Сергей Кусков - Телохранитель ее величества: Точка невозврата

Да что администрация, его убить там могли! — вновь закричала она. — И кто? Какой-то сын криминального ублюдка, не стоящего даже того, чтобы я имя его вслух произносила! Почему я не интересовалась им, доверяя скупым отчетам Алисы? Почему не помогала? Хотя бы тайно, чтобы он не догадывался о моем существовании? Почему, Елена?..

Лея хотела сказать что-то еще, но задохнулась и сникла, а затем переключилась на другой аспект той же проблемы.

— Сережа — умная скотина. Так провернуть со Стефанией! Подумать только! Зечка! Проститутка! И я дала согласие на ее кандидатуру! Дала согласие, чтобы мой сын стал ее сыном!..

Елена молчала. Эта тема обсуждалась не раз, и не два, и даже не три. Сережа как обычно сумел провернуть невыполнимое дело, и в который раз это сошло ему с рук, несмотря на то, что объектом его подставы стало дело всей жизни ее Принцесски. Чтоб сделать такое нужно быть им и только им!

Очнулась Лея и поняла, что к чему, поздно, когда ничего нельзя было исправить. Сережа был отстранен от любой информации по проекту, но свое он к тому моменту получил — возможность беспрепятственно видеться с детьми, и гарантию того, что ребенок Стефании не сможет стать королем, создав его детям конкуренцию. А в перспективе вообще не мог стать кем- то значимым на этой планете, ведь с такой биографией «мамочки» это задача невыполнимая даже для человека с шестьюдесятью пятью возможными из шестидесяти восьми «новых» генов. Забирать же ребенка у Стефании и искать другую «мать» Лея так и не решилась.

— И после этого, всё зная и всё понимая, его бросаю еще и я. Разве могу я называться матерью после этого? — заключила Лея, почувствовав, что выдыхается. — Это я виновата, что он пришел к Мишель. Виновата в том, что ему понадобилась защита, которую могла дать только она. Я плохая мать, Елена!

Елена вздохнула и встала рядом.

— Не казнись. Так было надо. И ты знаешь это. Если бы кланы узнали, что ты интересуешься им… Такое дело, как внимание королевы, не спрячешь!

Лея отрицательно покачала головой.

— Это не оправдание. Можно было что-то придумать. Я потеряла этим больше, чем могла бы, узнай кланы о моем интересе. И главное, потеряла его самого. Он не простит мне, если узнает, не примет меня.

— А что сегодня? Как ваш разговор? Как прошло? Все получилось? — поспешила перевести Елена тему.

Лея задумчиво покачала головой.

— Да, почти. Но не стоило возить его вниз. Как мать я утверждаю, что это было сделано зря.

— Но как королева?

— Как королева… Он понял. Всё понял. И там, и здесь. Но не представляешь, чего мне это стоило!

Елена представляла — слишком хорошо знала свою Принцесску. Она подалась вперед и обняла ее.

— У меня вновь нет выбора, — прошептала Лея. — Я вновь не могу быть ему матерью, как и прежде — на чувства нет времени. Только мне кажется, я снова предаю его.

Елена отрицательно покачала головой.

— Он пришел, чтобы быть сильным, чтобы драться. И эту борьбу ты ему дашь. Нет, я так не думаю. Может, он в итоге даже скажет тебе «спасибо»?

В последнем Лея сомневалась. Впрочем, выбора у нее, и правда, не было.

— Однако теперь я больше не буду безвольной наблюдающей, — вскинулась вдруг она, отстранившись, и начала вышагивать по площадке. — Теперь я буду следить за процессом, так сказать возьму бразды правления в свои руки. Если не суждено стать матерью — я стану для него королевой. Настоящей, за которую он будет готов умереть и которой будет гордиться. Ведь королева — тоже в какой-то степени мать, мать всем своим подданным.

Усмешка.

— Мы боялись внимания кланов? Теперь бояться нет смысла. Я же обязана дать ему такой пинок, чтобы через время этим сеньорам стало тошно. Я должна сделать его сильным. И сделаю.

А для начала… — Она задумалась. — Для начала мы организуем небольшое представление. С одним единственным зрителем.

И вкратце изложила суть дела.

Елена стояла с открытым ртом, хлопала глазами.

— Но зачем так сложно? Это же…

Что «это же», сформулировать она не смогла. Слово «неправильно» не отражало достаточную глубину переживаемой ею эмоциональной окраски. Однако, она знала, что это серьезно — Лею не зря зовут Сказочницей, это вполне в ее духе.

— Это необходимо. Я не хочу, чтобы он удрал, столкнувшись с трудностями. Наших девочек за воротами ничего не ждет — или жизнь воровок, или проституток. У него же там прекрасное будущее. И главное, он знает ту жизнь, в совершенстве, знает ее ценности, в отличие от тех же девочек. Если захочет удрать — мы его не удержим. Понимаешь?

Елена понимала. У Леи не поднимется рука наказать его в случае побега. Однако, и устав корпуса — не игрушка.

— Поэтому самым главным барьером на дороге к дому должна стать его собственная воля, его собственное желание остаться. Он сам для себя должен взорвать мосты. Не мы ему — он себе. Нет барьеров сильнее, чем это. Вот мы и должны будем сделать так, чтобы он взорвал их.

— Я не смогу. — Главная наказующая планеты задумчиво покачала головой. — Я не актриса.

— Я знаю. Потому спустись вниз и вызови Сирену. Скажи, срочно. У меня к ней долгий-долгий разговор.

При звуках этого имени Елену перекосило, однако она понимала, что это правильное решение. То, что Лея хочет на нее повесить, не вытянет больше никто.

— Ты же разошли всем членам Совета приказ: завтра в полдень общее собрание. Явка обязательна. Гулять — так гулять…

Все разошлись. В огромном кабинете остались четыре женщины, подсевшие поближе друг к другу для удобства общения. Каждая из них имела солидный вес в обществе, у каждой был авторитет, и за каждой стояла сила. Но здесь они представляли одну силу, один фронт, что бы не разъединяло их за пределами здания с розовыми колоннами.

— Итак, дорогая моя, — воскликнула женщина с рыжими волосами, обращаясь к той, которую ушедший мальчик про себя окрестил «штандартенфюрером», не догадываясь, насколько точно угадал с прозвищем. — Что все это значит?

Сеньора в черной форме усмехнулась и сдула со лба выбившуюся пядь.

— Я буду его воспитателем. После того, как он пройдет курс молодого бойца, — кивок в сторону белокожей Мишель, — я заберу его. И буду тесно курировать. Обучать.

— Воспитывать, — добавила Елена, слегка скривившись.

Лицо Мишель в этот момент ничего не выражало, однако все чувствовали, что внутри нее идут тяжелые бои. Принцесса же задумчиво покачала головой — для нее это заявление новостью не стало. Впрочем, не стало только благодаря тому, что она просчитывала такую возможность развития событий ранее.

— Да, воспитывать, — Сирена выдавила победную улыбку. — Ей мало трех принцев на моей шее, она хочет взвалить и четвертого. Только знаете… — Ее глаза хитро прищурились. — Кажется, это хорошая новость. Мне он понравился, мы сработаемся.