Тимоти Мэдден - Запредельник

Полковник отдал им честь и последовал по коридору вслед за охранниками, тащившими Ван Сандер.

Маккензи и О-Скар повернули назад. Они проходили мимо одной из трибун, которую срочно переделали в место для ведения допросов, когда тишину ночи прорезал крик, нарушивший мерное течение работы допрашивающих. Маккензи непонимающе взглянул на О-Скара, но либониец только ухмыльнулся в ответ и ускорил шаги. Они спокойно начали дышать, только покинув мрачные стены Колизея.

— Ого! Это место плохо пахнет! — сказал, обращаясь к О-Скару, Маккензи.

— Это запах страха, приятель, — страха и успешно проводимого допроса.

— Сирус сказал, что задержан весь состав Службы Внутренней Безопасности. Что происходит, в конце концов?

О-Скар кивнул.

— Сначала пройдут допросы. Потом скоро, может быть, даже очень скоро, последуют приговоры вплоть до смертной казни.

— Смертная казнь? — тревожно переспросил Маккензи. — Ты хочешь сказать, что Сирус намерен пойти так далеко?

— Ты недооцениваешь всей серьезности ситуации, — сурово ответил О-Скар. — Мы здесь не в бирюльки играем. Сирус борется сейчас за свою жизнь… за наши жизни.

— Господи, но тогда все это очень серьезно, если вы собираетесь уничтожать людей. Ради всего святого, что происходит?

— Тебе не нужно это знать. Не суй нос куда не надо, и все будет в полном порядке.

Это недвусмысленное предостережение вывело Маккензи из себя, но он сдержался, справедливо рассудив, что не время упрекать друг друга.

— Сколько смертных приговоров будет приведено в исполнение?

— Не знаю. Думаю, достаточно, если потребуется.

— Достаточно для чего?

— Позаботься-ка лучше о себе, Маккензи. В такие времена это самое лучшее.

Поведение О-Скара задевало Маккензи. Здесь в Колизее он впервые столкнулся с какими-то грязными последствиями затеянной им игры, а либониец вел себя так, словно Маккензи не имел никакого к ней отношения.

— Наверное, это действительно зачем-то нужно, — пробормотал он. Перед мысленным взором поплыли бесконечные ряды застывших в могилах тел. Он был зол… от тошноты кружилась голова.

Спустя несколько минут появились охранники, ведя Пьету Ван Сандер. Старший передал О-Скару микрочип, с помощью которого открывался замок наручников, затем полковника втолкнули на заднее сиденье Магнаровера. О-Скар сел рядом с ней и захлопнул дверцу. Маккензи скользнул на сиденье водителя, включил фары и завел мотор. Спустя несколько мгновений они уже неслись по Бульвару Конкордата, направляясь в космический порт Полетного Корпуса.

Когда они набрали достаточную скорость, Ван Сандер заговорила, слегка подавшись вперед:

— Кажется, мы поменялись местами. Мои поздравления, Маккензи.

— Заткни свою вонючую глотку, полковник! Тебе она еще пригодится.

— Куда вы меня везете?

— В одно местечко, которое тебе очень понравится. Ты его хорошо знаешь или твои помощники-садисты, которые делают укольчики.

— Не понимаю, о чем это вы, — проговорила она, откидываясь назад на сиденье.

— Ну конечно! Но я тебя заверяю, одно из тех лекарств, что вы вводили Светле, наверняка освежит твою память!

Полковник непонимающе взглянула на О-Скара, но либониец едва удостоил ее холодного взгляда.

— Я могу повторить еще раз. Я не понимаю, о чем вы говорите, — пожаловалась она.

Ее притворство лишь усилило раздражение, рожденное пижонским поведением О-Скара, и Маккензи со злостью надавил педаль акселератора. Ван Сандер была профессиональной лгуньей, причем самым гадким ее типом. Эта ее непоколебимая самоуверенность наполнила Маккензи яростью.

Маккензи резко затормозил и свернул на Пальмовую дорогу, узкий бульварчик, с двух сторон окруженный выстроившимися в ряд гигантскими пальмами. Их серебристые стволы мелькали в свете фар Магнаровера по мере того, как машина снова набирала скорость.

Когда они приблизились к мехчасти Полетного Корпуса, то вновь замедлили движение. Маккензи нажал на сигнал, и раздался предупредительный гудок. Тотчас же появились охранники, чтобы пропустить их.

Когда наконец проверка закончилась, он снова нажал на акселератор, и седан плавно рванулся вперед. На полном ходу они едва вписались в извивающийся зигзагом широкий поворот, ведший в зону комиссариата, и на секунду Магнаровер слегка занесло.

— Следи за скоростью! — предупредил с заднего сиденья О-Скар. — Нам нужно доставить нашу подружку на борт корабля в целости и сохранности.

— Если она не исчезнет с моих глаз как можно скорее, я сам раздеру ее на куски, — отозвался Маккензи, поворачивая руль управления вправо.

Внезапно впереди вырос военный автобус. Он выезжал со стоянки и теперь полностью перекрыл дорогу.

Маккензи яростно надавил на тормоза, и магнитный мотор взвыл, его с силой швырнуло прямо на руль. Магнаровер занесло, конец машины повело влево. Маккензи попытался выправить ее с помощью руля, но не рассчитал угол поворота, и машину развернуло. Теперь она полностью вышла из-под контроля. Под панелью управления раскрывались специальные баллоны, призванные смягчить удар при аварии, но этот процесс был настолько замедлен, что явно отставал от потребностей. Наверное, какая-то неполадка.

Последнее, что помнил Маккензи, был ствол пальмы, увеличивавшийся на глазах, и ощущение неминуемого столкновения, когда он весь сжался в комок.

— Проснись, Ян. Ты слишком долго спишь.

Голос был знаком, но доносился откуда-то издалека. Маккензи кивнул и попытался открыть глаза, но казалось, что их намазали клеем. Он попытался сесть, но пара рук схватила его за плечи и заставила лечь.

— Расслабься, мой мальчик. Сейчас неподходящее время для безрассудства. Ты попал в аварию.

Он вспомнил вырастающий перед ним ствол дерева, затем глухой звук. Да, произошла авария.

— Это вы, Сирус? — слабым голосом спросил Маккензи.

— Да, я. Ты столкнулся с деревом, Ян. Помнишь? У тебя есть ушибы и несколько рваных ран. Но доктора поклялись, что поставят тебя на ноги. День или два, и ты будешь в полном порядке.

В голове Маккензи раздавалось монотонное гудение.

— Почему я не могу открыть глаза?

— Они забинтованы. Но не волнуйся об этом. Твое зрение не пострадало. Бинты снимут завтра.

Маккензи поднял руку и дотронулся до повязки. Она казалась скользкой и холодной на ощупь. Опуская руку, Маккензи спросил:

— Как О-Скар?

— Плохо. Он слегка свернул себе шею, но он очень сильный человек.

Маккензи кивнул. Боль в голове все усиливалась.

— Ваша пассажирка совершенно не пострадала. Она побежала к военному автобусу, который вы пытались объехать, и организовала медицинскую помощь для вас. Очень трогательно, не правда ли?