Олег Мелехов - Звездная бирема «Аквила». Рубеж

По всему выходило, что вновь присоединившийся к мятежникам трибун сходу взял быка за рога, а Божественного Ацилия — за… край тоги.

— … несешь чушь! — возражал лидер и вдохновитель. — Согласен, видимость легитимности мы могли бы обеспечить, но как, по-твоему, мы станем их ловить? Твоей тогой?

— Два сенатора, — очень спокойно молвила Ливия, — это уже слишком много сенаторов. Забери его, Марк Фурий, ради твоих ларов.

— Табуретку, значит, — Фурий потер подбородок. Глаза его искрились. — И койку?

— Главное — дай ему доступ к пульту пространственной связи, — она вздохнула. — Пусть вещает. А его барку я пока в отсек «гарпаго» загоню, как раз поместится.

— Как прикажешь, Аквилина. Готовлюсь к стыковке.

— Вот и славно. Аквилина связь закончила.

Она так торопилась отключиться, что даже обошлась без уже традиционного неформального подмигивания. Да и вообще, вид у наварха «Аквилы» и «претора» их маленькой флотилии был… потрепанный. По всему выходило, что за неполных три часа, что прошли с момента заключения исторического союза между популярами в лице Гая Ацилия Куриона и гипотетической массой плебеев, законным представителем которых был Публий Клодий Пульхр, два политика успели доблестную Ливию изрядно достать. Фурий покачал головой, распорядившись о начале стыковки с флагманом. Да уж. Предводитель крохотной в масштабах вооруженных сил Республики армии и хитрюга-трибун о чем-то там договаривались, делили еще не завоеванную власть, а умирать за это, как водится, предстоит тем самым плебеям, которых оба так любят. Или — не придется. Если из этого альянса выйдет что-то путное, можно стерпеть и гладкого трибуна Клодия на мостике. Клейта же Орестида терпят.

Вопреки скептическим ожиданиям Марка Фурия, пресловутый скотина-Клодий оказался весьма приятным молодым человеком, дружелюбным и деятельным. Прибыл он на «Целеру» без особенной помпы, просто прошел себе через шлюз и сразу же отправился на мостик, не забывая приветливо кивать в ответ на сумрачные «Ave!» Целеринов. За трибуном трусил его секретарь и вышагивали два ликтора в пурпурных туниках и с мрачным фатализмом во взглядах. Ликторы окончательно подкосили Северина. До сих пор все происходящее, даже доблестная Ливия и ее летучий бестиарий, включая и феерический секс, могло еще оказаться бредом угасающего сознания, но ликторы… Их поступь невозможно подделать. Присутствие двух этих молодчиков, профессионально маскирующих растерянность за каменными лицами, означало только одно: на борт «Целеры» ступило одно из высших лиц Республики. Настоящий народный трибун. И — чем не шутят вечные боги! — реальный шанс на победу.

— Рад встретить легендарного Северина во плоти! — широко улыбнулся Клодий и деловито оглядел мостик. — Выделишь мне место за… что тут, пульты, да? За пультом. Я бы хотел начать трансляцию как можно скорее.

— Хм… — Северин с беспокойством заметил, что в нем начинает проявляться лаконичность, свойственная больше Марциям, чем Фуриям. — Занимай кресло слева… господин. И тебе привет. И что, уже есть, что транслировать?

— Разумеется, — трибун изящно взмахнул вирт-планшетом. — Я начал писать обращение еще до того, как встретил вас на Бренне. Теперь только некоторые коррективы внести… Ты — наш самый крупный козырь, Марк Фурий. Дай мне полчаса, и вся цивилизованная часть галактики сразу вспомнит о «Севере». Ну, или хотя бы та часть, что имеет доступ к республиканской информ-сети. Кстати… — он искоса глянул на Фурия. — Как долго придется переоборудовать этот корабль, чтобы ваш… наш план сработал?

— Дай мне полчаса, — прищурился Марк Фурий, — и каждый, кто обладает соответствующим оборудованием, чтобы регистрировать присутствие кораблей в пространстве, будет уверен — к Лацию летит трирема «Севера». Это не так далеко от истины, к слову. Она действительно существует. Здесь, — и дважды постучал указательным пальцем себя по лбу.

— Тогда не будем терять времени, — Клодий уже нащупал те струны, коснувшись которых можно было заставить Северина петь нужную мелодию.

— И в самом деле, — наварх ответил лучезарным оскалом. Верный тон для общения с трибуном он тоже уже нашел. — Хотелось бы, чтоб ты успел слить в сеть Республики нашу информационную отраву прежде, чем частоты заглушат.

— Марк Фурий, — тонкие пальцы Клодия порхали над пультом, не останавливаясь ни на миг. Беседа с навархом вовсе его не отвлекала. — Не забывай. Я — народный трибун. Чтобы заглушить мою передачу, мало даже прямого приказа обоих консулов. Только решение большинства сенаторов может лишить меня полномочий, а большинства там сейчас не наберется. Я подготовился, прежде чем начинать активную фазу. Все, что можно было сделать на Лации, я сделал. Теперь очередь за решительными действиями. Пара твердых шагов — и Республика…

— Республика — что? — Северин тоже не позволял разговору с трибуном отвлечь себя от калибровки систем. — Упадет нам в руки, как траянское псевдо-яблоко? Или расколется надвое?

Клодий с интересом глянул на него:

— А какой вариант предпочтешь ты, Северин?

— Не увиливай, господин, — поморщился Марк. — Не поведете ли вы с Ацилием нас прямым курсом в координаты гражданской войны — вот все, что я хочу знать.

— Мы с Ацилием? — трибун выпрямился и коротко хохотнул. — Я, может, и чудовище, но уж глупцом-то меня не считай, Марк Фурий! Куда мы с Ацилием можем вас повести, если вы не захотите? Я ясно вижу, кто именно командует этой мятежной эскадрой, и это точно не Ацилий. Уже нет. Дружище Гай прекрасно умеет вдохновлять, верно, но практик он никудышный, как и вся их злосчастная партия. Они обрекли себя сами, не удосужившись задуматься, а что вообще представляют собой плебеи?

— А ты, конечно, задумался.

— А у меня, как видишь, просто не было иного выбора, — Клодий посерьезнел, взгляд его стал тяжелым и пронзительным. — Репликаторный патриций. Ни рыба, ни мясо. Рано или поздно я должен был попытаться это изменить, но вот в чем штука, мой Фурий — плебеи инертны. Их — нас! — такими создали. И как бы хорош я ни был, мне никогда не возглавить движение к реформам без товарища-патриция. Пришлось постараться, чтобы божественный Ацилий Курион как следует прочувствовал мои цели и начал их искренне разделять. Но дело того стоило.

— И… — Северин внес последние коррективы и откинулся на спинку кресла: — Какова она, твоя цель, Публий Клодий?

— О! — трибун лишь на пару мгновений отстал от наварха, тоже завершив свою работу. — Крайне незамысловата, на самом деле. Быть человеком среди людей, и только.

Марк Фурий немного помолчал, скупо улыбаясь.

Ликторы за спиной у трибуна даже не шевельнулись, даже ресницами не дрогнули. Вот что значит — идеальная селекция.