Никита Баранов - Седна

— Грустно, — констатировала Седна. — Жаль бедолаг…

— А теперь, дамы и господа, я хочу кое-что прояснить, — внезапно повысила голос Лейла. — Какого чёрта она грустит и жалеет, а? Ничего странного в этом нет?!

— Конечно есть. Но что я могу поделать? Ты запретишь мне испытывать чувства?

— Ты не можешь чувствовать! Блин, да ты вообще не можешь вступать в подобные беседы с людьми! Ты уверена, что являешься роботом?

— Я тебя предупреждала, что если ещё раз произнесёшь это слово в мой адрес…

— Так, — пилот подсел поближе к Седне и приобнял её за плечи. — Не обижать её, ясно? Она — личность. Живая и разумная.

— Ясно, — Лейла вытерла рукавом пропотевший лоб. — А теперь ты можешь наконец рассказать, что здесь творится? Почему она — личность? Почему она — живая и разумная?!

— Я всё ещё здесь, — холодным голосом сказала Седна. — Не надо говорить обо мне так, словно меня здесь нет. Да, я была на Шедоу. Чего рот от удивления открыла? Это ещё не всё. Побывав на планете-тени, я благополучно оттуда убралась, но уже имея разум, а вместе с ним эмоции, чувства, страхи, желания…

Лейла вопросительно взглянула на Ника. Тот в ответ лишь улыбнулся, не проронив ни слова.

— Значит, ты разумная личность? Забавно…

— Лей, ты чего пристала к человеку? — нахмурилась Лилиан. Слово «человеку» её устами было произнесено двойственно, с некоторой долей сарказма и насмешки, но Седна предпочла пропустить эту издёвку мимо своих механических ушей.

— Прости, мам…

Особенностью планеты Колорадо был неистребимый запах палёной резины, возникающий после полудня, и затихающий незадолго до заката. Причина этой аномалии по сей момент так и не выяснена, но достоверно известно, что все учёные, отправлявшиеся на разгадку «резиновой тайны» домой больше не возвращались и на связь не выходили.

Так что всем пришлось свыкнуться с таким ароматом, отчасти потому, что он не нёс никакого вреда здоровью человека, но к тому же являлся своеобразным компасом — там, где резиной пахло сильнее всего, обычно бывали подземные водные источники.

— Похоже, мы сидим как раз над подземной речкой, — сморщив нос от нахлынувшего запаха, заметила Лилиан. — Можно копнуть да набрать воды.

— Мы будем копать целый день, — подумав, ответил Ник. — И это в лучшем случае. Если бы у нас было, чем копать.

— В «Рейдерах» есть лопаты. Лей, будь добра, достань их.

— Секунду, мам.

Лейла вернулась с двумя инструментами для копания. Ник забрал обе лопаты, одну при этом отдав Седне.

— Я могу это делать одна, капитан. Для меня не составит труда, да и усталости я не почувствую.

— Понимаю. Но не могу же я спокойно смотреть, как ты работаешь…

— Ну, так вздремни, раз смотреть не можешь, — рассмеялась Лейла, усаживаясь рядом с мамой, и, кажется, действительно готовясь немного поспать.

— Грешно спать, отлынивая от работы, — отшутился пилот, приступая к процессу раскопок. — Но от отдыха я бы не отказался.

— Чувствую, корни этих проповеднических речей, кроются ещё со времён вашего обучения в академии, капитан. Я права?

— Да, милая, чертовски права. Каждое воскресенье у нас был обязательный урок Единой Церкви. Помню, святой отец у нас был брутален до нереальности. Бывший пилот, причём ас «Ангела»…

— Символично, — хмыкнула Лилиан, прикрыв глаза. Она тоже собиралась вздремнуть, а под рассказы о прошлом сделать это было легче и приятнее всего.

— Воевал. Сбил как-то нескольких противников, да и рухнул прямо в сугроб снега. Дело ж на Тризисе было, а там, вы знаете, кроме снега нет вообще ничего. Ну, ледники ещё, да шахты, но это к делу не относится. Упал он, выбирается из «Ангела», и понимает, что не чувствует ног!..

— Как его звали? — удивлённо улыбнулась Седна. — Фамилия не Мересьев, случайно?

— Нет, его звали Борланд, отец Борланд. Борланд Эльпидэ?льфор.

— Господи, и как ты только запомнил его фамилию? Даже мне с моим… кхм… компьютерным разумом не слишком приятно даже думать о таких сложностях, а уж каково тебе, простому человеку?..

— На самом деле, это я из собственного опыта делаю заключение, чем нелепее фамилия, тем легче её запомнить.

— Ну, а что там с ногами вашего священника?

— Добрался до базы. Ноги спасти не успели, слишком долго он полз по снегу на морозе. Заменили протезами, и по сей день он преподаёт уроки Единой Церкви в моей бывшей академии. Говорят, всё ещё рвётся в бой, хочет мести… нет, сам-то он говорит, что, мол, кто он такой, чтобы решать проблемы земные? А уже через некоторое время яростно кричит: «Я — меч Господень, кара неизбежна!». Хороший дядька, если честно, правда, пьёт много, да с ума сошёл немного. Но харизматичный — до жути! Настоящий лидер. Я порой думал, что если он вдруг напьётся до чёртиков и решит расколоть Единую Церковь на два разных лагеря, то он сможет завербовать себе в помощь целую армию соратников.

— Как так, — зевнула Лейла. — Святой отец, а пьющий?

— Всё в рамках воли господней, — развёл руками Ник, на мгновение перестав копать и смахнув с лица пот. — Это тебе не католичество в его первозданном виде, а Единая Церковь. Святые отцы могут делать всё, что посчитают нужным для исполнения Его воли, — пилот взглянул на почти безоблачное небо, ткнув в него пальцем. — И вообще, к чему я всё это веду? С чего разговор начался?

— К тому, что грешно отлынивать от работы, капитан, — Седна за время разговора выкопала как минимум в четыре раза больше земли, чем Ник. Улыбнувшись пилоту, она продолжила копать с удвоенной силой.

— А ты веришь в Бога, Рэмми? — ехидно, но без особого энтузиазма спросила Лейла, положив голову на плечо матери. Лилиан, похоже, уже спала.

— Ну, как тебе сказать… если он всё-таки сейчас смотрит на меня сверху и ржёт над положением вещей в сложившейся ситуации, то пусть хоть бутылку воды скинет с этих своих Небес. Я выпью и скажу спасибо.

Лейла, прищурившись, перевела взгляд на горизонт и, усмехнувшись, сказала:

— Можешь начинать благодарить. Он, похоже, тебя услышал.

Ник, вновь отставив лопату в сторону, посмотрел на приближающиеся со стороны горизонта и уже заволакивающие собой Амадей тяжёлые свинцовые тучи. Нахмурился, сплюнул себе под ноги и вновь продолжил копать:

— Это не отменяет того факта, что я на него очень зол и обижен.

Как и ожидалось, грянул дождь. Не слишком приятный аромат палёной резины словно ветром сдуло, и вместо него запахло озоновой свежестью. Ещё перед первым громом поиски подземной реки решили прекратить, а Седна при помощи найденной в одном из «Рейдеров» огромной клеёнки и нескольких камней превратила яму в некий бассейн — резервуар для воды. Между двумя мотоциклами натянули ещё один рулон клеёнчатой ткани, отысканной во втором «Рейдере», и вся команда спешно спряталась под импровизированным навесом.