Оксана Щербатая - Изгнание. Книга 1

Наконец, стало совсем невмоготу: возникло некоторое головокружение и тошнота куда большие, чем во время небольших перегрузок на космическом корабле. Пришлось, скрепя сердце, высунуться в окошко и прокричать весело распевавшему "на козлах" "кучеру", что хотелось бы 'взлететь'...

Тот не стал спорить: мигом внутреннее помещение "кареты" визуально изменилось, сиденья стали вдруг округлыми и напоминающими упругие воздушные шары, из ниоткуда выпрыгнул ремень безопасности и, как живой, ткнулся мне в руку. - пришлось пристегнуться, раз такие полётные строгости... Но как же "кучер"? Он же не может взмыть в небо, сидя на облучке кареты? Но дошло: вокруг него возник невидимый силовой купол, защищающий от падения, а "вожжи" трансформировались в панель управления. Вот так изобретатель!...

Мы приземлились на заливной луг, за которым виднелся крепкий мост, ведущий через ров, наполненный водой. По воде важно и спокойно плавали гуси, утки и лебеди. Словно в заповеднике.

За мостом - невысокая крепостная стена и сказочный замок эпохи средневековья. Так вот где живёт ФраЭспри! Он - один из бывших сильных мира сего, раз поселился в охраняемом памятнике старины...

Перед въездом на мост манганщик вновь трансформировал свое железное "детище" в изумительную старинную карету, и два голографических коня вихрем пронеслись по мосту и встали как вкопанные, да так резко, что меня швырнуло вперёд с сиденья. Вылез, оплатил проезд, подошел к запертым железным вратам.

Поднял прикрепленный каменный молоток и постучал по железу. Раздался стук. Мангаищик не сразу улетел, сказал, что подождёт моего возвращения, - и это было правильно, потому что мне могли и не открыть дверь, либо отказать в аудиенции с хозяином замка.

Однако, дубовая дверь открылась с ужасным скрипом и визгом. Появилась женщина в длинном платье на старинный манер, с толстыми косами, выложенными вокруг головы "корзиночкой", - или "короной", -обрадованно поздоровалась с манганщиком, - её отцом, и отправилась доложить ФраЭспри о визите "доминуса Стипатора Грациозуса, с Тефии".

Манганщик сказал, что, в любом случае, будет ждать меня у ворот. Так как приют на ночь мне все равно здесь не предложат, а вечером не удастся вызвать другую мангану: в округе - плохая связь.

Дама вернулась с неподвижным выражением лица, предложила следовать за нею. Мы вошли в широкий двор замка, где свободно бегали белые и красноперые куры, как в глубокую старину. Один петух, удивленный моим вторжением, попытался клюнуть меня за кольцо на мизинце, - я так удивился, что даже не успел дать нахальной птице должный отпор. Птица явно была настоящей.

У входа во внутренние помещения замка меня облаяли собаки, - тоже самые что ни на есть настоящие. Немного поодаль, в соломе, возлежала камышовая кошка, и умиротворённо кормила пятерых котят. Похоже, я неожиданно перенесся на мифической машине времени в темные века средневековья. Так здесь было хорошо, как в первобытности человечества, - век бы оставался! Но такой замок нам с мамой не купить никогда: он - национальное достояние, его нельзя приобрести в собственность... Взятки же чиновникам Зема мы давать не умеем, и стыдимся подобных умений!

Шли с домоправительницей по бесконечным тёмным лестницам, - они крутились спиралями, возносясь ввысь, конца-краю не было. Наконец, остановились перед простой, некрашеной дверью из настоящего дуба. Похоже, здесь почти все было из дуба! Женщина отворила дверь, кивком велела входить, и, молча развернувшись, проследовала вниз, оставив меня одного.

Вошел в полутемное большое помещение. На стенах - развешаны удивительные гобелены. На одной стене представлена великолепная коллекция холодного оружия прошедших эпох. Стоят несколько канделябров-горгулий с зажженными настоящими свечами...

В другом конце зала, на возвышении, в окружении двух живых легавых собак, сидел худощавый мужчина. Фра Эспри. Подошел ближе, поклонился, - похоже, эти "этнофилы" любят декоративность и напыщенность. Еще раз представился. Осмелился взглянуть в глаза черноволосому человеку с проседью на висках, - ему могло быть за пятьдесят, или на сто лет больше. Прямо в душу мне заглянули прозрачные, лучезарные, звездчатые, мудрые, словно всевидящие очи хозяина замка. Но не их выражение смутило. Это были глаза Золь: серые, лучистые, с пушистыми ресницами. Поразительное сходство. Один к одному.

- Говори! - голос прозвучал неожиданным раскатом грома в стройном теле спортсмена и аристократа. - Что привело тебя, незнакомец, в мой дом?

- Разыскиваю человека. Женщину. В генетической лаборатории мне выдали Ваши координаты как её возможного родственника. Осознаю, что нарушил Ваш покой и уединение, но найти ее для меня необыкновенно важно!

- Отлично, полуправда сказана. Только не пытайся оперировать устаревшими фразами: они - не для тебя, юный космический странник. Говоришь, с Тефии? Что же, ты катался там на лыжах близ Итаки? Поведай немного о другой жизни, непохожей на земную...

Несколько минут я рассказывал ФраЭспри о моей жизни на уютной милой Тефии, о моей работе в Космобанке, о любви к небу и звёздам, об обобщенном стремлении быть полезным людям...

Владетельный господин иронически качал головой, слушая меня:

- Похоже, ты один из немногих удачно спроектированных генетических опытов наших специалистов. Оказывается, случаются и такие экземпляры... Хорошо, юноша, я верю, что ты - с Тефии. Но в честь нашего знакомства следует испить старинного винца... не составишь ли мне компанию в походе за бутылочкой?

Признаться, я поразился словам весьма аскетично выглядевшего элитария, отнюдь не походившего на 'любителя выпить'. Как известно, элитарии не пьянеют, - такова их модифицированная способность. Впрочем, это качество сформировалось лишь у тех представителей знати, кому не более ста лет. Значит, доминус ФраЭспри - старше!

Хозяин сошел с кресла и оказался высоким мужчиной этак с меня ростом, бодрым, подтянутым. Явно уделяет немало внимания физическому развитию. Прошел следом за ним к стене за креслом, - по мановению руки, - или мыслеприказу? - стена бесшумно отъехала в сторону. Вновь глазам явилась винтовая лестница с множеством ступенек, - другая лестница, не та, по которой поднимался наверх. Похоже, это и есть "черная" лестница, о которой любила писать Анна Рэдклиф.

Мы шли долго, минут семь. Наконец, запахло сыростью и сушеной травой: вошли в помещение бесконечного погреба с множеством бочек и бутылей в плетеных упаковках. Хозяин молча прошел к дальней стене, зажег свет, непонятно откуда лившийся странным призрачным сиянием. Нагнулся, чтобы взять нечто, повернулся в мою сторону, - в его руках был старинный маленький пистолет, крошечное дуло которого смотрело мне прямо в лицо. Похоже, он сумасшедший! Или пытается меня разыграть?