Олег Силин - Фимбулвинтер. Пленники бирюзы

Сначала он хотел заглянуть в первую же дверь. Но передумал – весьма вероятно, что это жилой блок, и ничего интересного они здесь не найдут. Быстро и бесшумно пошёл вперёд. Разумеется, он понимал, что их вторжение вряд ли осталось незамеченным. И если хозяева не встречали прямо у транспорт-кабины, то… Хёд предпочёл не выдвигать гипотезы, а выяснить истинную причину.

В холле был не фонтан, а водопадик, – выложенный декоративными камешками, обсаженный карликовыми деревцами. Хозяева даже радугой озаботились, маленькой, но яркой. Вокруг этой буколической инсталляции расположились мягкие глубокие кресла. Они словно приглашали остановиться, присесть, неспешно всё обдумать. Хёд презрительно фыркнул и прошёл мимо.

Бежевый коридор вывел их на широкую круглую террасу, перилами которой служило слабо мерцающее голубоватыми искорками силовое поле. По всей видимости, это была сердцевина станции, – на террасу выходило не меньше двух десятков разноцветных коридоров. Ближайший слева был пастельно-розовый, справа – аквамариновый. Но Хёд не пытался разглядеть, куда они ведут. Он смотрел на то, что находилось за силовым экраном.

– Они здесь, – произнёс тихо.

Эсдар скользнула вдоль стены террасы к аквамариновому коридору, заглянула туда. Потом всё тем же неуловимым движением приблизилась к силовому ограждению.

Терраса кольцом охватывала огромный, уходящий вниз на два десятка метров, зал. Под ней была ещё одна, с такими же проёмами радиальных коридоров, ниже – ещё и ещё террасы. А в самом низу…

На полу зала двойным кольцом – изголовье к изголовью – стояли сиденья-ложементы. Много, не менее сотни. И в каждом полулежал человек. Лиловые щупальца прорастали сквозь пол, тянулись к вискам и запястьям людей, пульсировали, вздрагивали. Люди же в большинстве своём, наоборот, были недвижны. Лица сосредоточенны, напряженны. Лишь несколько лежали с открытыми глазами, переговаривались друг с другом.

Хёд скрипнул зубами. Да, он не ошибся, он нашёл его, этот «мозг», паразитический нарост на теле человечества. Добрая сотня техников в прямом стриме контролировала нейроинформационную сеть Мегаполиса. Так сказать, «держала руку на пульсе». Сволочи!

Последнее слово он пробормотал вслух. И лаузер послушно удлинил ствол.

– Не надо трогать оружие, – не громко, но чётко произнёс хрипловатый баритон за спиной.

Спасатели резко развернулись… Нет, как раз резко не получилось. Их придавило, будто на плечи упал груз весом в несколько центнеров. Хёд охнул от неожиданности, пошатнулся. В ушах зазвенело, перед глазами поплыли круги. Четыре «же», не меньше. Локально-переменная гравитация. Это ж сколько энергии для неё нужно?!

– Так-то лучше. Не хотелось бы вас расплющить в лепёшку.

У входа в бежевый коридор стоял человек. Секунду назад его там не было, а теперь стоит. Седина на висках, морщины в уголках рта, холодный взгляд серых глаз. Одет не в форменную оранжево-алую куртку, а в серые груботканые брюки и такого же цвета свитер крупной вязки. Но чёрное пятнышко ипо не позволяло усомниться – это техник, как и те, внизу, в ложементах. Да Хёд и не сомневался.

– Я – командир группы спасателей Хёд Стальнер, я действую в интересах человечества. А ты кто? Назовись!

Губы техника скривила усмешка.

– Если ты Хёд, то я Бальдр. И, думаю, это я и мои коллеги сегодня действуем в интересах человечества. А в чьих интересах действуешь ты, давай разберёмся.

– Я обвиняю клан техников в создании тайной организации! – упрямо продолжал Хёд. – В умышленном саботаже работы транспорт-системы. Я требую объяснений!.. Да убери же ты гравитацию!

Техник покачал головой.

– Убирать гравитацию я не стану – для подстраховки. Думаю, с вашими нанодоработанными телами ничего страшного не случится. Потерпите. Что касается объяснений – изволь. Если ты согласишься отвечать на мои вопросы.

Хёд скрипнул зубами. Помедлил, кивнул нехотя.

– Выкладывай.

– Последние полгода ты активно работал с архивами. Да, мы следим за тобой. С тех пор, как тебя заинтересовала статистика отказов коммутаций. Она должна была кого-то заинтересовать! Мы ждали, когда этот «кто-то» объявится и начнёт действовать. Логично, что им оказался лучший спасатель Мегаполиса. Итак, историю ты немного изучил, значит, мне легче будет объяснить. Скажи, что положило конец Космоконкисте?

– Изобретение галактического лифта, разумеется.

– Правильно. А несуразица с датами тебя не насторожила? Сколько времени понадобилось нашим предкам, чтобы связать все обитаемые миры в единый Мегаполис?

Хёд молчал. Настороженно следил за техником, старался понять, куда тот клонит. Четверная перегрузка давала себя знать – голова соображала туго. Если б не комбез и наноимплантаты, давно б на полу валялся.

– Не обратил внимания? Три года. Столетия попыток, – часто безуспешных, – колонизации и терраформирования, и потом – три года. Удивительно?

– Ничего удивительного. К тому времени была создана самовоспроизводящаяся симбионт-система. Лифт сделали её частью.

– Небольшое уточнение – лифт изначально был её частью. Кстати, на какой планете она впервые появилась? Не интересовался? Ничего, это уже не важно. Важнее, для чего была создана симбионт-система. А, спасатель?

Хёду надоела бесполезная трата времени. Вместо обещанных объяснений – пространные исторические экскурсы, вопросы, ответы на которые знает даже ребёнок. Он бы с удовольствием положил конец идиотскому разговору. К сожалению, сейчас не его очередь ставить условия. Ничего, как только он выберется из-под проклятого пресса…

– Симбионт-система, именуемая «Мегаполис», избавила человека от труда как необходимости, высвободила время для всестороннего развития личности, – пробормотал он, вспоминая, что там ещё закладывали воспитатели интернатов в головы своим подопечным. – Она обеспечивает комфортное безопасное существование…

– Да-да, обеспечивает, – тут же согласился техник. – И высвобождает. Ты прав.

Теперь он не стоял в проёме коридора, а прохаживался перед Хёдом и Эсдар на расстоянии трёх метров. Следовательно, где-то там и проходит рубеж гравитационной аномалии. Одного прыжка достаточно. Да только прыгнуть, когда на плечи давят центнеры собственного веса, не получится.

А техник продолжал разглагольствовать:

– В древности у людей был обычай содержать в своих жилищах домашних любимцев. Не кибер-друзей, как модно нынче, а живых существ. Чаще всего любимцами становились теплокровные животные с густой пушистой шерстью. О гигиене тогда мало что знали, поэтому в шерсти часто селились паразиты – мелкие насекомые, блохи. Люди заботились о любимцах, а те, в свою очередь, обеспечивали комфортное безопасное существование паразитам. Избавляли их от необходимости добывать пищу, высвобождали время для всестороннего развития.