присылать вам учеников. Да и на ходу можете сажать неграмотных в кибитки и заниматься с ними. Всё клирики, — жестом запретил ещё что‑нибудь говорить Кирилл, — я вас больше не задерживаю.

— Сколько? — поинтересовался подполковник.

— Ещё неделю, милый, — ответила Сюзанна, не отрываясь от компьютера, — я решила очень тщательно все проверить ещё раз. Сам ведь понимаешь, это не просто сотня с небольшим детей будет, а начало нового этапа в истории человечества.

«Ух, как патетически» — хмыкнул про себя Затонов и, убедившись, что девушка увлечённо занимается своей работой, тихо удалился из её сектора лабораторного блока. Надо было успеть освободить оборудование до начала работы с модификантами. Конечно, на выращивание небольших деревьев и кустов в репликаторах нужно во много раз меньше времени, чем на создание в них человеческих младенцев, но вот на качественную очистку рабочих камер тоже требуются никак не минуты. А подполковник все‑таки хотел сделать Сюзанне сюрприз. Но она успела огорошить его раньше:

— Пашенька, а давай щеночка заведём? — предложение девушки последовало во время завтрака.

Затонов поперхнулся кофе и закашлялся. Сюзанна встала и с заметным удовольствием с размаху похлопала его по спине.

— Совсем не любишь собак?

Он обстоятельно вытер губы салфеткой, соображая, как лучше ответить, и признался:

— Не особо, — и, не дожидаясь дополнительных вопросов, пояснил: — У дальних родственников сука неизвестного происхождения была. Как в гостях у них были, обязательно лезла облизывать. Вечно слюни текли, шерсть во всем доме, а однажды меня цапнула, когда я ей всего лишь за ухом хотел почесать. Та ещё дура была.

— Но я‑то предлагаю умную собаку завести, — парировала девушка, — жесткошёрстную — они практически не линяют, если время от времени тримминговать — и совершенно при этом не слюнявую.

— Какой породы? — поинтересовался подполковник. Он совсем не собирался соглашаться, но сначала надо было подобрать какие‑то достаточно веские аргументы для отказа.

— Волкодав, — немедленно ответила Сюзанна.

— Ирландский волкодав или алабай [19]? — решил уточнить Затонов. Хотя на счёт среднеазиатской овчарки он, кажется, был неправ — алабаи к жесткошёрстным вроде бы не относились.

— Нет, ни то, ни другое, милый мой. Генетики специально вывели новую породу и назвали её Волкодавом. Разумность, как почти у всех высших животных на Наташке, примерно на уровне трёх–четырехлетнего ребёнка.

— Чего?! У высших животных на Наташке есть разум? — удивлённо переспросил Затонов.