Джейн Астрадени - Вихрь неизбежности

Она успела добраться только до лифта, где это на неё и обрушилось. Из черепа будто вышибло пробку, с лёгким шипением, как из бутылки шампанского. В голове образовалась небывалая лёгкость и пустота, словно её собственные мысли попрятались по чуланам заднего мозга. Сознание наполнилось гулом, и гул нарастал, превращаясь в неразборчивый шёпот…

Дальше идти стало нелегко. Она присела на корточки, прижавшись к переборке у лифта, и стиснула пальцами виски… Больше не осталось собственных мыслей, только чужие, множество чужих голосов, но Женька ни слова не могла разобрать…

Лифт открылся и оттуда шагнул традсельгарец. Женя на мгновение уловила, о чём он думает… О еде! В голове промелькнул навязчивый образ традсельгарской булки с паштетом и пропал…

«Работает!.. Теперь бы приспособиться и сконцентрироваться…».

Собрав разбегающиеся мысли, Женька нырнула в кабину, за спиной удаляющегося инопланетянина. По крайней мере, там полная звуко- и, вероятно, мыслеизоляция.

«Вниз!» — на автомате скомандовала она, прислонившись к стенке лифта и прикрыв глаза, и только потом поняла, что в кабине она не одна. Вернее, почувствовала, чужие мысли.

«Чего это с ней?»

«Как побледнела…».

Женя открыла глаза и увидела… Фиримина с Егором.

— Привет, — прозвучало на автомате, помимо воли, словно язык ей не подчинялся, управляясь высшими инстанциями супер-эго.

— Привет, — откликнулись оба. — С тобой всё в порядке?

«Выглядит она странно…»

Это было похоже на эхо. Голоса, а следом отголосок мысли…

— С-со мной всё хорошо, п-просто… не выспалась.

Землянин и шакрен переглянулись.

— А тебе куда вниз? — спросил Егор.

Тут Женя сообразила, что к заместителю — наверх и брякнула первое, что взбрело на ум:

— В доки. Вызвали к окезу…

— Работа?

— Угу…

В голове настолько прояснилось, что она услышала, очень чётко, обрывки чужих мыслей.

«У Моисеевича…», — это подумал Егор.

«Надо что-то делать, — размышлял шакрен. — Если мы не скажем… И сами ничего не предпримем, то все могут пострадать….»

— Расскажем… — крутилось в голове у Хрусталёва. — И схлопочем по шапке… Нас отстранят… Запретят… Нельзя допустить, чтобы аномалию изучал кто-то другой. Мы — создатели вихря… Моисеевич подскажет, что делать….

Женя чуть не выдала себя, открытым ртом и вытаращенными глазами. Но вовремя спохватилась и уставилась в пол.

«Создатели вихря?! Ну, надо же… — она не поверила. — Это они? Сотворили целую пространственную аномалию?»

И в уме потихоньку начали складываться паззлы… Или она улавливала какие-то образы, мельтешащие у них в сознании или в подсознании…

Лифт остановился. И пассажиры вышли на одном уровне нижней полусферы. Так уж совпало.

«Судьба», — констатировала Женя.

Фиримин с Хрусталёвым торопливо распрощались и свернули направо — как раз в сторону известной каптёрки. А Женька сделала вид, что идёт налево — якобы в ремонтные доки. Но, естественно, не пошла. Завернула за угол и прислонилась к стене, чтобы отдышаться и прогнать надоедливый гул из головы…

«Нет, читать мысли это конечно здорово, наверное, но слишком утомительно».

Она с трудом дотащилась до ближайшей скамейки и рухнула на неё… И сидела некоторое время в полной прострации, слушая шёпот в голове. Мимо сновали рабочие. Женя с кем-то здоровалась и улыбалась, улавливая фрагменты дум о ремонте, запчастях и вечерних развлечениях… Потом всё закончилось. Внезапно. Видимо, действие генома телепатии завершилось. Пустота, отдающая эхом чужих голосов, ушла. Голова вновь привычно отяжелела и наполнилась собственными мыслями.

Женя посидела так немного, взглянула на коммуникатор.

«Полчаса всего».

Больше не теряя ни секунды, Евгения направилась к Моисеевичу.

Неужели то, что она услышала, не плод её больного телепатического воображения? Тогда необходимо срочно это прояснить. Даже если придётся съесть вторую таблетку… В крайнем случае…

Дверь в каптёрку оказалась закрыта… Женя толкнула переборку — раз, другой, но та не поддалась. Тогда Евгения принялась изо всех сил тарабанить… Створки наполовину разъехались, явив встревоженное лицо главного робототехника станции:

— Женя?

— Моисеевич!

Он растопырил руки, загородив проход, и явно не собираясь её впускать.

— У тебя всё хорошо? — она попробовала усыпить его бдительность.

— Пока не жалуюсь…

Женька резко пригнулась и проворно нырнула в каптёрку под локтём инженера. Остановить лазутчицу он не успел…

Прорвавшись в помещение, Евгения хмуро оглядела собравшихся.

Хрусталёв с Фиримином, как и следовало ожидать… Рокен, ЗуЗоор, Гилех, Влад… Грегори?! И… качающийся над столом балахон… Дмерх! Шердан или Сингер?.. Шердан!

— А что это вы тут делаете?

— Разговариваем, — не моргнув глазом, заявил Рокен.

Итак, каптёрка имени Петровича-Моисеевича отныне стала штабом заговорщиков.

— И давно это у вас? — вопросила Женька, встав в позу. — А ещё друзьями называетесь!

— Тихо, Женя, не кипятись, — успокаивал её Моисеевич, смирившись с фактом проникновения и огорчённо прикрыв дверь. — У нас собрание.

— Научная секция, — солидно поправил Гилех.

— Не прикидывайтесь. Вы что-то замышляете. И я обязана доложить…

— У тебя паранойя? — осведомился Егор.

— В таком случае, у вас — дурдом на митинге!

— Нет, Женечка, безмолвное противостояние, — ввернул Грегори.

— Детский сад! Ясельная группа… И кому вы противостоите?

— Тэрх-дрегор, — мрачно обронил Рокен.

— Да ну!.. Вы серьёзно?

— Серьёзней некуда, — англичанин нахмурился, остальные промолчали. Влад посмотрел виновато. А Женя вознегодовала:

— Да как вы посмели! Под боком у любимого капитана… Хотите подставить командора?!.. Отчудить такое под носом у дэвхаров!.. Талех один из них…

— Вот именно! — высказался Рокен. — Это для тебя он — любимый командор. А для нас — один из них… В настоящий момент.

— Поэтому, мы от тебя и утаили, — заметил Фиримин. — Прости…

— Прости?! — Женька окончательно вышла из себя, так, что перехватило дыхание, и сжала кулаки. — Прости?.. Да вы… Вы — оба! Чуть не убили его! Едва не сломали мне жизнь… Своими экспериментами.

— Всё же обошлось, — возразил Фиримин.

— Откуда вы знаете? — она подозрительно сощурилась.

Все дружно посмотрели на Рокена.

Н-да, конспиративщики из них те ещё…

— А о чём речь-то? — попытался выкрутиться Егор, запоздало сообразив, что их, по существу, взяли на пушку. — Какие такие наши эксперименты и ваша с командором жизнь?

— Не финти! — Женька так разозлилась, что едва ли не топала ногами, но присутствие укоризненно вздыхавшего Моисеевича немного охладило её обвинительский пыл.