Виктор Вагнер - Дети пространства

Они шли по набережной, отделённой от пляжа белокаменным парапетом, регулярно прерывавшимся довольно широкими лесенками из тёмного камня. Несмотря на будний день, на пляже было много народу. Видимо, эта бухта привлекала отпускников.

Вдруг один из отдыхающих, полулежавший в шезлонге, надвинув на глаза широкополую шляпу, и, казалось, не замечающий ничего вокруг, сорвал эту шляпу с головы.

— Профессор Линдсней! Ильма! — закричал он, размахивая ею.

Ильма обернулась на зов:

— Вот так встреча! Ваше величество! — и, обращаясь к Анджею: — Пошли, с королём познакомлю.

Король оказался весьма упитанным мужчиной в полном расцвете сил. Расы он был, несомненно, европеоидной, но что-то в его внешности заставляло отнести родину его предков куда-нибудь в Юго-Западную, а то и Южную Азию. Из одежды на нём наблюдалась только уже упомянутая шляпа.

— Где ты остановилась?

— У Сейбертов.

— Которые боотисских норных разводят?

— Ну да.

— Это хорошо. Будет повод заглянуть туда вечерком не то чтобы инкогнито, но без больших церемоний. Как же — кошки, имеют право посмотреть на короля. А то есть парочка вопросов, которые я хотел бы обсудить с тобой без лишнего шума и лишних ушей.

— Давай сюда свои вопросы, — Ильма моментально извлекла планшетный компьютер из полевой сумки, которую она никогда не убирала в рюкзак и носила на боку даже под рюкзаком. — А то знаю я вас, регионалов — к ответу на каждый ваш вопрос по два часа надо готовиться. Тем более, что ни на Ортеговское плато, ни в джунгли Арланы я не собиралась, поэтому не освежала эти общины в памяти. А у тебя, по-моему, больше никого и нет.

— А куда же ты собиралась? Не верю, что ты появилась в Боотисе исключительно для того, чтобы искупаться в нашей лагуне и потрепаться с Эмили Сейберт.

— Да думала сесть в мотриссу до Вакрахамнена и доехать в ней до Далийского моста.

— Ишь куда тебя понесло! Хотя… Журналисту надо показать товар лицом. А долина Далии — всем скэттерам скэттер. Ладно, вот мои вопросы.

Анджей не стал вслушиваться в те задачи, которые ставит Ильме король. Он уже знал, что если кто-то, будь то полиция или психотерапевт вроде Тайки, обращается за консультацией к специалисту по этнографии, значит, имеется проблема с какой-то конкретной судьбой, человеком, обычаи которого вступили в конфликт со средой, в которой он решил поселиться. Любая консультация Ильмы — проникновение в чью-то личную тайну.

— А теперь давайте быстренько искупнёмся, да мне уже пора, — сказал король, когда Ильма убрала свой планшет. — Скоро дневной развод караула, надо обязательно присутствовать. У меня в регионе две достопримечательности, привлекающие туристов, и дворцовые церемонии — одна из них.

Когда король, надев вполне обычные джинсы с футболкой и опустив шляпу на глаза, скрылся где-то в лабиринтах узких переулков-лестниц, ведущих вверх по склону, наши герои продолжили свой путь по набережной.

— И вот так у него всегда, — вздохнула Ильма. — Приезжаешь в Хчыагнул или там Вакрахамнен — там начальник региональной полиции просто начальник полиции. А здесь он и начальник полиции, и играет главную роль в театрализованных представлениях для туристов, и ещё возглавляет какой-то совет экономического развития региона. А тут ещё тиссинцев на него скинули.

— Каких тиссинцев?

— Чешуйчатых. Тут за сто с лишним лет изучения Тиссинэ в первый раз удалось уговорить её обитателей отправить что-то вроде посольства в другую звёздную систему. А тиссинцы — ребята простые, уровень развития у них, как везде написано, соответствует то ли античности, то ли эпохе Великих Географических открытий. В общем, высадились они в Му-Сити и заявляют: «Хотим быть представленными ко двору вашего государя.» А двор и государь — только здесь, в Боотисе.

Улица в Боотисе, по большому счету, была всего одна, и шла она плавным зигзагом, серпантином взбираясь по склону кальдеры. Однако для пешеходов существовали переулки, зачастую представлявшие собой лестницы.

Пройдя по набережной почти через весь город, Ильма и Анджей поднялись по таким лестницам на два витка серпантина и оказались в довольно необычном районе. Здесь, как и везде в городе, тротуар был отделён от дороги рядом довольно внушительных раскидистых деревьев. Но если в остальном городе по другую сторону тротуара стояли почти символические заборчики из дикого камня в половину человеческого роста или живые изгороди, то здесь возвышались заборы из прозрачного пластика в два человеческих роста.

За первым же забором Анджей увидел лужайку, ярко освещённую лучами Арктура. Деревья росли только в глубине сада и были аккуратно подстрижены, чтобы их ветви располагались не ближе пяти метров от забора.

А на траве лужайки расположился прайд. Добрый десяток котов и кошек всех расцветок — рыжих, серо-полосатых, мраморных. Присмотревшись, Анджей по пропорциям понял, что это примерно трёхмесячные котята. Размерами они могли поспорить с крупным обычным котом, но это были тагарцы. На огромном валуне, видимо, специально поставленном для этой цели посреди участка, гордо возлежала кошка-мама размером с хорошую лайку.

На следующем дворе кошки были уже обычного размера. Но тоже прозрачный высокий забор и лужайка с кошками перед домом.

— Это Via de Catta, Улица кошек, — обратила внимание Ильма на удивление своего спутника. — Здесь почти в каждом доме cattery, то есть кошачий питомник. Разводят кошек на продажу — охотничьих, пастушеских, сторожевых. А такие заборы, во-первых, чтобы кошки не бегали налево, а то наплодятся тут гибриды тагарской пастушеской с кантольской мышеловной, во-вторых, живая вывеска, поскольку на лужайке всё время ошиваются хоть какие-то звери.

С этими словами Ильма нажала на кнопку звонка, установленную рядом с калиткой прямо на прозрачном заборе. Кошек с лужайки как ветром сдуло. Какие-то из них залезли на деревья, какие-то попрятались в подпол, какие-то в домики-вольеры, прикреплённые к стене дома на разных уровнях.

— Почему-то они всегда принимают меня за ветеринара, — ухмыльнулась Ильма.

Тут прямо в прозрачной панели забора над кнопкой звонка появилось изображение хозяйки. Технология совмещения окна с экраном была известна чуть ли не с XX века, но использовать её для домофона…

— Привет, Ильма. Заходи, пока брось вещи на террасе, да проходи на задний двор к дастархану. Мы там как раз обедаем.

На заднем дворе, под решёткой, увитой виноградной лозой, располагался уже привычный Анджею дастархан, застеленный ковром. На нём разместились хозяева дома, примерно ровесники Ильмы, и десяток кошек. Котят здесь практически не было — только солидные кошачьи матроны и парочка столь же солидных котов. Вели они себя исключительно прилично и в тарелки носами не лезли.