Александр Белый - Мореход

С курса мы не сбились, скорость лодки держалась в пределах шести узлов, и прошли мы за восемь часов всего девяносто пять километров. Но кривая проложенного маршрута вскоре повернёт восточнее и сменит курс на просто бейдевинд, а это значит, что полтора–два узла добавится. В общем, как не считай, а до пункта назначения добираться ещё не менее суток, правда, одно радует, что путь обратно будет гораздо легче и быстрей.

Вот так мы и шли без каких‑либо происшествий ещё двадцать три часа, при этом не встретив в океане ни одного паруса. Было ли страшно пускаться в такой путь на утлом судёнышке? Нисколько. В это время, в этих широтах штормов не было уже шесть десятков лет, а тот, который был, случился в результате землетрясения. Тем более, что Илана никаких неприятностей от нашего путешествия не предвидела, а ей я верю больше всего.

Было три часа ночи, когда в двадцати пяти километрах от бухты Кровавого Капитана появились очертания скал маленьких безлюдных островков, растянувшихся между тремя крупными островами архипелага. Илана как раз стояла вахту и объявила подъём, поле чего мы стали искать удобное и укрытое место для дневной стоянки баркаса. Приборы ночного видения позволяли подробно рассмотреть все окрестности, вплоть до самых мелких деталей, поэтому то, что хотели, нашли без труда: подковообразный скалистый островок обнаружился километрах в пяти от берега Аманаса. Чтобы заметить наш баркас, посторонней посудине нужно было к нам подойти вплотную, надеюсь, что подобная блажь и в голову никому не придёт.

Определившись со стоянкой, мы направились ближе к обитаемому побережью. Хуа сидела на руле, а я раздевшись донага, облачался в лёгкий спасательный скафандр, некогда принадлежавший маме Иланы, он на меня сейчас подошёл в самый раз. Карманы от пищевых контейнеров я освободил, но систему вывода отходов жизнедеятельности не выбросил, это не придаст удобства в ходьбе, придётся перемещаться, переставляя раскоряченные ноги, словно в задницу раненный, но ничего не поделаешь, ради достижения цели некоторым комфортом придётся жертвовать. Защёлкнул гермошлем, одновременно включив циркуляцию замкнутой дыхательной системы, затем присел и подвигал руками.

— Как ты в нём себя чувствуешь? — в наушнике раздался голос Иланы, которая сейчас в руке держала свой ПК.

— Не БСК с экзоскелетом но, как говорил мой дедушка, для сельской местности сойдёт, — ответил я и вытащил из рыбацкого кофра ласты, эластичная галоша которых на ботинки налезла без проблем.

К сожалению, этот простейший скаф не комплектовался даже элементарным компьютером, здесь был лишь маленький блок вычислителя, обеспечивающий нормальное функционирование систем жизнеобеспечения, переговорное устройство, и унифицированный элемент питания. Зато присутствовали восемь герметичных карманов, в одном из которых разместился игольник, в другом нож, в остальных суточный сухой паёк, четыре литра воды и разные мелочи, а в самом вместительном, расположенном на груди мой тактический шлем и папин плащ, мимикрируемый в тон окружающей среды, который он использовал на охоте.

Несмотря на предутреннюю темень, близко к берегу решили не подходить, а прикрываясь скалами, высадили меня в пяти сотнях метров от берега. В это время начался отлив и Илана с Хуа поспешили спрятаться в «подкове» и закрепиться, а я остался сидеть на прибрежных камнях. Выждав, пока уровень воды перестал падать и мелкая волна заплескалась по гальке, погрузился в воду и взяв курс на светящиеся вдали несколько фонарей, взмахнул ластами.

Это я своей девочке сказал, что скаф сойдёт, дабы излишне не волновалась, на самом деле он был грубоватым и неудобным. Недаром считался самым дешёвым из всех скафов, и предназначался не для работы, а чтобы лишь спастись и всё. Впрочем, нарекать не стоит, герметичный и ладно, а для нынешнего дела вообще супердевайс.

Светящиеся фонари оказались лампами, расположенными на двух причаленных к берегу галерах. Рядом к пирсу были привязаны с десяток разных баркасов, а немного дальше был вытащен кормой на песок ещё один корабль. Спрятавшись под бортом одной из галер, где слышался людской говор, решил осмотреться и найти место для наблюдения. Для этого с помощью небольшого кислородного баллона увеличил плавучесть скафа, отстегнул гермошлем и поменял его местами с тактическим.

Теперь глазам предстала совсем другая картина, бухта и её окрестности были видны, как днём. Двадцатичетырёхвёсельная галера, корму которой вытащили на берег, была сильно похожа на одну из тех, что перевозили дубовый брус, а светлое пятно на борту, это свежая заделанная пробоина тарана. Говорят, что вторая галера братьев Стромов была тоже насажена на зуб, но её лишь успели до половины перегрузить, когда она сползла с тарана и сразу же затонула.

В это время голоса на палубе стали громче и их можно было отчётливо разобрать.

— Дядька Сигор, а не знаете, кто станет главным кормчим на этой вот? — спросил молодой голос.

— Трофейной, что ли? — спросил кто‑то шепелявый, — Знаю, это будет Кривой Шрам. Хе–хе, а я там буду декартом* левого борта.

— Ух ты, дядька, а возьмите меня к себе, а?

— Что, надоело ходить в младших, хе–хе?

— Угу, два года уже, сколько можно, — ответил молодой голос.

* Командир группы гребцов.

А в это время чуть ли не на голову обрушились две струи, освободившиеся из чьих‑то мочевых пузырей. Хорошо, что фальшборт здесь фактически завален наружу, поэтому на меня ничего не попало, иначе бы сам себе не простил и поливальщиков убил бы обязательно, гадство, а затем захоронил в море. Но, опять же, исчезновение вахтенных матросов может возбудить ненужные подозрения. В общем, хорошо то, что хорошо кончается, даже в таких мелочах.

— Ну да, и доля будет не половинная, а целая. Но сдюжишь ли? — спросил шепелявый.

— А чего ж, я крепкий.

— Тогда, парень, помни, кто твой добродетель и держись рядом, и будет тебе удача. Понял?

— Угу, я что ж, я завсегда, — молодой голос немного помолчал, затем спросил, — А когда мы туда уже перейдём?

— Господин Ангорнис сказал, что завтра отправимся и продадим нашему Парсийскому перекупщику зерно, затем докаду покараулим у мыса Зелёного, соберём спрятанную в плавнях добычу и вернёмся. А за это время старый Кью восполнит погибших в последнем бою новым набором, вот и команда укомплектуется, — они вдвоём отошли и последние слова шепелявого звучали на грани слышимости.

Слегка шевеля ластами и тихо подгребая руками, фактически в вертикальном положении двинулся вдоль берега, высматривая удобное место для выхода из воды, и вскоре выбрался на сушу. Однако, пространство оказалось слишком открытым и спрятаться было негде, поэтому снял ласты, вытащил игольник и побрёл задами длинных зданий мимо каких‑то кустов к торчащим вдали каменистым нагромождениям.