Джейн Астрадени - Вихрь неизбежности

Друг за другом в каюту ввалились Рокен, Гилех, но не с Теризсиллой, а с ЗуЗоором. Женька и его пригласила. Поскольку он прибыл в составе БЗИКа. Линдри выглядел очень импозантно в стадии кадура — зрелой трансформации кенни. Они с Гилехом громко спорили, перекрикивая друг друга.

— … произведёт фурор в сознании линдри!

— А я утверждаю, коллега, что ваш доклад вызовет неприятие!

— Ничего подобно! — не соглашался ЗуЗоор. — Некоторые линдри меня поймут, особенно перевозчики и капитаны кораблей… Это же прорыв в биотехнологиях!

Занятые дискуссией учёные прошли в гостиную, уселись за стол и там продолжили спор.

«Надо будет выяснить тему доклада ЗуЗоора», — подумала Женя.

— Привет, Ева, — поздоровался за троих Рокен, как замыкающий.

— А где Ним? Я ведь и её приглашала.

— Ним не придёт. В последнюю минуту вспомнила о неотложных делах.

Рокен выглядел слегка озадаченным. Ровно до той минуты, когда узрел стол с угощением.

Дверь не успела закрыться. Потому что нагрянули Фиримин с Хрусталёвым.

После посещения тессеракта они напоминали попугаев-неразлучников.

К ним вскорости присоединились Теризсилла и Лауреллия…

Евгения всерьёз решила подружиться с какой-нибудь джамранкой. А Тери и Лаури представлялись ей наиболее… подходящими…

— А ты знаешь, — с порога обрадовала её Теризсилла, — что Морголина тоже прилетит на конференцию?

Смысл этих слов не сразу дошёл до Жени. Сначала Териза ослепила её своим сиянием, а уж потом оглушила… Сегодня Талехова сестрица была золотистой в мелкий квадратик. Её с успехом компенсировала скромная милая Лауреллия.

— Морри тоже читает доклад? — пролепетала потрясенная Женька.

— Сомневаюсь, — успокоила её Лаури. — Мозгов не хватит. Просто задумала покрасоваться.

На её месте Женя бы так не заблуждалась…

Едва гости расселись за столом, как дверь каюты разъехалась без предупреждения, и вошёл Талех. В сопровождении рослого океза. Командору-то не требовалось приглашения. Окез же, в свою очередь, тащил подмышкой нечто толстое и волосатое, смахивающее на валик, в спокойном состоянии.

— Привет, — улыбнулась Женька. — Как твои переговоры с гатраками?

Талех если и удивился, то виду не подал. А Женя запоздало поняла, что сболтнула лишнее…

— Потом, — коротко ответил Талех и направился в гостиную. — Я вижу, все уже в сборе…

И по привычке окинул гостей таким командорским взглядом, что они тут же притихли, а некоторым захотелось вскочить и вытянуться по стойке смирно. Или заползти под стол.

— Сидите-сидите, — разрешил командор и обернулся к окезу. — Давай.

Окез бережно опустил валик на пол. Он тотчас превратился в неведомую зверушку, выпустив шесть коротких лапок, и чесанул в спальню. Только его и видели!

Гости ахнули и засмеялись. Женя захлопала глазами.

— Э…

— Гибрейский оратопус, — пояснил Талех. — Вместо кошки.

— Э… — повторила Женя. — Положено сперва её, а потом нас…

— Какая разница? — Талех пожал плечами. — Оратопусу здесь понравится в любом случае. Засиделся в лабораторном загоне.

Появление зверька разрядило обстановку, и все бросились смотреть, как волосатое создание освоилось в спальне… Освоилось оно лучше некуда. Стащило покрывало с кровати и устроило себе гнёздышко в кресле.

— К утру надо вернуть, — сказал Талех. — Это единственный экземпляр и над ним все трясутся.

— Оратопусы — грызуны, — заметила Лауреллия.

— А он, — забеспокоилась Женька, — тут ничего не…

— На нём намордник, чтобы ничего не погрыз, и ошейник с локатором. На случай побега…

— Да куда он денется со станции! — ухмыльнулся Рокен.

— Не скажи, — возразил Миритин. — Помню, как однажды ловили зверушек, разбежавшихся по коммуникационным трубам.

— Оратопусы любят простор, — заметил Рал. — Трубы не для них.

— И не пугливы, — добавил Грантал.

— Пусть привыкает, — подытожил Талех.

— А мы пока перекусим, — намекнул Рокен.

— Вдруг он голодный?! — всполошилась Женька.

— Его покормили в лаборатории, — заверил Талех.

— А есть захочет, прибежит на запах, — пробасил Грантал. — Они не из пугливых…

Окез, доставивший оратопуса, спешно пожелал им хорошего вечера и удалился. А вместо него подоспел ещё гость — Дмитрий Анатольевич. Один, поскольку его семейство гостило у родных на Земле.

— Идёмте к столу, — позвала Евгения.

То ли явление оратопуса всех удачно раскрепостило, то ли маркафское вино пополам с джамранским… Сразу же после первого тоста завязалась непринуждённая беседа. Им было, что обсудить. Говорили о предстоящей конференции. Немного посплетничали об учёных с БЗИКа. О тех, кто здесь отсутствовал, разумеется…

Поначалу Женьку преследовала мысль о гатраках и Талехе. Любопытство усугублялось тем фактом, что в прошлом остался неразрешённый вопрос… Но вскоре она забыла об этом, увлёкшись разговорами. А Фиримин беспрерывно вызывал кого-то по коммуникатору. С очень обеспокоенным лицом…

«На корабле завелась внештатная вея?» — озорно хихикала про себя изрядно повеселевшая Женя.

Всё оказалось намного пикантней…

— Да отключи ты пиликалку! — в очередной раз не выдержал Хрусталёв и попытался отобрать у шакрена коммуникатор. — Ничего ж не случится. У всех маленьких гуманоидов, и даже псевдо, режутся зубки.

— Так-так, — заинтересовалась Лаури. — Фиримин! Ты решил изменить традициям? Возишь с собой ребёнка?

— Нет, — шакрен нахмурился и покачал головой. — Сари-шак дома.

— Зато он так скучает по ним, — заявил Егор, — что усыновил найдёныша.

— Оформил опекунство, — мрачно поправил его Фиримин.

— Ну и зря, — фыркнул ЗуЗоор.

— Чего я не знаю? — встрепенулась Женя. — Какой такой найдёныш?

Хрусталёв проявил инициативу и поведал всем душещипательную историю о прибившемся к ним малыше РуМаартане. Естественно, скрыв детали истинных обстоятельств…

— Мы исследовали космос в шлейфе туманности… — так начал он свой рассказ, а так закончил:

— И наш самоотверженный Фиримин заделался линдриным папашей…

— Ай-яй-яй, — сокрушались Рал, Хал и Моисеевич, которых впечатлила судьба брошенного ребёнка.

— А что такого? — не мог взять в толк ЗуЗоор. — Я сам так вырос. И не страдаю.

Миритин с изумлением поглядывал на соотечественника. А Дмитрий — сочувственно. Здесь — на станции ему не раз доводилось усмирять расшалившихся линдри-подростков. Обычно словоохотливый, зам сегодня был непривычно молчалив. Не мудрено. На Дмитрия столько всего свалилось в связи с подготовкой. Все бытовые и транспортные проблемы Талех поручал ему.

— Полагаю, — глубокомысленно вставила Лауреллия, — имело место запечатлевание…

— Возможно…