Владимир Лещенко - Звездные флибустьеры

У Антона перехватило дыхание.

– Этот остров назывался...

– Угадали? – жестко ухмыльнулся Олутар. – Да – это остров Айронсайд, ну а планету и смысла называть нет.

Потрясенно Скиров взирал на собеседника.

Айронсайд! Остров где располагалась самая страшная на Иштар тюрьма, при одном упоминании о которой даже матерые преступники бледнели.

Тюрьма, где надзирателями были почти сплошь танорцы – ибо найти желающих там работать было немыслимо – хотя бы потому что всякий надзиратель, проработавший там хоть день, автоматически приговаривался к смерти преступным сообществом планеты.

Уже не раз и не десять разнообразные правозащитники требовали закрыть тюрьму со столь жуткой славой, но безуспешно – видимо, наверху кому-то было нужно такое пугало.

И одновременно – он понял – о ком этот рассказ, понял – откуда взялся Эфенди.

– Ну, что вы скажете? – осведомился Олутар.

– Не знаю, – промямлил Антон... Я... не судья и сказано – "Не судите да не судимы будете"...

И вдруг порывисто встал, ощутив прилив чего-то такого в душе, чему не мог бы подобрать названия.

– Я не сужу. Но мне кажется, что отцу... этого человека было бы куда приятнее, если бы его сын не стал бы похож на того, кто погубил его. Я думаю, что он был бы куда больше рад, если бы его сын продолжил спасать тех несчастных малышей, как это делал он сам...

– И закончил бы так как же?? – хрипло каркнул Олутар.

– Может быть... – ответил Антон, – я... я не сужу. И еще мне кажется...

– Ни слова больше! – процедил Олутар. Думаю, нам лучше завершить эту беседу.

Антон увидел его глаза и поразился – это был взгляд наполненный долго сдерживаемой мучительной болью взгляд несчастного человека .

Антон, слегка сбитый с толку, стоял в окружении подстриженных кустов. Поодаль в двух плетенных клетках радостно щебетали синие стрижи. Птицы, далекие предки которых были привезены сюда в трюмах «Ковчега» и за невесть сколько поколений изменившиеся неузнаваемо. Издали доносились смех и веселые голоса, сопровождаемые ритмичными звуками оркестра. Все это было частью местного свадебного ритуала.

Костюм из белого полотна жал под мышками. Венок из местного плюща обвивал голову, и Антон начал чувствовать себя очень глупо в нем. В конце концов послышался легкий хруст листьев, и сквозь зеленую стену шагнула Айнур, целомудренно опустив глаза долу. У Антона перехватило дыхание от удивленного восхищения.

Одеяние Айнур сшили из целого рулона бесценного аринского шелка нежно-голубого цвета, определенно бывшего в числе пиратской добычи. Чудесная ткань имела оттенок чистой воды, отражающей безоблачное небо. Плотно облегающая тело шелковая блузка, и недлинная юбка, открывавшая и одновременно прикрывавшая ноги. Изящный покрой платья создавал впечатление, будто Айнур плывет по воздуху. Жакет без рукавов обрывался над талией. Саму талию обматывал пояс темно-пурпурного цвета, украшенный черными опалами. Голову покрывала серебристая сетка, вся в мелких сине-зеленых кисанских жемчужинах. Волосы были аккуратно заплетены в три косы, заключенные во множество тонких золотых колечек.

Ноги ее были босы, и ступни оставляли легкие следы на траве. В руках Айнур держала букет эялланских лиловых лилий – именно с этой планеты распространился по мирам людей этот необычно красивый цветок.

И все это создавало удивительную ауру необыкновенной женственности, юности и неподдельной невинности так не соответствующей прежней дочери пиратского вожака.

– Ну и что мы будем делать дальше?

Айнур вместо ответа заслонила лицо лилиями. – Так где же священник? – нервно спросил Антон. Было как-то нелепо чувствовать себя в роли жениха. Айнур опустила букет. Сегодня глаза у нее были цвета меда.

– Вместо священника, буду я, если вы не возражаете, – из толпы гостей как чертик из табакерки выскочил Черный Жрец с кондиционером под мышкой. Я имею право совершать браки – и как потомственный служитель Ночной Матери. И как капитан корабля – так что ваш брак будет иметь двойную силу. Так что, дети мои, властью данной мне Советом Меченосцев и обычаями людей, а также как жрец Ахамот седьмого ранга по праву рождения, объявляю вас мужем и женой! – Шири рассмеялся серебристым смехом, поклонился и скрылся среди ветвей.

И это всё?? – невольно вырвалось у Антона.

– Да – а что еще надо?

– Не находишь – выглядит довольно глупо? Ахамот эта, и прочее...

– Вера – это то, во что мы верим, – ответила Айнур.

– А во что ты веришь? Не в Ахамот же?

Айнур пожала плечами.

– Я верю, как и отец, в Господа Миров – если он в него конечно верит. Но сейчас я верю в тебя. Этого достаточно? Теперь ведь по закону ты мой муж, а муж принадлежит жене – так же как жена мужу! Это наш старый закон... – Жаль, конечно, что нет моей матери, – продолжила она. Сейчас бы она порадовалась…

Айнур глубоко вздохнула.

Ты не хочешь ничего сказать?

– Хочу! – выпалил Антон. Ты выглядишь настоящей красавицей!

– Спасибо, – улыбнулась Айнур и поцеловала его. Ну – с бракосочетанием тебя!

Антон подумал о том что хотя и мало думал в прежней жизни о собственой свадьбе, но виделась она ему совершенно другой.

Полумрак небольшого храма их общины – где-нибудь в Карловке или Вест-Бич, иконы, названия которых пришли из глубочайшей древности («Троица», «Владимирская Богоматерь», «Святой Владимир равноапостольный»…), курение фимиама, церковные песнопения и молитвы. Было время, когда в минуты особо хорошего настроения, он представлял как в такой вот церкви венчают его и Маргарет. Теперь это время казалось дальше, чем эпоха Древней Земли.

– Я понимаю что ты думаешь, – сказала Айнур. – Верно – похоже, тут чего-то не хватает.

– Возможно, – признался Антон.

Антон и Айнур дружно рассмеялись.

– Ну, пошли же к гостям – представимся им как муж и жена! – подхватила она Антона под руку...

Ансамбль исполнял сентиментальную песенку, – видимо из местного свадебного фольклора – что-то вроде «в сиянии танца сбрасывает с себя одежды богиня любви, и входит в чертоги небожителей», насколько Антон смог понять. Пары кружились на траве. Пьяная дама средних лет в синем платье расшитом онтагским жемчугом вальсировала в одиночестве, взмахивая руками – возможно пытаясь изобразить означенную богиню. У столов гости наслаждались угощением и напитками. Несколько мужчин средних лет стояли у большой золотой лохани с пуншем, осушали бокал за бокалом и разговаривали об индексах деловой активности и расценках на ремонт кораблей в разных местах.

До слуха Скирова доносились обрывки фраз.

– Вложения в каботаж в том секторе себя не оправдывают...