Джон Миллер - Спаситель

Время пришло. Сиелах быстрым шагом направилась к площади, окаймленной высокой стеной склепа «Знамения» и жилыми домами. На дальнем конце уже приземлялись уваки. Корсин для разнообразия не опоздал. С ним прилетел Глойд и еще четыре телохранителя, которые, едва спешившись, заняли оборонительную позицию. Пока кеширские слуги уводил ящеров — их стойла закроют последними — Корсин оглядывал площадь.

— А, Сиелах. Вот и ты, — он шагнул к ней. Оставив позади телохранителей, открываясь.

— Да. Вот и ты, — Сиелах закрыла глаза, концентрируясь. Пора, Джериад!

Корсин удивился не столько количеству нападавших, сколько тому, откуда они появились. Ситхи в черных одеждах высыпали на площадь из домов — дверных и оконных проемов, с крыш; и с бастионов многоярусного склепа «Знамения». Корсин активировал свой меч, ни сдвинувшись не шаг, пока противники приближались. Это были Меченосцы Джериада. Он видел их вчера утром.

Корсин переглянулся с Глойдом. Телохранители окружили их, активируя мечи. Четверо на одного.

— Держимся вместе.

Корсин смотрел на Джериада — тот твердым шагом пересекал площадь, его меч сиял алым.

— Это место мало напоминает мне северные пределы, Джериад.

Джериад промолчал. У него снова был этот дикий взгляд. Взгляд Деворе.

— Я согласился на существование вашего отряда, чтобы избавить вас от скуки, — крикнул Корсин, обращаясь к угрюмым Меченосцам. — Постыдились бы. Возвращайтесь в Тахв.

— Я не Нида, — Джериад не остановился. — Мне не до развлечений. Я и так потерял много времени.

Он обогнул своих бойцов, взявших в круг Корсина и его людей.

— Пришло время расплаты, коммандер Корсин. Вы сами объявили об этом. Пришла новая эра. Эра правления воинов. Это что касается власти и того, кто будет лучшим вождем для Племени.

— Кто? Ты? — Корсин поднял брови, изображая крайнюю степень удивления. И усмехнулся. — Ох, Джериад, ну какой из тебя вождь? Иди домой.

Джериад замер. Он прекрасно осознавал, что внимательней всего на него сейчас смотрят его же Меченосцы. Глойд, подхватив мысль Корсина, загоготал:

— Коммандер, да я даже чистку стойл ему бы не доверил.

— Я — будущее! — взорвался Джериад. — Я самый молодой из Рожденных в небесах. А все, кто младше, родились уже на Кеше.

Он поднял меч:

— Вождь ситхов должен быть особенным.

Глаза Корсина сверкнули, ответ он прорычал:

— Ты — не особенный. Я уже видел таких раньше.

— Так расскажи ему об этом! — раздался женский голос Сиелах. Он позабыл о ней. Она стояла на другом конце площади в окружении нескольких вооруженных слуг.

— Расскажи ему о том, как умер его отец, Яру. О том, как ты убил его и бросил его тело в море, чтобы сохранить власть!

Корсин начал отвечать, но Джериад отступил назад, а его Меченосцы, наоборот, подались вперед. Очевидно, Джериад решил подставить их под первые удары, чтобы после легче было убивать измотанного противника. Корсин собрался и поднял взгляд к облакам. Полдень.

Внезапно по площади заскользили огромные тени — пять, десять… дюжины ящеров взлетали в небо. Уваки.

Их уваки.

— Что это? — Джериад взглянул на мать. Но Сиелах была удивлена не меньше него.

С лестницы, задыхаясь, сбежал один из людей Сиелах.

— Кеширские слуги! Они крадут наших уваков! — ответил он на вопрос Джериада.

Несколько Меченосцев ошеломленно смотрели вверх. Корсин заминкой воспользовался. Они с Глойдом метнулись к зазевавшимся противникам, прорываясь в ближайшее здание. Телохранители прикрывали тыл.

Корсин и Глойд ворвались внутрь, слыша позади топот преследователей. Корсин свернул к лестнице, махнув Глойду, чтобы шел за ним.

— Отличный трюк, коммандер, — весело фыркнул Глойд. — Мы могли бы и больше.

— Это не мой трюк, — Корсин добрался до окна. — Но ты прав!

Он всматривался в небо, одновременно прощупывая пространство Силой. Безрезультатно. Много-много лет назад его вызволили из плена этой горы. Но сейчас его спаситель очень далеко.

Она теперь держалась в седле куда лучше, чем во время своего первого отчаянного полета. Адари уверенно правила Нинком, под брюхом которого причудливо изгибался пустынный берег. А за ними летело более сотни уваков — все ящеры, что были в загонах горного храма. Ими управляли кешири, работавшие в тех самых загонах. Все они принадлежали к подпольному движению Адари и оказались там не случайно. Вряд ли в храме на горе еще остались уваки. По крайне мере, погони не было.

Ее стая летела с востока. Другие прилетят с запада, с севера, с юга — со всех уголков Кеша. Заговорщики-нештовари не будут сегодня просто пасти своих уваков — они оседлают ящеров и улетят. Наездников, разумеется, слишком мало, но эту проблему они решили. Уваки не были стадными животными, но даже неприрученные ящеры слушались рева старших самцов — совсем как и сами Нештовар. Истории переходили из уст в уста сквозь века — о воздушных облавах, о наездниках, ведущих по небу тысячи ящеров. Стая Адари грозовой тучей катилась по небу, росла, вбирая в себя все новых и новых уваков с земель, над которыми они пролетали. И все они направлялись к Сессал Спайр, величаво вздымающемуся впереди в облаке пепла.

Здесь, на безопасном от кратера расстоянии, ведущие наездники могли посадить своих уваков, чтобы спешиться. А Адари, оставшись в воздухе, прикажет Нинку дать специальный сигнал — зычный крик, побуждающий всех ящеров в пределах слышимости следовать ему. Избалованный Нинк прожил уже более четырех десятков лет — самый старый увак на памяти. И остальные ящеры слепо ему подчинятся. Все должно случиться быстро. Хотя Адари думала, что для нее это займет вечность: воспарить в облака, клубящиеся высоко над кратером — и исчезнуть.

Это будет не самоубийством. Это будет спасением.

Ситхи легко оседлали уваков, летали на них над всем Кешем, но наследниками знаний о ветрах этого неба были Нештовар. И они знали — когда Ссесал Спайр пыхтит и капризничает, воздушные потоки над ним непобедимы. Наездники, поднявшись на нужную высоту, просто исчезали за утренним горизонтом, где-то далеко над восточным океаном. Адари достаточно взлететь повыше — и ветер заберет ее вместе с уваками. Она никогда не любила крылатых ящеров, но вздрогнула, представив, что будет дальше. Стая, конечно, будет бороться с вихрем, но на такой высоте третьей силой станет и сам Кеш. Возможно, именно этот феномен покалечил корабль ситхов; этого Адари не знала. Ветер постепенно будет слабеть, и могилой для нее и уваков станет океан. Как и для моего мужа, подумала она.

Ее сообщники любили своих уваков, но ситхов они ненавидели больше. Они часто обсуждали, что же случиться после. Вожди ситхов, конечно спустятся с горы — по той дороге, что проторили для них кешири, но этот путь потребует времени. Союзники Адари успеют справиться со всеми ситхскими прихлебателями в каждом селении. Никакой драки при свете дня — только лезвия шиккаров в ночи. Ситхи могли бы гордиться своей школой.