Михаил Костин - Земля – Паладос

Габриель усмехнулся.

— Золотой век — это мечта. Причем мечта несбыточная. И потом, сто лет тотального счастья — это слишком мало по любым летоисчислениям. Если ваша теория на практике закончится всего лишь столетием, пусть и золотым, то она не шибко лучше прочих. Век очень быстро канет в лету, а что будет дальше?

— Пока никто не подарил тотального счастья всем даже на сутки, — покачал головой черный капитан. — Так что век — это уже кое-что.

Он замолчал, затягиваясь трубкой и долго, со смаком выпускал колечки дыма. Лицо черного капитана приобрело задумчивое выражение.

— Вы говорили о Церкви, — напомнил Габриель.

— Да, да, Церковь — это пережиток, который держится на былых победах. Другое дело — техномаги. Молодая бойкая организация, которая решила противопоставить себя Церкви. Они ищут любой возможности заявить о себе и утереть нос священникам Света. Получается паршиво. Вы же в курсе ситуации на Паладосе?

Название планеты резануло по ушам. Брат Исаак. Они отправляли туда брата Исаака. Других свободных священников-следователей на тот момент не было. Что же умудрился натворить там этот ходячий кусок кошмара?

Хозяин каюты смотрел на Габриеля с интересом. Следователь постарался контролировать мимику, но мысли скакали совсем в другом направлении. Черный капитан сказал, что у техномагов плохо получается утирать нос Церкви. Выходит, на Паладосе техномаги оказались в невыгодном положении. Что же учудил там брат Исаак?

— Я знаю только, что, по слухам, там был замечен Призрак, и туда направили одного из священников-следователей, — уклончиво ответил Габриель.

— О, значит, вы не в курсе, — обрадовался черный капитан. — Там вышла веселая заваруха. Не знаю деталей, но в общем ситуация такова, что там действительно появился Призрак. Техномаги принялись за ним охотиться, но, видимо, неудачно, так как техномагов там больше нет. Головной офис взорван. Большая их часть погибла, а Призрак исчез.

— А дальше? — насторожился следователь.

— Дальше информация свежая, потому непроверенная. Слухи, сплетни. Выжившие техномаги вроде столкнулись с вашим священником. Кто-то кого-то гоняет. Местный правитель с перепугу решил поймать и того и другого и закрыл порт. А ваш следователь угнал космолет у засевших на Паладосе пиратов. Слухи, брат Габриель, слухи. Но подобные слухи вызывают уважение. В тех местах сейчас орудует кучерявый Гер, брат Габриель. А это, я вам скажу, та еще сволочь. Но хитрый. Угнать у такого космолет… — пират покачал головой. — Нет, невозможно. И уж я боюсь себе представить, что станет с тем, кто осмелиться попытаться.

Лес внизу искорежило чудовищно. Хотя, если смотреть с такой высоты, выглядело это вполне невинно, похоже на поле, по которому кто-то протащил тяжелый мешок, приминая траву. Только все же здесь была не трава, а роль мешка выполнял космолет с номер сто девятнадцать на борту. Корабль серебрился обшивкой сквозь поломанные деревья, словно далекая звездочка.

Еще некоторое время корабли пиратской эскадры постреливали по застрявшему в джунглях космолету, но он находился слишком далеко, а снижаться и садиться в этих непролазных лесах мог только самоубийца или сумасшедший, и вскоре попытки дотянуться до сто девятнадцатого были оставлены.

Досталось космолету, подумал Гер, но вслух произнес совсем другое:

— А еще говорят, что тринадцать — несчастливое число. Кажется, нам везет больше, чем им.

Тринадцать, любимое число Гера, красовалось на борту его космолета и никаких неудач до сегодняшнего дня кучерявому капитану не приносило.

— Будем садиться, — распорядился Гер.

— Здесь? — не сдержал удивления первый пилот. — Невозможно, капитан.

— Они же сели, — резонно заметил Гер.

— Сели, — кивнул пилот. — Только взлететь оттуда они не смогут. Там лес.

Гер посмотрел на пейзаж, плывущий по экрану.

— Лес расчистим, — сухо заметил он. — Понадобится взлетная полоса, я тебе ее хоть забетонирую, хоть асфальтом укатаю. Главное — посади без повреждений.

Пилот посмотрел на кучерявого командира со смешанным чувством. Никто и никогда прежде не смел перечить Геру. Но сейчас была другая ситуация.

— Это безумие, капитан, — боязливо сказал первый пилот.

Гер безумно ухмыльнулся, подтверждая его слова, и повернулся к тому, кого подобрали в космопорту перед самым отлетом.

— А ты чего думаешь, Васик?

Васик был странным. Глаза полыхающие, как огни всех девяти кругов ада, при этом одет как оборванец, да и выглядел, словно с помойки подобрали. Но глаза! Гера не обманешь, он по глазам судит. Новичок пристал в порту, представился Васисом Владимреску, за что тут же был переименован в Васика, и попросился на борт, рассказав, что здесь он в бегах.

Но не история, поведанная Васиком, повлияла на решение капитана Гера. И даже не блеск в глазах. Владимреску, который сказал, что знает угнавшего корабль и знает, как его ловить, а для капитана это была бесценная информация. Ведь он просто не мог допустить, чтобы кто-то когда-то стянул у него целый корабль.

Весть о краже уже разлетелась по всему Паладосу, так что Гер был уверен, что спустя пару дней о его потере узнают по всему сектору. И если он не накажет обидчика, то его репутации будет нанесен значительный ущерб, а поскольку для пирата и, тем более, пиратского капитана репутация дороже любых кредитов, Гер просто обязан поймать и убить вора, и сделать это как можно быстрее, ярче и публичнее.

— Надо садиться, — кивнул бывший техномаг.

— Слыхал? — обратился кучерявый капитан к первому пилоту. — А ты говоришь — безумие. Давай на посадку. И еще передай, пусть первая тройка садится за нами, остальные на орбиту и в дрейф до отдельного распоряжения.

Первый пилот тяжело вздохнул и склонился к пульту.

— Убери пушку, синий дурак! — Голос, прорвавшийся сквозь темноту, показался знакомым.

Опарт! Воспоминания нахлынули всесметающей волной, возвращая к действительности. Исаак приоткрыл глаза. Сперва все показалось мутным и плавающим, потом мир начал постепенно приобретать четкость.

— Сиди, где сидишь, — осадил пирата Антрацит.

— Нет, вы все-таки кретины, — ругнулся Опарт. — Я вас спас. Хоть как-то сели.

— Вот именно, что как-то. Чуть не разбились.

— Без меня бы вы точно разбились, — парировал пират.

Исаак поднял голову, отстегнул ремень и попытался встать. Его мутило, видно, сильно ударился головой. Хотя обо что ей ударяться? Об анатомическую спинку? Смешно.

Впрочем, сделав пару шагов, рыжий следователь понял, что ему не до смеха. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота, сдерживать рвотные позывы становилось все труднее.

Пират сидел в кресле первого пилота, руки держал на подлокотниках. Антрацит стоял в пяти шагах от него. Две конечности спута стискивали взятое на изготовку плазменное ружье.